- Я не помню точных дат... Наверно, так оно и было.
- Ты же никогда особенно не интересовался отцовским прошлым, ведь правда?
- Честно говоря, нет, - признался Бен.
Питер мрачно улыбнулся.
- Вероятно, с его точки зрения, это был самый лучший вариант. А тебе очень повезло, что ты не стал вникать во все это. Хорошо жить, пребывая в счастливом неведении. Верить любой лжи. Той легенде, которую создал о себе наш папочка: как он, выжив после Холокоста, прибыл в Америку с десятью долларами в кармане и построил финансовую империю. Стал знаменитым филантропом. - Питер покачал головой и фыркнул. - Какой же он мошенник! Какой миф ему удалось создать! - и добавил с ядовитой усмешкой: - Великий человек.
Бен почувствовал, что сердце у него вдруг начало биться медленно и тяжело. С отцом было трудно иметь дело; враги называли его безжалостным человеком. Но чтобы он оказался мошенником...
- Макс Хартман служил в Schutzstaffel, - произнес Питер. - Ведь это и есть СС, верно? Запиши это в раздел "Невероятно, но факт". - Питер был чертовски серьезен, говорил настолько убедительно... Бен никогда не предполагал, что брат сможет лгать ему прямо в глаза. Но ведь это, несомненно, было ложью! Ему хотелось закричать: "Остановись!"
- Но что же все-таки это была за корпорация?
Питер покачал головой.
- Возможно, это вывеска, своего рода фиктивная корпорация, базирующаяся на многомиллионных активах, объединенных основателями в общий фонд.
- Ради чего? Во имя какой цели!
- Этого я не знаю, и в документе об этом ничего не говорилось.
- Где этот документ?
- Не беспокойся, я хорошо запрятал его. Эта корпорация, штаб-квартира которой в начале апреля 1945-го размещалась в Швейцарии, в Цюрихе, называлась "Сигма АГ".
- А ты сказал отцу, что нашел эту бумагу?
Питер кивнул и впервые отпил кофе.
- Я позвонил ему, прочел вслух все до последней строчки и спросил, что это значит. Он взорвался; впрочем, я ожидал этого. Заявил, что документ фальшивый, - этого я тоже ожидал. Разозлился, стал отругиваться. Начались крики, вопли. Как я мог поверить такой клевете? Да после того, что ему пришлось пережить, бла-бла-бла, он, мол, и представить себе не мог, что я вдруг поверю такой ужасной лжи. Ну, и тому подобное. Я никак не рассчитывал, что у него удастся хоть что-нибудь узнать, но мне хотелось посмотреть на его реакцию. Так что я начал копать вокруг да около. Изучал учредительные документы фирм в Женеве и Цюрихе. Пытался выяснить, что же случилось с этой фирмой. А потом я чуть не погиб. Дважды. Первый раз это была "автомобильная авария", едва не достигшая своей цели. На Лимматкуа автомобиль вылетел на тротуар, по которому я шел. Потом последовало "вооруженное ограбление" на Нидердорфштрассе, которое вовсе не было ограблением. Оба раза мне удалось спастись, но затем меня предупредили. Если я буду продолжать копаться в вещах, которые меня совершенно не касаются, то в следующий раз меня таки убьют. Никаких пристрелочных выстрелов больше не будет. Мне велели отдать все документы, имеющие хоть какое-то отношение к делу. А если хоть что-нибудь, связанное с корпорацией, выйдет наружу, то погибну не только я, но и вся наша семья. Так что, сказали мне, не стоит рассчитывать на то, что публикации в газетах послужат мне защитой. На то, что случится с отцом, мне, понятно, было наплевать. Я защищал тебя и маму.
Все это звучало именно так, как и должен был говорить Питер, - он всегда был не менее яростным защитником матери, чем Бен. К тому же он был очень хладнокровным и уравновешенным человеком, нисколько не склонным к паранойе. Он должен был говорить правду.
- Но почему они так тревожились из-за того, что тебе это стало известно? - настойчиво спросил Бен. - Давай рассуждать объективно. Корпорация была основана более полувека тому назад. Так в чем же дело? Зачем нужно сохранять тайну сейчас?
- Ты не забыл, что мы только что приводили примеры делового партнерства, осуществлявшегося через линию фронта? А ведь если сведения об этом получат широкую огласку, то кое-какие из наиболее могущественных и уважаемых персон нашего времени окажутся опозоренными на весь мир. Но это далеко не самое главное. Попробуем рассмотреть характер всего предприятия. Экономические мамонты, как у союзников, так и в странах "оси", организовывали совместные предприятия для взаимного обогащения. Но ведь Германия в это время была блокирована, и из этого следует, что капитал не желает считаться с национальными границами, не так ли? Неизбежно найдутся люди, которые назовут такие действия торговыми взаимоотношениями с врагом. Кто знает, какие международные законы были при этом нарушены? А если существует хотя бы ничтожный шанс на то, что активы могут быть заморожены или конфискованы? Объем этих активов можно разве что прикинуть наугад. За полстолетия много чего могло случиться. Вероятно, речь может идти о просто-таки фантастических суммах. Ведь даже швейцарцы, как известно, под международным давлением иной раз вынуждены нарушать свои законы об охране банковской тайны. Очевидно, какие-то люди пришли к выводу, что я мог бы узнать достаточно, чтобы представлять опасность для устраивающих их всех договоренностей.
- Какие-то люди? Но кто же мог так угрожать тебе?
Питер вздохнул.
- Увы, этого я тоже не знаю.
- Подожди, подожди, Питер, но ведь если кто-то из основателей этой корпорации все еще жив, он должен быть уже глубоким стариком.
- Несомненно, большинство из тех, кто занимал в ней самые высокие посты, уже умерли. Но некоторые, поверь мне, все еще живы. И, может быть, не достигли крайней дряхлости - им где-то за семьдесят. Пусть даже в живых осталось лишь двое или трое парней из правления этой компании - они могут обладать колоссальными состояниями. И кто знает, что собой представляют их преемники? Ведь совершенно ясно, что у них достаточно денег для того, чтобы как следует беречь свою тайну. Не стесняясь при этом в методах.
- Значит, ты решил исчезнуть.
- Слишком уж много они обо мне знали. Мой ежедневный распорядок дня, места, в которых я бывал, мой незарегистрированный номер домашнего телефона, имена и место жительства членов семьи. У них имелась исчерпывающая информация о моих финансовых и кредитных делах. Они, как можно яснее и доходчивее, дали мне понять, что располагают очень большими возможностями. И потому, Бенно, я принял решение. Я должен был умереть. Они не оставили мне никакого иного выбора.
- Никакого выбора? Ты мог бы отдать им их дурацкую бумагу, согласиться на их требования и вести себя так, будто ты никогда и ничего не находил.
Питер хмыкнул.
- Это было бы все равно, что пытаться заставить звонок не звонить, держа при этом палец на кнопке, или же запихивать зубную пасту обратно в тюбик. Есть такие веши, которые сделать невозможно, как ни старайся. Они в любом случае не оставили бы меня в живых, после того как я узнал то, что узнал.
- Так зачем же было тебя предупреждать?
- Чтобы заставить меня сидеть тихо, пока они не смогут определить, много ли мне известно и говорил ли я кому-нибудь о своих открытиях. А до тех пор избавляться от меня было бы преждевременно.
Бен слышал, как в соседней комнате ходит, негромко поскрипывая половицами, старуха. Немного помолчав, он спросил:
- Питер, а как тебе удалось это устроить? Я имею в виду твою смерть. Это, вероятно, было не просто.
- Очень не просто. - Питер откинулся на стуле, прислонившись затылком к оконному стеклу. - Я не смог бы сделать этого без помощи Лизл.
- Твоей подруги?
- Лизл замечательная, изумительная женщина. Моя любовь, мой лучший друг. Ах, Бен, я никогда не смел рассчитывать на то, что мне удастся встретить женщину, которая умела бы так любить. Я надеюсь, что когда-нибудь и ты найдешь подругу, которая будет обладать хотя бы половиной ее достоинств. Честно говоря, это была ее идея. Я никогда не смог бы составить и исполнить такой план. Она согласилась, что мне необходимо исчезнуть, и настояла на том, чтобы это было сделано так, как надо.
- Но зубные карты... Я хочу сказать... Питер, ради всего святого, ведь они же по ним совершенно точно, без всяких сомнений идентифицировали твое тело.
Питер покачал головой.
- Зубы трупа соответствовали зубным картам, остававшимся дома, в Вестчестере. Естественно, власти исходили из тех соображений, что у доктора Меррилла хранились рентгеновские снимки именно моего рта.
Бен, совершенно озадаченный, потряс головой.
- Чье же тело...
- Лизл позаимствовала идею из шутки, которую студенты-медики из Цюрихского университета почти каждый год разыгрывают в конце весеннего семестра. Всегда находится шутник, который решается выкрасть труп из большой анатомички. Это своеобразный весенний ритуал, черный юмор недоучившихся врачей - в один весенний день труп просто-напросто исчезает. Впрочем, его всегда возвращают на место, так что у непосвященных создается впечатление случайной накладки. А Лизл умудрилась украсть невостребованный труп из больничного морга. А потом остались совсем пустяки: выкрасть медицинские документы умершего парня, в том числе и зубные карты - в Швейцарии они есть у всех.
