и встроенный разделочный столик между ними.
Я начала методично перебирать продукты в холодильнике. Их было немного, поэтому полки выглядели полупустыми. В морозильной камере лежали полуфабрикаты, в основном из замороженных овощей и рыбы. Навесные полки кухонного шкафчика содержали крупы и макаронные изделия, а также несколько пачек цейлонского чая.
Я вышла из кухни и приступила к осмотру первой комнаты. Она была небольшая и, насколько я поняла по обстановке, здесь проживал пожилой человек. Прямо у входа справа стояла кровать, застеленная тканым одеялом. Я обратила внимание на то, что кровать была несовременного производства. Изголовье кровати имело округлую форму. Оно было выполнено из какого-то металла, возможно, из железа, и покрашено в темно-коричневой цвет. Получилась имитация дерева. Собственно, сначала я так и подумала, что это дерево, только когда дотронулась рукой и почувствовала холод, я поняла, что ошиблась.
В углу кровати примостилась высоко взбитая подушка, накрытая кружевным покрывалом. У той же стены, у которой находилась кровать, стоял платяной шкаф. Он тоже был производства начала прошлого века. В отличие от кровати, шкаф был светлый, скорее всего, его сделали из орехового массива. Шкаф состоял из двух секций. Одна из них имела дверцу с зеркалом. Вторая секция, поменьше и более узкая, закрывалась дверцей с резными узорами. Я раскрыла большую секцию. В отделении на плечиках висели в основном женские халаты и платья. По фасонам было видно, что это одежда принадлежит женщине лет семидесяти. Да, ведь Валентина говорила, что Деревянщиков взял отпуск, чтобы ухаживать за больной матерью. Он даже собирался продлить отпуск, чтобы везти ее на операцию в столицу. Стало быть, это была комната матери Владислава.
Я перебрала вешалки в шкафу, осмотрела полки с постельными принадлежностями и нижним бельем. Потом перешла к осмотру современного пластикового комода, но и там ничего не нашла. Однако вряд ли оружие будет храниться в комнате пожилого, да еще больного человека. Еще в комнате стоял письменный стол. Я повыдвигала его ящики, осмотрев старые альбомы с фотографиями и записными книжками с кулинарными рецептами.
Выйдя из комнаты матушки Владислава, я перешла в другую, которая, очевидно, принадлежала самому начальнику отдела по работе с клиентами «Бонбанка». В дальнем ее углу было организовано нечто вроде зоны отдыха, состоящей из журнального столика, небольшой кушетки и двух кресел.
Осмотр комнаты Владислава я начала с прикроватной тумбочки, но, кроме стопок с нижним бельем, ничего не нашла. Затем я аккуратно проверила двуспальную кровать – она стояла в неком углублении наподобие алькова, – подняв подушки и осмотрев пространство под матрасом. Настала очередь письменного стола, на котором стоял компьютер. Я по очереди выдвигала ящики, и когда я выдвинула самый нижний, то сначала просто не поверила своим глазам: совершенно открыто на дне ящика лежал пистолет марки «ТТ».
Я быстро вынула из сумки сотовый и позвонила Кирьянову.
– Володь, слушай, я нашла его!
– Кого ты нашла, Тань? – удивленно спросил Кирьянов.
– Не кого, а что, – поправила я его, – пистолет.
– Ничего не понимаю, объясни толком. Ты, кстати, где сейчас находишься? – спросил Кирьянов.
– В квартире у Деревянщикова, это начальник отдела по работе с клиентами «Бонбанка», – объяснила я.
– Подожди… ты что же, влезла в чужую квартиру?! – заорал полковник.
– Ну, а как бы я, по-твоему, отыскала орудие убийства Иннокентия Джембровского? Правда, пистолет нужно отдать на экспертизу, чтобы удостовериться.
– Тань, слушай, давай руки в ноги и быстро уходи оттуда, пока хозяин не вернулся. Ты же не хуже меня знаешь, что будет за несанкционированное проникновение в чужое жилище.
– Но ты приедешь сейчас? Слушай, я тебе скажу адрес…
Но Кирьянов меня перебил:
– И слушать ничего не буду, пока ты не уберешься из его квартиры. Позвонишь, когда выйдешь. Все!
Я повиновалась. Володька действительно прав: Деревянщиков мог вернуться с минуты на минуту. Я же не знала, куда он пошел и на сколько. Хороша бы я была, застань он меня на месте, так сказать, преступления.
Я со всеми предосторожностями покинула квартиру Деревянщикова и спустилась во двор. Я нашла там укромное местечко за старым деревом и снова набрала полковника.
– Володь, я уже во дворе, то есть в безопасности. Так, слушай, пистолет лежал в нижнем ящике письменного стола, я даже не дотрагивалась до него. Оценила, так сказать, визуально. Давай поступим так. Я посижу пока во дворе, подожду Деревянщикова. А как только он появится в поле зрения, сразу же звякну тебе. Ты уже можешь оформлять ордер на обыск, чтобы заранее все было подготовлено Лучше, конечно, если ты с ребятами приедешь как можно раньше. Вдруг он снова соберется и уйдет, ищи тогда ветра в поле и…
– Тань, ты можешь толком объяснить, почему именно Деревянщикова нужно брать в разработку? – спросил Кирьянов. – Для ордера на обыск нужны веские причины.
– Ну, хотя бы потому, что после Деревянщикова к Джембровскому больше никто не приходил. Консьержка, которую я опросила, так и сказала: в тот день посетителей у Иннокентия больше не было. Ну, за исключением его тетушки. Но она-то пришла уже к трупу. Получается, что Деревянщиков последним видел Иннокентия живым. Тут у меня есть несколько соображений, почему Владислав мог застрелить Джембровского. Я тебе потом расскажу. Кроме того, мы можем устроить очную ставку с пенсионером, который помогал составить его фоторобот. Послушаем версию подозреваемого. Ну, как? Убедила тебя? Пиши адрес.
– Ладно, диктуй и жди, – коротко ответил Кирьянов и, записав координаты Владислава, дал отбой.
Я ожидала, что первым придет Деревянщиков, но Володька и недавно принятый в отделение оперативник Анатолий опередили его. Впрочем, Деревянщиков вскоре и сам появился во дворе. Я тут же позвонила Кирьянову и увидела, как он и Анатолий приближаются к подъезду. Я тоже подошла как раз к тому моменту, когда Владислав открыл дверь подъезда. Практически одновременно мы оказались у дверей лифта, и я его вызвала.
Пока мы ожидали лифт, Володька и Анатолий находились позади Владислава.
Мы по очереди вошли в лифт, и Деревянщиков спросил:
– На какой этаж едем?
– На шестой, – ответила я за всех.
Деревянщиков согласно кивнул и нажал шестой этаж. Мы поднимались наверх, а у меня вдруг появились сомнения в том, что именно Владислав застрелил
