сделать хороший материал. Все придуманные идеи для отчета мне не нравились, «Флотилия» была единственным выходом создать что-то действительно стоящее. Просила Артема поменять билеты на другое число, а он обиделся, сказал, что старался ради меня и теперь из-за моего отказа потеряет часть денег… Я чувствовала себя виноватой перед ним, но ничего не могла поделать! Мы поссорились, два дня он мне не звонил и не писал. Потом я первая написала ему эсэмэс, сказала, что очень люблю его и мы обязательно с ним куда-нибудь поедем, только чуть позже. Вроде мы помирились, но спустя несколько дней Артем предложил расстаться. Мне надоело чувствовать себя во всем виноватой, и я сказала – делай как знаешь. Хотя на душе было очень паршиво и обидно. А когда в клубе мы случайно встретились, Артем сказал, что долго думал о нас и о наших отношениях и жить без меня не может. Он был пьян, но я обрадовалась, что он хочет помириться, поэтому согласилась поговорить с ним. Да, я на него была обижена, но решила, что у нас может все получиться. Но в сквере с ним начало твориться что-то… что-то страшное! Знаете, он показался мне едва ли не сумасшедшим, он говорил, что любит меня и ради меня готов убить… Готов убить и меня, и себя. Я хотела убежать, он слишком много выпил, таким я его ни разу не видела. А он схватил меня, заломил руку за спину, я боялась, что он в таком состоянии и правда что-то сделает. Стала кричать, а он мне рот зажал рукой, сказал, чтоб я не рыпалась, а не то хуже будет. Не знаю, что было бы, если бы вы вовремя не приехали… Ужасно!..
– Даша, а почему вы не знакомили вашего отца с Артемом? – спросила я. – Он ведь просил вас, причем неоднократно, но вы упорно не приглашали вашего молодого человека домой…
– Я боялась, что папе не понравится, что Артем старше меня на одиннадцать лет, – призналась девушка. – Ведь мне только девятнадцать, папа считает меня ребенком, он полагает, что моему парню столько же лет, сколько и мне! Представляете, что было бы, если бы я привела Артема домой? Папа бы запретил мне с ним встречаться!
– Ладно, с вашим молодым человеком понятно, – кивнула я. – А что насчет подруг? Ваш отец не знает, с кем вы сейчас общаетесь. Он помнит только тех девочек, с кем вы дружили в школьные годы, – Ангелину Гаврилову, Катю Волкову, Веру Галашеву. Но сейчас вы никого никогда не приглашаете домой, почему? У вас нет подруг и друзей? Не складываются отношения с одногруппниками?
– Нет, у меня все в порядке, – пожала плечами девушка. – Просто не хочу ни с кем сближаться. Все равно это ни к чему хорошему не приведет.
– Почему вы так считаете?
– Потому что я ошибаюсь в людях, – нехотя проговорила Даша. – Не хочу повторять старых ошибок. Я уже связалась как-то не с тем, с кем надо, и ни к чему хорошему это не привело.
– Вы имеете в виду Веру Галашеву? Или Юлю Морозову? – поинтересовалась я.
Дарья вздрогнула.
– Откуда вам про них известно? – спросила она. – Вам кто-то рассказал?
– Это сейчас не имеет значения, – уклончиво заметила я. – Я выяснила кое-какую информацию, но в вашем прошлом копалась только потому, что мне необходимо выяснить, кто вам угрожает и представляет ли этот человек для вас серьезную опасность. Это моя работа, я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось. Мне не трудно лично поговорить и с Верой Галашевой, и с Ангелиной Гавриловой, и с Екатериной Волковой, но это займет определенное количество времени. А учитывая, что за этот период с вами может произойти что угодно, мне не хочется подвергать вашу жизнь опасности. Не хотите рассказывать – что ж, вы имеете на это полное право. Но я все равно узнаю, что вы скрываете, и постараюсь сделать это как можно скорее…
– Не надо ни с кем говорить, – вздохнула Даша. – Я сама все расскажу. Давайте только где-нибудь остановимся, меня тошнит…
Глава 5
Поблизости была кофейня, работавшая до пяти утра, и мы зашли туда, чтобы спокойно побеседовать. Даша попросила холодной минеральной воды, я заказала себе кофе.
Мы сели за столик, и девушка проговорила:
– Видимо, зря я мешала коктейли в клубе… Голова болит, и тошнота не проходит. Вы не возражаете, если мы здесь немного посидим?
– Нет, мы можем оставаться тут хоть до пяти утра, пока кофейня не закроется, – заметила я. – От отравления могу предложить вам активированный уголь, он снимает интоксикацию.
Даша выпила лекарство, поблагодарила меня и сказала:
– Мама умерла, когда я училась в школе, в девятом классе. Когда мне это сообщили, я не поняла, что случилось. Это было как-то… как-то не по-настоящему, что ли. Как будто шутка – я не верила в то, что мои близкие, да и я сама, что мы все когда-то можем умереть. Смерть – это что-то странное, противоестественное. Поэтому я ждала, когда мама вернется из больницы. Почему-то я думала, что моя мама просто лежит в больнице после той аварии… А когда до меня дошло, что все это не шутка, а реальность, я не захотела жить. Как покончить с собой, я не знала, поэтому просто заперлась в комнате и решила не есть и не пить. Без воды человек может прожить пять-семь дней, а без еды – гораздо больше. Но я не смогла сделать даже этого… Отказаться от воды так и не смогла, но решила попросту сидеть и никуда не выходить. А потом… потом я не помню толком, что произошло. Как будто вспышка – и я хожу в школу. Хотя и не хочу. Мне все там кажется пресным, ненастоящим. Хочется орать на учителей и одноклассников, которые тратят время на какую-то ерунду – на учебу. Да кому нужна эта учеба, если все равно есть смерть? Я этого не понимала. Прогуливала. Не приходила в школу, но мне никто ничего не говорил, опаздывала на занятия – тоже никто и замечания не делал. А потом к нам в класс перевели двух девочек – Юлю Морозову и Веру Галашеву. Юлю посадили со мной за парту, а
