И наконец, как самый малоправдоподобный, но все же допустимый вариант: на Шальнева напал с целью ограбления Зыков. Зыков подслушал разговор - раз. Поменялся паспортами с Брысем - два. Его паспорт был кстати Брысю, паспорт Брыся оказался кстати Зыкову, если он задумывал ограбление с инсценировкой, а может быть, и натолкнул его на мысль об ограблении Шальнева. О сыне и взаимоотношениях Шальнева с ним Зыков был отлично осведомлен - три. Но чтобы включить эту версию в число подлежащих рассмотрению, надо прежде дождаться, что скажет старший лейтенант Шустов, который как раз сейчас выясняет, что делал Зыков 20 июля, в день нападения на Шальнева...
И еще насчет Зыкова: если он и непричастен к преступлению на бульваре Карбышева и если действительно не заглядывал в шкатулку год или два, то паспорт вдруг понадобился ему неспроста. Возникла какая-то причина. Но какая? А может, он все-таки просто уступил свой документ Балакину по его просьбе?
Басков перебирал в уме все эти рассуждения, а Зыков, видя, что он задумался, сидел тихо, не двигаясь, ожидая, что последует дальше.
Закурив, Басков отодвинул магнитофон в сторону, облокотился о стол и спросил:
- Скажите, Константин Васильевич, новый паспорт
вы получили?
Зыков, конечно, какого-нибудь вопроса ждал, но явно не такого. Однако ответил не смутившись:
- Больно скоро! Там сказали, дней через десять... Справки навести требуется.
- А зачем вы вдруг паспорт искать стали?
- Да не искал я... Карточки поглядеть захотелось...
Я ж говорил...
- А как в милицию написали? Где потеряли?
- Ну-у, где... На улице потерял...
- Зачем соврали?
Зыков сделал страдальческое лицо и сказал обиженно:
- Пытаете меня, товарищ майор, а за что? Если там с Андреичем чего, так я невиновный.
Басков решил приоткрыть перед Зыковым краешек правды - это иногда развязывает язык.
- Слушайте, Зыков, дело серьезное. Вашего соседа хотели убить. О паспорте я не из любопытства спрашиваю. А вы что-то скрываете...
С Зыковым произошла мгновенная перемена: впервые Басков увидел, как лицо его побледнело. Он молча встал, открыл шифоньер, достал из пиджака вчетверо сложенный листок и положил его перед Басковым, выдохнув:
- Вот...
Это оказалось извещение из почтового отделения, написанное от руки чернилами: "Получите денежный перевод".
- Когда это принесли? - спросил Басков, нисколько не удивившись.
- В среду.
- Восемнадцатого?
- Ну да, прошлую среду.
- А Шальнев когда телеграмму получил?
- Я ж говорил - тоже восемнадцатого.
- Шальнев про перевод знал?
- А зачем мне докладывать?
- От кого деньги?
Зыков прижал обе руки к груди.
- Ей-богу, товарищ майор, знать не знаю. Никогда ни от кого не получал.
- А сколько?
- Так ведь не показали, - скороговоркой заторопился Зыков. - Прихожу, удостоверенье служебное предъявляю, а она, вредная, - паспорт надо.
- Может, должок чей?
- Взаймы не даю... Оно знаете как... Басков поднялся со стула.
- Одевайтесь, пойдем на почту. А потом еще в магазин надо. Вы где костюмы покупали?
- На Невском, в универмаге.
... Начальница почтового отделения, оставив их в своем кабинете, сама сходила за бланком с переводом на имя Зыкова. Это оказался телеграфный перевод на 300 рублей. Отправитель - Александр Иванович Балакин. Внизу отстуканы четыре слова: "Спасибо за все Саша".
Басков повертел бланк в пальцах и протянул его начальнице.
- Вижу, это из Москвы послано. А из какого отделения?
- Вот, тут все есть - и часы и шифр. А отделение связи - четыреста сорок восьмое.
Басков записал номер и встал:
- Благодарю. Будьте здоровы.
- А что же дальше? - Начальница приподняла бланк за уголок, словно он был липкий. Басков улыбнулся.
- У адресата паспорт потерялся. Выправит новый - получит деньги.
Басков собрался уходить, но сообразительная начальница сказала:
- А вы разве не хотите посмотреть бланк-подтверждение?
- А что такое бланк-подтверждение? - спросил Басков веселым голосом, мысленно ругнув себя за то, что не знает вещей, которые ему полагалось бы знать.
- Ну как же, - сказала начальница. - Сначала мы получаем по телеграфу, сколько кому перевести, а потом нам присылают бланк-подтверждение по почте... Ну самим отправителем денег писано...
Басков в душе поблагодарил почту за такой хороший порядок.
- Покажите, пожалуйста, этот бланк.
- Одну минуточку.
Начальница принесла бланк-подтверждение. Басков прочел тот же текст, который до этого видел в телеграфном исполнении. Но этот был сделан от руки и написан чернильными печатными буквами.
- Я, простите, должен это изъять у вас, - сказал он начальнице.
- Ну раз надо...
У Зыкова после посещения почты на лице снова играл румянец. Он даже пытался по пути к универмагу на Невский заговаривать о капризах ленинградской погоды, но Басков его не поддержал.
- Вы лучше скажите, за что вам Саша платит. Зыков сник.
- Невиновный я, товарищ майор...
- Ладно. Деньги отнесете в милицию. - И, подумав секунду, спросил: - Он вам сколько подарил?
- Я уж сказывал: сотню с рублями, - ответил Зыков и полез в карман.
- Не надо, - остановил Басков. - Поберегите пока. То речистый вы, Зыков, то клещами тянуть приходится. Вы костюмы помните, какие покупали?
Зыков наморщил лоб.
- Счас вспомним... Значит, так... Чехословацкие костюмчики, по сто восемьдесят... Саше коричневый подошел, в клеточку такую синюю, еле-еле видно... А Мите этому - мышастый.
- А в каких они приехали?
- Да уж я говорил. Которые в шкафу у соседа висят.
Они сели в троллейбус.
В отделе мужской одежды универмага Баскова интересовали чехословацкие костюмы - коричневые в синеватую клетку и темно-серые, мышиного цвета. Серых уже не осталось - распродали, а два коричневых висели - в точности такие, подтвердил Зыков, какой он купил для Балакина.
Выйдя из универмага, Басков позвонил в отделение милиции, но старшего лейтенанта Шустова не оказалось на месте. Басков попросил передать Шустову, чтобы он его дождался, и сообразил, что давно пора перекусить - было без двадцати минут пять.
- Значит, так, - сказал он ожидавшему в сторонке Зыкову. - Вы свободны. Спасибо за содействие. Но одна просьба: будут вести от этого Саши или Мити и вообще если что - звоните старшему лейтенанту Шустову. И деньги ему сдадите.
Басков вырвал из блокнота половинку листка, переписал в него телефон Шустова и отдал Зыкову со словами:
- А теперь всего хорошего.
- До свиданья, товарищ майор, будет сделано. Басков повернулся и зашагал прочь. Пообедав в кафе, он отправился в отделение милиции. Шустов уже был там.
- Ну что? - спросил Басков.
- Двадцатого июля он работал с шестнадцати до двадцати четырех.
Так, значит, Зыков отпадает.
- Хорошо. Сумею я на "Стреле" сегодня уехать?
- Устроим.
- Тогда еще одна просьба, Шустов. Нужно держать связь с почтовым отделением. Если будет что для Шальнева - забирай. Зыкову пусть доставляют, но ты поинтересуйся у него - от кого. Он скажет. И не удивляйся - деньги принесет, четыре сотни. Прими, оформи.
- Понял.
Было десять часов утра, когда Басков пришел к себе на Петровку, Скучный Марат сразу повеселел, встретив его в коридоре.
- Как съездили, Алексей Николаевич?
- Кое-что есть. У Шальнева как дела?
- Еще без сознания, но вроде лучше. Басков открыл кабинет.
- Заходи.
Марат сел к окну. Басков достал из сейфа папки.
- Вот что, Марат. Возьмешь фото Брыся и Чистого, подберешь портретики посторонние и поедешь... - Басков заглянул в свой блокнот, - ...поедешь в четыреста сорок восьмое отделение связи... Позвони, где это находится.
Марат позвонил.
- Улица Глаголева, дом восемь, Алексей Николаевич.
- Глаголева, Глаголева... Это же по проспекту Жукова?
- Точно. И от ресторана "Серебряный бор" рядом.
- Интересно. А родной дом Чистого у нас где?
- На другом конце, на Таганке.
- А сынок Шальнева на проспекте Жукова живет. - Это Басков сказал как бы самому себе, потому что о семейных обстоятельствах пострадавшего Шальнева Марат еще ничего не знал. - В общем, дело вот какое. Восемнадцатого июля из этого отделения был отправлен телеграфный денежный перевод на триста рублей в Ленинград Зыкову Константину Васильевичу. Отправитель - Балакин. Предъяви фото девушке, которая этот перевод принимала. У тебя рука легкая, вдруг признают...
Марат порывисто вскочил.
- Нет, ты совершенно безнадежный, - сказал Басков. - Сядь, еще не все... Возьми это. - Он вынул из папки обрывок телеграммы, найденный в кармане у Шальнева. - Спроси, пусть посмотрят - должен быть оригинал. Послана тоже восемнадцатого и по тому же адресу, только на имя Шальнева...
- Все, Алексей Николаевич?
- Да... И звони мне сразу, как там... Редко когда нетерпеливый по природе Басков ждал звонка с таким нетерпением, потому что он был уверен: сообщение с почты или подтвердит версию, возникшую у него после Ленинграда, или еще больше все запутает.
