– И ты поверил? – спросила я.
– А что ж не поверить? Вялый – козырный фраер, порожняк гнать не станет. Да и голос у него был, когда он про тебя бакланил, до усеру испуганный. Вижу, недаром он тебя боялся. Зря я его слушать не стал да бабок на дорогу не дал, решил тебя тут всей кодлой встретить. Не брехал Вялый про роту спецназа, ох, не брехал… Скажи хоть напоследок, а зачем он тебе понадобился-то?
– Значит, говоришь, ничего не знаешь? – нахмурилась я. – И кто Вялого насчет меня предупредил, и про покушение на Серегина?
– Кто насчет тебя Вялому коня пустил, я его и сам спрашивал, да только он в несознанку ушел. Знать, говорит, ничего не знаю, ни кто ее на меня натравил, ни за что, ни даже кто звонил. Мужик, говорит, какой-то, голос незнакомый. Однако описал тебя очень подробно, и тачку твою, и во что одета будешь. А что ты там про покушение шепнула?
– Этот твой Вялый и еще кто-то из твоей банды стрелял в одного хорошего человека из Тарасова, – сказала я. – Денег с него потребовали, а когда платить отказался, подкараулили в подъезде с пистолетом.
И вдруг главарь засмеялся. Смеялся он долго и громко, совершенно не обращая внимания на кровоточащую рану, экстатически повизгивая и колотя кулаком по полу. Потом смех оборвался так же внезапно, как и начался.
– Ты с какого дуба рухнула, дура? – спросил бандит. – Мокруха – не наш профиль, мы фуры на трассе потрошим. У нас участок от моста через Ольховец до границы области, нас все серьезные люди знают. На кой Вялому твой хороший человек сдался? Да и мне бы он сказал обязательно. А не сказал бы – я б все равно узнал. Ты сколько сюда ехала? А обратно? А городок у нас маленький. Неужто ты думаешь, мне бы никто не донес, что Вялый в Тарасов поперся?
Не говоря ни слова, я наклонилась над трупом Беззаботных, вытащила у него из кармана мобильник и проверила последние звонки. Последний входящий поступил еще до того, как я успела выехать за пределы Тарасова. Номер был мне незнаком, в списке контактов телефона Вялого тоже не значился. Дальше шла длинная череда исходящих: Вялый трубил сбор. Я сунула мобильник в карман, решив проверить номер по базе данных. Потом разрядила пистолет, тщательно вытерла рукоятку об угол скатерти и забросила обрез в одну сторону, пистолет в другую, подальше от рук раненого главаря. Получить пулю в затылок, садясь в машину, совершенно не хотелось.
– Живи, не кашляй, – сказала я напоследок бандиту. – Мобильник у тебя есть, «Скорую» сам вызовешь.
Выйдя из дома, я снова столкнулась с верзилой, избитым поленом. Мыча что-то нечленораздельное, тот полз на карачках по направлению к калитке. Я походя снова отправила его в глубокий нокаут и села в машину.
Дождь уже кончился. Жара, отступившая было под его натиском, опомнилась, перегруппировалась и перешла в контрнаступление по всем фронтам. В безоблачном небе снова сияло беспощадное солнце, лужи высыхали прямо на глазах, едва ли не вскипая, в воздухе висело зыбкое марево. Грязная, мокрая насквозь, злая на весь белый свет, я мчалась в Тарасов. В кроссовках противно хлюпало. Рука, прокушенная собакой, нещадно болела, сбивая с толку, мешая спокойно думать.
А поразмышлять было над чем. Несомненно, у Вялого был неизвестный сообщник, не входящий в состав банды. Можно еще предположить, что Беззаботных не врал главарю и действительно не знал, кто предупредил его об опасности, но это уже граничило с полным абсурдом. Кто бы ни был этот таинственный благодетель, он знал обо мне и каждом моем шаге недопустимо много, при этом ухитряясь до сих пор оставаться в тени. Он знал о моей поездке в Горекамск, но откуда? Неужели за мной следили? Я с ужасом вспомнила, что до сих пор не только не установила в квартире клиента давно обещанные жучки, но даже не проверила ее на предмет посторонней шпионской техники. Был и еще один повод для беспокойства: ни у одного из бандитов я не заметила оружия иностранного производства. Если снайпера убрал Вялый или еще кто-то из его банды, то это могло означать только одно: убийца выбросил пистолет на месте преступления и в Тарасове меня уже поджидает Земляной, коротая время за чтением только что полученного ордера на обыск моей квартиры. Бедная, бедная тетя Мила!
Я ударила по тормозам, не обращая внимания на протестующие сигналы ехавшего сзади «Мерседеса», съехала на обочину и долго сидела, уронив голову на руль. Я плохой телохранитель, прямо-таки никудышный. Время шло, неведомый злодей вел игру по своим правилам, а я до сих пор не сдвинулась с мертвой точки.
Наконец я вскинула голову и вдавила в пол педаль газа. Минутная слабость прошла, настало время действовать.
Взглянув на себя в зеркало, я в ужасе отвернулась. В таком виде вполне можно сниматься в фильме ужасов без грима. Борис Карлов бросил бы актерскую карьеру и занялся разведением волнистых попугайчиков, поняв, что его превзошли. Да еще как! Мне срочно нужны душ и смена одежды. И то и другое я могла найти либо у себя дома, либо у Серегиных. Но это означало, что мне придется шокировать своим видом либо тетю Милу, либо семью клиента. Естественно, я выбрала второй вариант – и пусть кто-нибудь попробует упрекнуть меня в эгоизме. Побарахтайтесь сами в грязной канаве да подеритесь с шестью здоровыми мужиками, господа моралисты, а уж потом читайте нотации.
Поднявшись на лифте, я вошла в квартиру клиента и молча прошла в душ, делая вид, что не замечаю перекошенного от ужаса лица Лены. Обычно я позволяю себе блаженствовать под душем не более десяти минут, но на сей раз провела там целую вечность, с наслаждением растирая себя мочалкой, выковыривая застрявшую в волосах тину и водную микрофауну, смывая с кожи въевшуюся грязь, кровь и слабость. Когда я вышла из душа, Лена уже оправилась от первого потрясения, но все же смотрела на меня с опаской. Хорошо еще, что Егорка как раз в это время смотрел мультики и не видел меня в образе болотной кикиморы, иначе ребенок рисковал бы на всю жизнь остаться заикой.
– Простите, Лена, я, кажется, тут наследила, – сказала я, вытирая голову хозяйским полотенцем.
– Ничего страшного, я сейчас уберу. Боже мой, Женя, что с вами случилось? – спросила хозяйка.
– Так, пустяки, – лучезарно улыбнулась я. – Рабочий момент.
Потом на меня напал жор. С любезного разрешения Лены я опустошила половину холодильника и лишь после этого обрела способность рассуждать более-менее здраво.
Я сходила в свою комнату и вернулась с детектором подслушивающих устройств. Обошла всю квартиру, начиная с кухни, заглянула в каждый уголок, но детектор фиксировал лишь стандартные частоты электросети. Как же, черт побери, за мной следили и откуда? С территории завода? Но ведь они подслушали наш ночной разговор, а для этого понадобился бы направленный микрофон огромной мощности, которого не было, пожалуй, даже в областном управлении ФСБ. В голову полезли мысли о мировом заговоре, ФБР, ЦРУ, спутниках-шпионах и прочая голливудская дребедень.
Совсем некстати я вспомнила фотографию, найденную в кармане у снайпера. Она была сделана в день моего знакомства с Серегиным: я была запечатлена идущей по улице Свердлова в своем новом пляжном сарафане. Только сейчас до меня дошло, что попавший в кадр магазин спорттоваров был не слева от меня, а справа. То есть снимок сделан в тот момент, когда я шла на пляж, в сторону того самого злополучного кафе, где впервые встретилась с будущим клиентом. Они что, следили за мной еще до того, как Серегин решил мне позвонить? Но ведь я была далеко не единственным телохранителем, чью кандидатуру он рассматривал, неужели следили за всеми? Можно предположить, что следили все-таки не за мной, а за клиентом. Заметив, что Серегин вытащил из кармана мобильник, они моментально вычислили в толпе человека, которому он звонит, и сделали на всякий случай десяток-другой отпечатков. Работа настоящих асов наружного наблюдения, то есть опять мировой заговор, целый штат аналитиков в наушниках и белых рубашках, мерно вращающиеся бобины допотопных ЭВМ, спутники-шпионы и прочее. Иными словами, бред сивой голливудской кобылы.
Тайное мировое правительство, чьи алчные щупальца уже дотянулись до Тарасова, отчаянно нуждается в средствах, оно начинает вымогать три с половиной миллиона долларов у местного предпринимателя, организует за ним слежку с применением высококлассных технических средств и целой команды профессионалов, а когда понимает, что ничего не получит, решает устранить бизнесмена руками снайпера-неудачника и двоих бандитов с большой дороги. Все это было похоже на ночной кошмар наркомана, страдающего шизофренией.
Стоп, а что, если разведка противника была не так хороша, как мне казалось? Во-первых, если мой детектор не обнаружил жучков, то это еще не означало, что в квартире их не было, они просто могли работать в диапазоне, не предусмотренном моим детектором. В конце концов, техника не стоит на месте, моему приборчику уже два года, а новое миниатюрное подслушивающее устройство достать гораздо проще, чем направленный микрофон требуемой мощности. С фотографией еще проще, я могла попасть в кадр совершенно случайно, лишь позже меня вырезали и увеличили. В случайности я не верила, но в мировые заговоры с целью отъема трех миллионов долларов у провинциального бизнесмена – еще меньше. Кого фотографировали, если не меня? Клиента, разумеется. Я ведь не знала, где именно он находился в тот момент, когда заметил меня среди прохожих. Проще всего было узнать об этом от самого Серегина.
