Я знала, что Киря сумеет вытрясти из Остапчука все, что только возможно. И если Виталий Владимирович в чем-то замешан, то после разговора с Кирей он непременно сознается в этом.
Меня по сей день беспокоили вещи, вынесенные из квартиры Марии Крамер. Они так и не всплыли на черном рынке! Значит, бандиты их где-то припрятали. В прошлый раз мне не удалось толком поговорить с соседями женщины, и я решила повторить попытку.
И от Егорова я направилась в дом, где жила Мария Викентьевна. На этот раз мне повезло больше, чем в предыдущий, и я застала одного соседа убитой женщины.
Дверь мне открыл мужчина лет тридцати в свободной майке и тренировочных трусах. В руках у него было полотенце, которым мужчина вытирал пот со лба. По его атлетически сложенной фигуре я поняла, что сосед Марии Викентьевны явно увлекается бодибилдингом, и кажется, сейчас у него время тренировки.
— Здравствуйте, — я протянула мужчине удостоверение, чтобы лишний раз не объяснять, кто я и зачем прибыла сюда.
Скользнув без всякого интереса взглядом по «корочкам», качок перевел дыхание и спросил:
— А ко мне какие вопросы? Я закон не нарушаю.
— Я по поводу недавнего убийства вашей соседки Марии Крамер.
— А, да… — протянул культурист и пошире распахнул дверь. — Ну, проходите… Извините за внешний вид, — он оглядел себя, — у меня тренировка.
— Я не отвлеку вас надолго, — я шагнула в прихожую.
— Вас, наверное, интересует, не видел ли я или не слышал чего-нибудь в тот день? — спросил мужчина на ходу, шагая по длинному коридору собственной квартиры.
— Вообще-то да, — согласилась я, идя за ним следом. — Именно об этом я и хотела поговорить.
Наконец мы добрались до гостиной, и хозяин жестом указал мне на диван.
— Располагайтесь, — бросил он, а сам подошел к столу и налил из стеклянного графина в стакан воды. — Хотите? — предложил он и мне.
Я отказалась.
— Вы были дома в тот день, когда произошло убийство? — задала я вопрос, специально построив его таким образом.
— Да, — коротко кивнул мужчина. — Но только я ничего не слышал…
— Как? — удивилась я. — А ваша соседка, с которой я уже разговаривала, сказала, что ей показалось, будто никого из соседей больше не было, — вспомнила я слова Ольги Михайловны. — Как же так получается?
— Я был дома, — прямо глядя мне в глаза, повторил мужчина. А затем добавил: — Правда, я был не один. И занят… — он еще раз многозначительно взглянул на меня. — Поэтому дверь и не открыл.
— А к вам заходили сотрудники милиции или соседка? — осведомилась я.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Но, судя по голосам, доносившимся с лестничной площадки, там было полно народу. И менты, похоже, уже тоже приехали. Наверное, и Ольга Михайловна была…
— А во время самого убийства вы тоже находились дома?
— Да. Скорее всего. По крайней мере, до того как приехали менты, я был дома часа четыре.
— Значит, вы могли слышать какой-то шум из ее квартиры? У вас ведь общая стена? — Я кивнула на стену комнаты.
— Общая, — согласился хозяин. — Только я ничего не слышал. Мы находились в другой комнате, и только потом, когда пришли в зал, чтобы выпить кофе, услышали шум в подъезде, на лестничной клетке.
— А вы не заметили ничего или никого подозрительного? — задала я вопрос, понимая, что вряд ли мужчине это было интересно.
— Нет, — терпеливо повторил он. — Я же сказал, я был занят совсем другими делами. Но, думаю, что если бы кто-то нарочно грохотал на лестнице, то я бы наверняка услышал.
— А если бы соседка кричала в своей квартире, вы бы услышали?
Хозяин на мгновение задумался, поигрывая мускулами, потом утвердительно кивнул.
— Думаю, да. Стены-то здесь, — он демонстративно постучал по одной стене, — картонные. Если бы у Марии был шум, я бы, скорее всего, услышал…
— А если бы кто-то стал выносить из ее квартиры вещи, вы бы тоже заметили?
— Не знаю, — пожал качок мощными плечами. — Если бы шкаф, к примеру, тащили, то услышал бы, конечно… А так, если просто мелочовку какую…
— Ясно, — вздохнула я. — Значит, вы ничего и никого не видели и не слышали?
— Почему же не слышал? — внезапно сказал мужчина. — Я не говорил, что совсем ничего не слышал. Я сказал, что не слышал шума из квартиры соседей и не слышал, как что-то вытаскивали из ее квартиры. Но я слышал, как незадолго перед тем, как ко мне позвонили, кто-то разговаривал на площадке…
— Кто?! — нетерпеливо воскликнула я. — Кто разговаривал?
— Да черт его знает… Голос был мужской и, кажется, один. Такое впечатление, что мужик разговаривал сам с собой… У нас на этаже никаких мужиков, кроме меня, нет, — проговорил культурист. — А в гости тоже вряд ли кто мог прийти. Ведь рабочее время было, будний день… Так что, я думаю, это убийца и был. Или убийцы…
— А что он говорил? — ухватилась я за версию собеседника. — Вы ничего не расслышали?
— Ну, вы от меня прямо чего-то невероятного хотите, — усмехнулся мужчина. — Нет, конечно. Я только бормотание слышал. Смотреть было лень идти. Мало ли кто по подъезду шляется…
— А вы уверены, что голос был мужской?
— Уверен.
— А в том, что он был один?
Культурист снова впал в задумчивость и начал играть мышцами на груди.
— В этом не уверен… Но мне почему-то показалось, что он разговаривал сам с собой…
— А почему вы так решили? — настаивала я.
— Ну, не знаю… — неуверенно проговорил мужчина. — Когда разговаривают с кем-то, обычно говорят… как-то эмоционально, что ли… А тут просто бормотание было, будто под нос себе бурчали или… ругались… Да! — взгляд хозяина просветлел. — Похоже именно на это. Знаете, как бывает: разобьешь, скажем, чашку и начинаешь сам себя костерить… себе под нос…
— Понимаю, — согласилась я. У меня и самой частенько такое бывает. — Значит, если это был преступник, то, скорее всего, он был один. А больше никакого шума вы не слышали? Может, он вещи какие двигал по коридору? Сумки?
— Да вроде бы нет. Все было относительно тихо… Хотя он долго там возился…
— Где?
— Ну, в подъезде. Я бормотание того человека слышал в течение минут, наверное… — снова последовала легкая задумчивость и поигрывание мускулатурой, будто бы мозг у качка находился не в голове, а в мышцах, — десяти… Да, минут десять он бормотал.
«Долго, — подумала я. — И зачем тому человеку-убийце надо было так долго торчать на лестнице? Ведь его могли же запросто заметить. Нет, что-то не так с этим убийцей. Такое впечатление, что он случайно забрел к Марии Викентьевне и случайно же убил ее и ограбил».
Поняв, что от задумчивого спортсмена больше ничего не добьюсь, я поднялась с дивана и направилась к выходу.
— Спасибо вам за помощь, — поблагодарила я хозяина квартиры. — До свидания.
— Да не за что, — пожал мощными плечами тот и открыл передо мной дверь. — До свидания…
* * *
Я села в машину. Новости, которые только что стали известны мне, требовали осмысления.
Если верить соседу Марии Викентьевны, грабитель довольно долго возился на лестничной площадке. С чем он мог там возиться? Непонятно. Если бы у него были громадные сумки и тюки, тогда бы я поняла его замешательство в подъезде. Но в этом случае Ирена сообщила бы мне, что из квартиры пропало гораздо больше вещей. Да и человек с большими сумками наверняка бы привлек внимание каких-нибудь старушек во дворе, а особенно — сидящих у подъезда кумушек. А они-то как раз сказали мне, что не видели никого с большим багажом.
Получалось, что одно противоречило другому. Либо человек на площадке возился долго из-за сумок, но из подъезда с сумками никто не выходил. Либо у него не было сумок, поэтому на него не обратили внимания пенсионерки, но тогда чего же он так долго не мог уйти?
Все перепуталось у меня в голове. Я совсем перестала понимать, что же произошло в тот день. Либо сумки были, либо их не было…
Я вздохнула и посмотрела на бардачок, где лежали мои магические двенадцатигранники. Всегда, когда я стояла на перепутье или заходила в тупик, подобный этому, я обращалась за советом к моим верным друзьям — гадательным «косточкам». Только они могли наставить меня на верный путь и дать полезный совет.
Достав двенадцатигранники из бархатного мешочка, я сжала их в ладони. Задав мысленно вопрос, бросила на сиденье. Кости рассыпались в разные стороны, образовав следующую комбинацию: 7+20+27.
Я отлично помнила ее значение — «Все ваши друзья — истинные».
К чему бы сей ответ? При чем тут мои друзья? Я вообще-то спрашивала не об этом… Но мои верные помощники еще ни разу не ошибались, и уж тем более они не лгали мне, поэтому я задумалась, что же они хотели сказать мне сейчас…
Друзья… Друзья… Может, стоит обратиться к друзьям за советом или помощью? А кто у меня самый близкий и истинный друг? Ответ на вопрос возник в моей голове сам собой. Ну, конечно же, Киря! Кто же еще? Кто еще мой самый верный и преданный друг? После «косточек», конечно.
