Ознакомительная версия.
Она замолчала. Сейчас можно было лишь строить предположения и догадки, почему стрелявший оказался на обрыве. Шел ли он с Авдониным по ущелью и поднялся наверх? Или следил за ним отсюда и ждал? Но могло быть еще и такое: они вместе шли поверху, а потом Авдонин спустился в распадок…
Артем Корнеевич, тоже, видимо, размышлявший об этом, сказал:
– В любом случае очень удобная позиция для выстрела.
– Вы видели меня с того места, где находился Осетров? – спросила Дагурова.
– Деревья мешают… То видно, а шаг сделаешь – уже нет…
Вдруг налетел ветер, и все вокруг зашумело, зашелестело. Раздались близкие раскаты грома.
– Скорее в «академгородок»,– сказала Ольга Арчиловна, и они почти бегом пустились к домику. Не дойдя до него метров сто, попали под проливной дождь, который вымочил их буквально до нитки.
Ольга Арчиловна сняла мокрую форму и переоделась в прихваченную с собой одежду – спортивный костюм, оставшийся у нее еще со студенческих лет.
Под шум грозы они с Веселых рисовали схемы, строили предположения, как мог преступник прийти на место преступления и какой дорогой его покинуть. Так уж получилось, что называли они его «третий», хотя не было никакой уверенности, что этот «третий» был один.
Встал вопрос и о том, он ли взял ружье и бумажник убитого. Для этого «третьему» надо было спуститься с обрыва, прихватить вещи Авдонина и последовать дальше по речке, пересечь ее и выйти на тропу, ведущую к дороге в райцентр. Ориентиром следователь и криминалист считали то место, где ребятишки Сократова обнаружили ружье, бумажник и листок со стихами.
– Но это только в том случае,– сделала упор Ольга Арчиловна,– если стрелявший – тот же самый человек, который унес ружье и бумажник…
Они до того увлеклись, что не заметили, как кончилась гроза. И, как это обычно бывает, только что за окном было темно, почти сумерки, но вдруг в окно полоснул солнечный луч.
Артем Корнеевич заторопился.
– Если вы не возражаете, пойду к Федору Лукичу. Надо выяснить кое-что…
Вскоре после его ухода появился Арсений Николаевич. И с ним у следователя зашел разговор о «третьем».
– Стреляет он хорошо,– заметил Арсений Николаевич.– Семьдесят метров, в сумерках да еще по движущейся цели…
– Если хотел убить именно Авдонина… Но ведь не исключено, что пытался убить Осетрова…– заметив недоумение на лице капитана, Дагурова объяснила: – Я хочу сказать: покушались на Нила. Может быть, месть? И приняли Авдонина за Осетрова.
– Понятно,– кивнул участковый.
– Еще одна версия: несчастный случай. Кто-то пальнул спьяну. Исключать такую возможность нельзя,– продолжала Ольга Арчиловна, беря лист бумаги.– Теперь, Арсений Николаевич, давайте подумаем, кто и зачем был в заповеднике в воскресенье, 21 июля, то есть в день убийства. Распишем буквально по пунктам. Чтобы легче было строить нашу работу.
– Это только название – заповедник,– махнул рукой капитан.– Двор прохожий, караван-сарай… Тайгу ведь не огородишь. Пятьдесят с лишним тысяч гектаров…
– Начнем с сотрудников.– Следователь поставила цифру 1 и записала: «работники заповедника».– Дальше. Туристы?
– Вас интересуют – организованные или неорганизованные?
– А что, организованные где-то фиксируются?
– Да. Гай для этого журнал завел.
– Хорошо… Узнайте, была ли какая-нибудь группа в воскресенье. А неорганизованные?
– Подростки ходили. Семейные парочки. Кое-кто с детьми. Но эти, сами понимаете, нигде не отмечались. И установить, кто они и сколько их было, трудно.
– А из браконьеров никого в тот день не задержали?
– Нет. Я говорил со всеми лесниками.
– Пойдем дальше… К работникам заповедника гости приезжали?
– Само собой. Родные, знакомые… Я уже кое-какую разведку провел… На третьем обходе у лесника родственники гостили. Сестра с мужем. Но уехали в Шамаюн в восьмом часу вечера. Еще до убийства, выходит… У жены лесника пятого обхода отец тут уж месяц лежит с поломанной ногой…
– Старенький? – поинтересовалась следователь.
– Да нет, лет пятьдесят. Но алиби стопроцентное. В туалет, извините, водят… А у лесника на первом обходе до сих пор гости…
– С какого времени?
– С воскресенья.
– Кто именно?
– Уже было туда направился, хотел выяснить, да гроза помешала.
– Так поедем вместе,– решительно поднялась Ольга Арчиловна.– Что за человек этот лесник? – Она положила в свой портфель блокнот и проверила, на месте ли бланки протоколов допроса.
– Кудряшов? «Глухонемой»…
Ольге Арчиловне показалось, что капитан усмехнулся.
– Вы прямо так? – осторожно спросил Арсений Николаевич, оглядывая следователя.
– Форма сушится. Другой, к сожалению, нет. А что?
– Ну раз сушится…– неопределенно ответил Резвых.
«Чего это капитан печется о моем внешнем виде?» – подумала Дагурова. Но больше всего ее удивило, как это глухонемой может работать лесником. Ведь уши нужны не меньше, чем глаза… Впрочем, в жизни всякое бывает. У них в школе преподавал историю слепой учитель. И вел свой предмет так увлекательно, что ученики забывали о его слепоте…
Гроза омыла тайгу. Солнце играло в каплях, бисером осыпавших траву. От земли подымался парок. Они проехали километра два. Вдруг лес расступился, и на полянке показался домик под красной крышей.
– Эта банька что надо! – кричал Резвых, перекрывая шум двигателя.– И парилка тебе, и отдельная комната с самоваром, и даже телевизор.
Они миновали баню, которая выглядела не хуже иного дома на центральной усадьбе, и подъехали к солидному срубу, к которому приткнулась машина «Скорой помощи». Судя по номеру, из областного центра.
– Кому-нибудь плохо? – встревожилась Ольга Арчиловна, когда они остановились.
– Кажется, наоборот,– хмыкнул Арсений Николаевич, слезая с мотоцикла.
Из открытых окон неслась разудалая джазовая музыка. Резвых постучал в дверь. Видимо, их не слышали. Они прошли в просторные сени.
– Разрешите? – заглянул в комнату капитан. И поманил за собой Ольгу Арчиловну.
– Дядя Сеня! Прошу к нашему шалашу! – услышала Дагурова, входя вслед за участковым.
Пьяненький, среднего роста, совершенно лысый мужичок тянул капитана за стол. А в центре комнаты лихо отплясывал что-то среднее между шейком и гопаком представительный мужчина лет сорока пяти. Он был в белой рубашке с галстуком, узел которого распустился, и конец болтался ниже пояса, мятых брюках и в одних носках, без ботинок. Его партнерша, в джинсовом костюме и яркой нейлоновой блузке, извивалась в ритм музыке. Ей было не больше двадцати лет.
Ольга Арчиловна осмотрелась. Стоящий в стороне стол был уставлен закусками. И явно городскими: сухая копченая колбаса, ветчина в жестяной коробке, сыр, консервы. И много пустых бутылок из-под шампанского, водки, сделанной на экспорт, коньяка.
– Арся… Арсений Николаич,– пытался выговорить лысый мужичок.– Обидите. Чес слово!
– Не могу, Валентин Петрович! – оборонялся участковый.– На службе…
«Хозяина, кажется, нет,– подумала Дагурова.– Здесь все говорящие, скорее даже кричащие…»
А лысый мужчина, поняв, наверное, что участкового не удастся уговорить, обратился, запинаясь, к ней:
– Девушка… Садись. Гостем будешь…– Он пытался сунуть ей руку, представиться.– Кудряшов.
«Вот тебе и глухонемой! – удивилась Дагурова.– Но говорить с ним все равно бесполезно – лыка не вяжет…»
А представительный мужчина – это уже точно гость – вдруг остановился, тоже заметив Ольгу Арчиловну, и выразил крайнее удивление на своем красном не то от танца, не то от винных паров лице.
И, не успев опомниться, Ольга Арчиловна вдруг оказалась в его объятиях. Он закружил ее в вальсе.
– Что вы делаете? – произнесла она испуганно.
– Держись, геолог, крепись, геолог,– торжествующе пропел мужчина, еще крепче прижимая ее к себе.– Ты ветру и солнцу брат!
А девушка залилась громким смехом.
Ольга Арчиловна еле вырвалась от партнера. Тогда он стал на одно колено и, приложив руку к сердцу, театрально продекламировал:
– Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой…
– Товарищи, товарищи,– ходил вокруг него не на шутку взволнованный капитан, совершенно не зная, что предпринять в этой ситуации.
«Как бы выпутаться из этого глупейшего положения?»– подумала Ольга Арчиловна.
– К столу, к столу…– попытался встать с пола мужчина, но его занесло, и он рухнул на спину.
Девушка в джинсовом костюме, продолжая пьяно хохотать, помогла ему подняться. Мужчина, показывая па портфель, который Дагурова держала в руках, обрадованно спросил:
– Прихватили? Выставляй, а то у нас горючее того…– обвел он руками стол с пустыми бутылками.
– Да поймите вы,– не выдержала Ольга Арчиловна,– я на работе!
Ознакомительная версия.
