Ознакомительная версия.
Чем больше Эллина об этом думала, тем сильнее паниковала. Но когда тишина стала давить ей на уши, Николай оборвал паузу словами:
– Я постараюсь тебе помочь.
Эллину выпустили через четыре дня. Чего Николаю стоило «отбить» ее, Графиня тогда не узнала. Да и не интересовалась особо! Спросила один раз, а когда Клюев от пространного ответа воздержался, ограничившись одной фразой «подключил кое-какие связи», на том и успокоилась.
Выйдя на свободу, Эллина, естественно, отблагодарила Николая. Устроила ему романтический ужин, плавно перешедший в такую же романтическую ночь. Графиня очень старалась. Была нежна и изобретательна, однако как только наступило утро, она выпроводила пьяного о счастья Клюева домой. Он очень хотел остаться с ней навсегда и звал замуж, но Эллина ответила, что уже привыкла быть одна и для их общего счастья будет лучше, если они останутся жить каждый под своей крышей и будут регулярно встречаться. «Я примчусь к тебе по первому зову!» – промурлыкала она на прощание, а когда за Клюевым закрылась дверь, сразу побежала звонить Малышу.
Поначалу Эллина действительно соглашалась на все свидания, на которые Николай ее приглашал. Но с течением времени чувство благодарности притупилось и встречи их становились все более редкими. Эллина придумывала кучу причин, чтобы отказать ему, но раз в месяц все же находила время для Николая. Она не могла себе позволить разбрасываться такими поклонниками, как Клюев, – свой человек на Лубянке ей был необходим.
Их вялотекущий роман продлился почти год и закончился неожиданно. Николай однажды просто не позвонил. Эллина сначала не придала этому значения, но, когда в течение месяца от него не поступило ни одной весточки, встревожилась и решила напомнить о себе. Трубку взял не сам Клюев, а его престарелая матушка. Услышав голос Эллины, старуха принялась осыпать ее проклятиями. Из ее монолога Графиня поняла вот что – Николая арестовали. И арестовали из-за нее, Эллины, потому что, выручая любимую, он пошел на должностное преступление, а именно уничтожил ее дело. Сжег, чему мамаша была свидетельницей. Что теперь ждет сына, старуха не знала, ее к нему не пускали, но вот в чем была твердо уверена, так это в том, что, если Колю расстреляют, его смерть будет на совести Эллины…
Графиня бросила трубку, не дослушав. Бесспорно, ей было жаль Николая, но больше Эллину заботило, не отразится ли его арест на ее судьбе. Что, если ее дело будет возобновлено? И что тогда? Где теперь искать помощи?
Весь следующий месяц Эллина жила в ожидании ареста. Но за ней не приехали. Графиню оставили в покое. Пока оставили….
А вот Николая Клюева расстреляли. Но его смерть не легла тяжким грузом на сердце Эллины, как пророчила его матушка, а все потому, что она о ней так и не узнала…
Эллина возвращалась из театра. Одна. Мужчина, с которым она туда пошла, чем-то вывел ее из себя, и она его прогнала. Торопливо шагая по полутемной улице, Эллина мечтала поскорее попасть домой и лечь в кровать. Настроение у нее было ни к черту (намедни она в очередной раз поругалась с Малышом), самочувствие тоже, а тут за ней еще увязался какой-то тип. Он следовал за Эллиной от самого театра, но не пытался приблизиться. Однако стоило ей свернуть в переулок, как преследователь прибавил шагу и стал ее нагонять.
Эллина, к ее собственному удивлению, не столько испугалась, сколько разозлилась.
– Если вы от меня не отстанете, – громко сказала она, – я вызову милицию. Пост за углом, а у меня есть свисток…
– Не нужно этого делать, Эллина Александровна, – откликнулся незнакомец.
– Откуда вы меня знаете? – спросила Графиня, развернувшись к мужчине лицом.
Тот повел плечом, давая понять, что это не имеет отношения к делу.
– С вами хочет встретиться один человек, – проговорил он.
– Какой еще человек?
– Ваш хороший знакомый, – туманно ответил он. – Если вы пойдете со мной, сможете увидеть его через пять минут…
– Никуда я с вами не пойду, – отрезала Эллина, – пока вы не скажете мне…
– Человек, пославший меня к вам, предполагал это, поэтому велел передать в качестве пароля вот что… – И мужчина, фальшиво и хрипло, но на чистейшем немецком пропел первый куплет старой детской песенки-считалки «Малышка Элла».
«Хайнц! – вскричала Эллина мысленно. – Мой Фон-Барон!» И без разговоров последовала за незнакомцем.
Он привел ее в маленькую полуподвальную квартирку в районе Арбата. Довел до двери и удалился. Эллина, толкнув незапертую дверь, вошла в помещение.
– Май либе! – услышала она счастливый возглас и тут же оказалась в объятиях Хайнца. – Как я рад тебя видеть…
Эллина обрадовалась ему не меньше. А еще ей польстило, что о ней до сих пор помнят…
– Я приехал в Москву ради тебя, – не скрывая волнения, выдохнул Хайнц.
– Как это мило… – заворковала Графиня, но фон Штайнберг приложил к ее губам указательный палец и заговорил сам:
– Я приехал не просто повидать тебя. Я хочу увезти тебя из Советского Союза. Нелегально. У меня есть такая возможность. Пока есть, поэтому времени на раздумья у тебя нет, ты должна принять решение прямо сейчас…
– Хайнц, – мягко сказала она, оторвав его палец от своих губ, – ты же знаешь, я не мыслю своей жизни без России… А если я уеду с тобой, то не смогу вернуться.
– Сможешь.
– Меня не впустят!
– Скоро тут все изменится…
Эллина хотела было возразить, но Хайнц не дал ей ничего сказать:
– Послушай меня, Элла. Внимательно послушай. Скоро германские войска вторгнутся на вашу территорию. Начнется война!
– Не говори глупостей, Хайнц, между нашими странами существует договор о ненападении…
– Договор будет нарушен! Уже существует план нападения и захвата ваших земель. Советский Союз не выстоит. Мы победим. Не спрашивай меня ни о чем, просто поверь…
– Кто победит, мы еще посмотрим, – тряхнула головой Эллина, в ней вдруг ни с того ни с сего проснулись патриотические чувства.
– Ладно, оставим это, – не стал спорить с ней барон. – Но война неизбежна. И это будет жестокая, кровопролитная война на вашей территории. Ты понимаешь, что это значит? Тебе придется пережить бомбежки, голод, холод, лишения… – Он взял ее лицо в свои ладони и, умоляюще заглянув в глаза, прошептал: – Уедем со мной. Я женюсь на тебе (проблем не будет, ведь ты же по национальности немка), и ты не только избежишь предстоящего кошмара, но заживешь наконец жизнью, достойной тебя… – Хайнц легонько коснулся губами ее виска. – Клянусь тебе, ты не пожалеешь, что уехала. Я сделаю все, чтобы ты стала счастливой…
«Если бы я могла стать счастливой без Малыша, – горько про себя усмехнулась Графиня. – Я осталась бы с тобой еще тогда…»
– Умоляю, – прошептал он, опускаясь перед ней на колени. – Соглашайся…
Эллина медленно покачала головой. На глазах ее выступили слезы, сердце колотилось так, что, казалось, сейчас пробьет грудную клетку, руки подрагивали.
– Я не могу, – сказала она. – Прости…
И, поцеловав Хайнца в лоб, выскочила за дверь. Фон Штайнберг что-то кричал ей вслед, но Эллина была в таком смятении, что не понимала значения немецких слов. Разум говорил ей, что она приняла неправильное решение, да и сердце, хоть и разрывалось от любви к Малышу, робко подсказывало Графине, что она еще об этом пожалеет. И единственное, чем Эллина себя успокаивала, – это мысли о том, что «пророчества» Хайнца не сбудутся и никакой войны не будет…
А ровно через пять месяцев, в июне сорок первого года, войска Германии без объявления войны пересекли границы Советского Союза…
Началась Великая Отечественная война.
Часть 5
Александр Данченко. Москва
«Хвост» Алекс заметил давно, но не отрывался – наблюдал за преследователем. Ему нужно было посмотреть, насколько профессионально его ведут. И вот теперь, когда стало ясно, что следят за ним очень толково, Алекс начал действовать. Он остановился у витрины спортивного магазина, делая вид, что рассматривает выставленные в ней велосипеды, а на самом деле изучал обстановку. «Хвост» топтался у ларька «Печать», и разделяло их всего пять метров. Расстояние смешное, но достаточное для того, чтобы оторваться. Дождавшись, когда на светофоре замигает желтый, Алекс сорвался с места и бросился через дорогу. Перебежав на другую сторону, он кинул взгляд назад. Как он и думал, «хвост» не успел за ним последовать. Пока он преодолевал заветные метры, загорелся красный, и автомобили сплошным потоком помчались вперед.
Алекс удовлетворенно кивнул и заспешил к станции метро, чтобы затеряться в толпе.
Спустившись в подземку, Алекс сел в первый подошедший поезд. Проехал остановку, выпрыгнул из вагона после того, как все вошли, и перед тем, как закрылись двери. Осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что слежку за ним никто не ведет, Алекс уже без спешки пересек платформу и сел в поезд, следующий в обратном направлении. Доехав до нужной станции, он поднялся на поверхность и сразу же направился к телефону-автомату. Набрав номер и дождавшись, когда в трубке раздастся знакомое «слушаю», Алекс бросил:
Ознакомительная версия.
