– Контрольный объезд?
– Возможно. Он сразу укатил, вернулся на то же место в половину восьмого… Во дворе все тихо было. Дворники свои, местные, грязь убирали, машин новых не появилось. Собачники тоже местные. Двор там небольшой, ты видел. В семь Генка вернулся, в подъезд зашёл. Фролов из машины выполз ровно без двадцати восемь. В жёлтой спецовке и с чемоданчиком. Типа, сантехник. Наши за ним. Он во двор Касатоновский. К трубе водопроводной пристроился и давай в кране ковыряться. Там кран есть на стене. Метрах в двадцати от подъезда, на углу. Мы прикинули, вряд ли просто наблюдать будет. Для этого не стоило так наряжаться… Как пить дать, у него брелок.
Андрей смолк, сделав ещё пару глубоких затяжек, затем продолжил.
– Нервишки у нас на пределе… В доме сотня душ, не меньше… Ровно в восемь охранники приползли. Они в курсе всего, предупреждены. Мы хотели сперва своих мужиков нарядить, но потом отказались. Эти постоянные, заменишь – подозрительно. Короче, потащились в хату, за Касатоновым. Во дворе, кроме Фролова, никого! Бабки две с собачками не в счёт. Значит, сам будет взрывать. Кран на углу, сваливать удобно. Все, решили тормозить, не фиг ждать…
Андрей нервно саданул кулаком о ладонь.
– Тормознули, блин…
– Что, дёргался?
– Нет, с этим как раз порядок… У нас парни натасканные, не шибко дёрнешься. Хлоп, только ботинки подошвами в небо…
– Из водосточной трубы выскочили?
– Дворниками нарядились… Он не врубился… На землю уложили, мордой в снег, сразу карманы наружу… Дьявол! Пусто!
– Как пусто?
– А так! Ни брелка, ни рации! Доверка на машину, права и ключи. Все! Мы Касатонову сразу передали, чтоб до третьего этажа спустился, потом назад, в хату.
– Вы там все осмотрели? Брелок могли положить заранее. В ту же трубу.
– Пусто. Каждый сантиметр облазали. Скинуть он не успел бы, мужики работали резко, прямо с гаечным ключом в руке козла взяли.
– Получается, он только наблюдал, а рвать был должен кто-то другой.
– Скорее не наблюдал, а отвлекал. Слишком демонстративно он возле крана расположился, табличку только на спине не повесил. Осторожно, взрывные работы… Сука…
– А где же киллер сидел?
– В жопе! – Угаров раскалялся все больше и больше, – Где угодно! В подвале соседнего дома, например. Либо, на проспекте ждал, чтоб в последний момент выскочить. Ну, а увидал, как Фрола крутят – кругом, и бегом марш!
Андрей полез за новой сигаретой.
– Мы Фрола в отдел. Бомбу вытащили, эксперты сейчас с ней возятся. Как бы управление своё не разнесли…
– Что Фрол говорит?
– А ни черта! Шёл мимо, увидел, что кран течёт. Сходил в машину за спецовкой и инструментом, хотел починить. Самый сознательный, дескать. Тимуровец. А ему руки завернули. Мы с ним, конечно, разъяснительную работу провели по полной, да без толку. Такие орлы на голом месте не колются.
– Тачку обыскали?
– Само собой. Тоже пусто… Даже если патрончик найти, он ластами разведёт. Управляю по доверенности, все вопросы к хозяину. Они, псы, грамотные в таких вопросах.
– На хате были у него?
– Ага, на двух… Прописка псковская, там, говорит, и живу. В общежитии прядильно -ниточного комбината. А сюда приехал городом полюбоваться. В Русском музее давно не был. Гнида…
– Ты говорил, его убойщики ищут.
– А толку-то?! Приехали, пошептались с ним полчаса, и вся любовь. Извините, ничего у нас на него нет. Даже на сотку. Вот если вы его закроете, мы подключимся.
– Я давно убедился, что в таких вариантах можно рассчитывать только на себя. Кофе ещё хочешь?
– Давай.
Денис сходил на кухню, включил кофеварку.
– В общем, дело тоскливое… До утра мы его прессовали, прессовали, да не выпрессововали. Прокуратура об аресте и слышать ничего не хочет, максимум по девяностой[15] закроют на десять суток. А потом придётся выпускать, ежели ничего не появиться. А я чувствую, не появится. И добрый волшебник вряд ли сундучок с уликами подарит… Самое поганое, они ведь не успокоятся. Касатонов по краешку ходит. Спрячь за высоким забором парнишку, заминируют вместе с забором…
– И что вы делать думаете?
Угаров выпрямился в кресле и наклонился поближе к Денису.
– Я к тебе за этим и приехал… Мы, конечно, Фрола дальше крутить будем, но подстраховаться бы не мешало. А страховка тут одна…
Андрей посмотрел Денису в глаза.
– Генка… Он единственный и неповторимый свидетель. Даст показания, плюс косвенные улики, на арест хватит… А в тюрьме мы Фрола развалим. И на заказчика выйдем и на всех остальных.
– Нет, – решительно отказался Денис, – я ж сразу предупреждал, о Генке даже не заикаться. И так нам мужик помог…
– Ну, какова его истинная роль в этой бодяге, мы, допустим, ещё не знаем… А потом, что ему будет? Состава нет – в чистом виде добровольный отказ, пойдёт свидетелем.
– При чем здесь состав? Мужик неделю не проживёт после этого! Ему ж не просто надо расписаться в протоколе и линять. Очные ставки, суд, в конце концов! Да и после суда его в покое не оставят за такие вещи. Это не магнитолу из машины свистнуть.
– Ой, прямо так у нас всех свидетелей убивают, – с раздражением бросил Угаров, – вламывают друг друга за милую душу и ничего.
– Меня не волнуют другие… Я гарантировал Генке полную безопасность. Я обещал ему, что при любом раскладе отставлю его в сторону, понимаешь? Генка мне поверил. А теперь я должен сказать, извини, старый, у нас накладка?
– Хорошо, – Угаров снова откинулся в кресле, – что ты предлагаешь? Выпустить Фролова? Класс! Давай выпустим. Он к тому же Генке и придёт. С пикой или пушкой в кармане, после чего в люке твоего приятеля найдут. Ну, что скажешь? Я не прав?
Денис не знал, что сказать… Определённый резон в словах Угарова имелся.
– А так, на время следствия мы ему охрану обеспечим.
– Ты мне ещё про программу защиты свидетелей расскажи, – скептически усмехнулся Денис, – я тебя умоляю. Кабы я первый год работал, может, и поверил… Охрана… Вы до конца жизни его охранять будете?
– То есть ты предлагаешь выпустить Фрола?
– Работайте с ним…
– Работайте, – набычился Угаров, – хорошо рассуждаешь. Иди, попробуй… Слушай, старик. Я тебя чего-то не узнаю. Может, простуда на тебя так влияет?
– В каком смысле?
– Кто тебе этот Генка? Срань засиженная, бандюгай мелкий. Влип по самые баклажаны и прибежал плакаться… Нечего херней маяться, тогда и проблем не будет…
Андрей поднялся с кресла и стал рассматривать висящую на стене фарфоровую луну, привезённую Денисом из Венеции.
– Таких Генок в каждой подворотне. Всех не пожалеешь.
– При чем здесь жалость? Кем бы он ни был, а я обещал… Если б не Генка, сейчас спасатели разбирали бы развалины Касатоновского дома, а мы дружно ловили бы исламских террористов. И после этого я должен сказать человеку, извини, брат, но я тебя сдам… Совесть то должна быть?
– Я смотрю, – Угаров обвёл руками роскошную гостиную, – это у тебя исключительно по совести, да?
Денис вновь промолчал.
– Хорошо, – Андрей снова сел в кресло, – давай на чистоту… Касатонов хочет знать, кто его заказал. И обещает за это двадцать тонн. Естественно, не рублей. По нынешним временам очень неплохие бабки. Не знаю, как для тебя, но для меня конкретные. Особенно с учётом революционной ситуации в наших рядах. В случае удачи – половина твоя… Что, по рукам?
– Сколько?…
– Двадцать… В принципе, можно накинуть ещё, мужик не обеднеет, только четверть лимона, как говорят, дома хранится на мелкие расходы. У него, действительно, слишком много заморочек, и кто из врагов заминировал подъезд он не подозревает… Кстати, знаешь, одного из этих врагов?
– Откуда?
– Дружок твой. Расул… В порту у них с Касатоновым какие-то нестыковки. А чтобы найти заказчика, нужен Генка. С которым ты поговоришь и объяснишь политику партии.
– Так вот ты, почему суетишься? Двадцать тонн…
– Только не строй из себя замполита.
Неожиданная догадка мелькнула у Дениса.
– Слушай-ка… А тогда, в девяносто втором, тебе батя убитой студентки, случайно, ничего не пообещал? Там, на кухне, пока вы один на один общались… Он ведь тоже не бедный мужик.
По едва заметной реакции Угарова, Денис понял, что угадал. Либо, почти угадал.
– При чем здесь та студентка? – чуть дрогнувшим голосом спросил Андрей.
– Да так, вспомнилось просто… Ты тогда тоже здорово суетился. Даже мужика одного в камеру упёк. Левого, правда…
– Я мокруху раскрывал, понял? Мокруху, а не кражу велосипеда! – Угаров вновь вскочил с кресла и подошёл к двери комнаты, – все, мне некогда тебя уговаривать. Да или нет?
«…Дениска, я жить хочу, понимаешь?… Именно сейчас…»
– Нет.
– Ладно… Болей дальше… Хочешь Расула прикрыть, так и скажи. Совестливый, блин.
Угаров шагнул в коридор, накинул свой длинный чёрный плащ и хлопнув дверью, выскочил из квартиры. В комнату заглянул отец.
