Джесси сделала то же самое, так как только сейчас вспомнила, что еще не прикоснулась к кофе.
Квин взял ключ из холодных пальцев Джесси. Он отпер дверь, распахнул ее, вошел в квартиру и зажег свет. Некоторое время он стоял у порога, а затем прошел в спальню Джесси, откуда тут же возвратился.
— Все в порядке, — сообщил он и закрыл наружную дверь на задвижку.
— Почему мне так холодно, — дрожа, спросила Джесси. — Может быть, на улице упала температура?
Квин дотронулся до ее лба, а затем до руки.
— Это нервная реакция, — сказал он. — Я, например, после таких дел даже в разгар зимы обливался потом. Вы сейчас же, моя молодая особа, должны лечь в постель.
— Я вовсе не молодая особа, а старуха, — заявила Джесси, с трудом сдерживаясь, чтобы не стучать зубами. — И, кроме того, я очень напугана.
— Я готов казнить себя за то, что втянул вас в эту историю. — Он взял у нее сумочку и перчатки и неловко снял шляпку. — Я бы завтра же отправил вас обратно в Коннектикут...
— Так я и уехала!
—... если бы вы не были нужны мне здесь, чтобы я мог не спускать с вас глаз. Преступник, видимо, считает, что мисс Кой сообщила нам, кто он.
— Да, и он стрелял в нас, — согласилась Джесси. — Пуля разбила что-то рядом со мной. Он явно решил не подвергать себя риску, правда?
— И тем не менее он очень рискует, — мягко ответил Квин. — Однако мы об этом переговорим завтра. Отправляйтесь в свою спальню и ложитесь спать. У вас есть тут люминал?
— А вы что намерены делать, Ричард? — Зубы у нее громко застучали.
— Буду вас сторожить.
Джесси понимала, что ей следовало бы начать возражать, отправить его домой или хотя бы постелить ему в гостиной, но не могла себя заставить произнести и слово. Она вспомнила мертвую Конни Кой на полу и тут же подумала, что, пока он здесь, уж с ней-то этого не произойдет. Она почувствовала, как ее все сильнее и сильнее охватывает расслабленность и сонливость. «Боже мой, — лениво подумала Джесси, — да я веду себя совсем как разнеженная девчонка».
— Вы в состоянии все сами сделать? — озабоченно спросил Квин.
— А почему вы спрашиваете?
Джесси даже улыбнулась при виде той растерянности, какая выразилась у него на лице. Его было так легко смутить...
Несколько позднее, когда Джесси уже была в постели, Квин постучался. Она сказала: «Можно», он вошел о чашкой горячего молока и таблеткой люминала.
— Вот, примите.
— Слушаюсь, сэр, — покорно ответила она.
Джесси трудно было оторвать голову от подушки. Квин заколебался, но потом просунул руку ей под плечи и помог сесть. Одеяло чуточку спустилось, и у нее мелькнула мысль: «Джесси, как ты себя ведешь!» Но она чувствовала себя бессильной даже подтянуть его обратно, хотя и боялась, как бы Квин не подумал, что она кокетничает с ним...
Джесси медленно пила молоко.
— Какое оно горячее.
— Пейте не торопясь, — сказал Квин.
Как только Джесси устало опустилась на подушку, он тут же отдернул руку.
— Спасибо, Ричард, — поблагодарила Джесси и удивилась про себя: она ли это сказала?
— Теперь вы себя лучше чувствуете? — спросил Квин, обращаясь к дешевенькой репродукции Ван Гога, висевшей над кроватью Глории Сарделла.
— Никакого сравнения...
«Нет, но и в самом деле, как хорошо...» — подумала Джесси.
Квин подошел к окну и выглянул. Заметив, что рядом проходит пожарная лестница, он, видимо, забеспокоился, тщательно закрыл окно и опустил штору, а потом прошел в ванную.
— Джесси, я открыл окно в ванной, а дверь в гостиную закрывать не буду для того, чтобы продувало. Вас свет не беспокоит?
— Пожалуйста, не уходите, — попросила Джесси, чувствуя, что ее вновь начинает трясти.
— Я не уйду. Я буду в комнате рядом. При малейшей необходимости — сейчас же позовите меня.
— Хорошо... Постельное белье в шкафу около кухни... Ричард, но она же мертва...
— Спите, Джесси.
— Я не понимаю, что со мной. У меня такое ощущение, что я не могу и пальцем пошевелить.
— Вечер был очень трудным. Если утром вам лучше не будет, я вызову врача.
— О нет!
— О да!
Щелкнул выключатель, в комнате стало темно, но Джесси не слыхала, чтобы Квин ушел.
— Спокойной ночи, — сквозь сон сказала она.
— Спите спокойно, Джесси.
Квин вышел из комнаты, споткнувшись о что-то по пути.
«А ведь он посмотрел на меня не так, как взглянул бы на любую женщину вообще. Он посмотрел на меня, как если бы...»
Последнее, что слышала Джесси засыпая, был вой полицейских машин, мчавшихся в центр города.
... Эйб Перл на другом конце телефонной линии говорил так громко, что Квин даже опасливо взглянул на дверь спальни.
— Перестань кричать, Эйб, — проворчал он. — Я еще не оглох.
— Куда ты пропал, черт тебя возьми? — сердито спрашивал Перл. — Я ищу тебя весь вечер. Откуда ты звонишь?
— Из квартиры Джесси Шервуд в Нью-Йорке.
— Знаешь, Дик, если тебе захотелось крутить любовь, крути на здоровье, но уж номер телефона-то ты мог бы мне оставить. Не я же затеял эту канитель, а ты!
— Довольно, довольно, Эйб, — остановил его Квин. — Никакой любви я не кручу и...
— Понятно, следовательно, она там разыгрывает недотрогу... Бекки, помолчи... Дик, ты можешь уделить мне пять минут?
— Говори.
— Сегодня вечером мне позвонил этот доктор Дуэйн из Нью-Хейвена. Он до этого названивал во все места, пытаясь связаться с Хамфри, но, ничего не добившись, обратился ко мне с просьбой побывать на острове Нэр и узнать, не возвратился ли туда Хамфри (он пытался поговорить хотя бы со Столлингсом, но безуспешно). Потом я узнал, что Столлингс в это время был в кино, да и, кроме того, он все равно не видел Хамфри, и тот ему ничего о себе не сообщил. Дело в том, что с миссис Хамфри опять плохо, и мне кажется, что Дуэйну стало известно что-то важное, и он хотел бы об этом сообщить. Дик, а ты не знаешь, где Хамфри? Я решил вначале выяснить у тебя, а потом уже позвонить Дуэйну.
— Нет, Хамфри я не видел, — медленно ответил Квин. — Эйб, послушай...
— Да?
— В какое время сегодня Хамфри вышел из своей квартиры на Парк-авеню? Дуэйн разговаривал с миссис Ленихэн?
— Она ему ответила, что Хамфри уехал сегодня рано утром и не сказал куда. Ко времени звонка Дуэйна мне, а это было около девяти часов вечера, он еще не возвратился.
— Его повез Каллэм или он уехал один?
— Не знаю. — Перл помолчал, а потом спросил: — Дик, что произошло? Сегодня вечером что-то произошло?
— Да, убрали Конни Кой.
— Мать?
Выслушав рассказ, Эйб попросил:
— Минуточку, Дик. Подожди у телефона.
Он долго молчал, а потом заметил:
— Я все пытаюсь связать концы с концами...
— Это не так просто, — сухо согласился Квин.
— Дик, а почему ты спрашиваешь, в какое время Хамфри ушел сегодня из своей квартиры в Нью-Йорке?.. Дик, ты слушаешь?
— Да, слушаю, Эйб, а тебе не кажется странным, — быстро заговорил Квин, — что мы не можем выяснить, чем занимался Хамфри как раз в дни убийства Финнера и Конни Кой?
— Что-что?
— Ты слышал, что я сказал.
Наступило молчание.
— Ты совсем сошел с ума! — наконец воскликнул Перл. — Можно же придумать хоть десяток объяснений...
— Вот именно.
— Это просто совпадение...
— Пока я не могу доказать, что это не так.
— Это совершенно абсурдная мысль. Да почему... — Эйб было замолчал, но потом продолжал: — Нет, ты шутишь!
— Я говорю вполне серьезно.
Снова наступило молчание.
— С каких пор эта идея не дает тебе покоя? — наконец спросил Перл.
Инспектор Квин промолчал.
— Разве ты не понимаешь, что у тебя нет никаких доказательств? Ну предположим, что мы не можем установить, чем был занят Хамфри во время каждого из убийств. Так что? Да, может быть, сейчас, упрятав жену в Нью-Хейвене, он подцепил какую-нибудь аппетитную блондиночку и...
— Сейчас? — мрачно спросил Квин. — Это могло произойти еще год назад.
— Дик, ты совсем спятил. Элтон Хамфри?! Надо обладать хоть какой-то человечностью, чтобы начать гоняться за девочками. Если бы у Хамфри и появилась охота этим заняться, он никогда не поставит себя в подобное положение, ибо чертовски много думает о себе и о своем драгоценном имени.
— Будь же последовательным, Эйб. Ты сам сказал, что странные отлучки Хамфри могут объясняться его романом с какой-нибудь женщиной, а когда я высказываю предположение, что такой женщиной могла быть Конни Кой и что в прошлом году у них был роман, ты начинаешь утверждать, что он — человек совсем другого типа. Конечно, он — человек того самого типа, ибо при соответствующих обстоятельствах под этот тип может подойти любой мужчина, а особенно — миллионер.
— Да, но Хамфри...
Квин живо представил как Эйб Перл покачивает головой.
— Я понимаю, что основываю все свои рассуждения лишь на интуиции, но каких-либо бесспорных доказательств у меня пока нет. Все остальные версии одна за другой оказались несостоятельными. Во-первых, у Фроста, племянника Хамфри, совершенно бесспорное алиби на то время, когда был убит ребенок. Потом убийца похищает папку из дел Финнера и тем уничтожает всякие следы, ведущие к настоящей матери ребенка. А как только мы косвенным и сложным путем добрались до Кой, и она уже намеревалась назвать нам имя отца ребенка, пуля заставила ее навеки умолкнуть. Я не могу ждать, Эйб, чтобы еще одна полицейская версия оказалась несостоятельной, и считаю своей обязанностью проявить необходимую инициативу.
