час я спустился вниз, выглянул за угол, увидел в коридоре тень охранника. Пока Алиса была в туалете, он зашёл в свою коморку, и смотрел телевизор, стоя в дверном проёме. Для меня это не было помехой. Осторожно, чувствуя бешеное сердцебиение, я приблизился к винтовой лестнице, положил одну дымовуху на пол, а у второй со всей силы дернул фитиль. Послышалось шипение, я сразу бросил дымовуху вниз. Второй фитиль оторвал секунду спустя, дымовуху откатил ногой в сторону ящиков.
Появились клубы густого дыма, и в это время я услышал встревоженные голоса китайцев.
Понимая, что мало похожу на азиата, я опустил на глаза козырек бейсболки, подбежал к каморке охранника и, подражая китайцам, завопил:
— Пазал! Пазал! Галим!
Охранник, поддался вперёд, увидел дым, выругался и, казалось, в первые секунды не соображал, что происходит. А когда по винтовой лестнице стали подниматься люди, он сорвался с места.
Дыма уже было достаточно, лично я не видел ничего дальше двух метров. К двери туалета подбежал, начав кашлять.
— Алиска, это я. Открывай!
Она распахнула дверь, увидела дым и ахнула.
— Не бойся, — я схватил её за руку и потянул. — Всё в порядке, дым с нами заодно.
И мы побежали. Предварительно я протянул Алисе мокрое полотенце, чтобы она закрыла им рот и нос.
В здании началась настоящая паника: крики, визги китайцев, ёмкие словечки охранника, дым, топот, вопли.
На улице Алиса выбросила полотенце, крепче сжала мою ладонь и мы скрылись за модульным зданием. Димон ждал нас возле решётки.
— Быстрее, — кричал он. — Сматываемся! Алиска, ты как?
— Вроде цела.
— С возвращением тебя.
Пока мы неслись на скутере по ночным дорогам, Алиска обнимала меня крепче обычного.
Дома Люська утроила нам пир горой. Стол ломился от пирожных, покупных пирожков с мясом и капустой, зефира, эклеров и обилия шоколада. В центре стола стоял торт. Наплевав на фигуру и диету, Алиса набросилась на сладости, не в силах отказать себе в удовольствии наесться до отвала.
— Сегодня можно, — говорила она, перемазавшись кремом. — Сегодня особенный день!
— Скорее ночь, чем день, — Люська не могла не вставить в разговор свои две копейки.
Глава восьмая
Ох уж эта Люська!..
— Сбежали! — выдохнул Димон, ввалившись в прихожую. Он положил шлем на полку, а сам, скинув кроссовки, прошёл в ванную комнату. — Жара! Сейчас умоюсь и приду, Люсь, плесни сочку из холодильника.
— Из холодильника обойдёшься, ангина тебе не нужна.
— Люсь, на улице почти сорок, предлагаешь мне кипяток пить. Достань сок.
— Холодный сок не налью, в такую погоду горло только так схватит.
— Из вредности?
— Из принципа!
Пока они пререкались, мы с Алисой досмотрели по ноуту фильм.
— Глеб, я не поняла, он знал, что она его подставила?
— Естественно знал, помнишь, когда он приехал на приём…
— Верни назад. А хотя не надо, потом досмотрю. Дим, что там у тебя, иди сюда, рассказывай.
— Подожди, — крикнула из кухни Люська. — Дай человеку попить.
— Холодный сок? — спросил я, подмигнув Алисе.
— Ага, холодный сок я ему налью, жди.
— Заботливая, — шепнула мне Алиса.
— Это только с Димкой, на других её забота не распространяется. Не веришь? Смотри. — Я откашлялся и обернулся. — Люсь, принеси сок, пить хочется.
— Сам возьми.
— А где он!
— Глеб, не придуривайся, сок в холодильнике.
— Ну, — я посмотрел на Алису. — Что и требовалось доказать. Родной брат и его горло ей по барабану, а вот здоровье Димочки…
— Кому это здесь Димочка помешал? — спросил появившийся в дверях Димон.
— Никому. Садись, давай.
— Короче, сбежали они, — повторил Димон, упав в кресло.
— Кто?
— А все наши деятели, включая китайцев. Я только подъехал, смотрю, ворота открыты, грузовик выезжает. За ним автобус с китайцами, потом две иномарки, одна из которых принадлежит психологу.
— И куда они ломанулись?
— Скутер твой подкачал, завести долго не мог, проследить за ними не удалось.
— Этого следовало ожидать, — я стукнул кулаком по подлокотнику дивана.
Напрасно не соглашался с Димоном, твердившем о постоянной слежке за заводом. Мне казалось, пару-тройку дней можно передохнуть, ничего страшного не случится, ну или, по крайней мере, не должно было случиться. А выходит, Димка оказался прав, И.И. почуяв беду, решил бежать с корабля.
— После спектакля с дымовухой и побегом Алиски для них запахло жареным, — вздохнула Люська. — Решили сменить место, от греха подальше. Но по большему счёту, всё не так плачевно. За И.И. можно опять проследить.
— При условии, что они не свернули свою деятельность и не залегли на дно.
— Да нет, не думаю.
— Зря.
Некоторое время мы молчали, потом Димон щёлкнул пальцами.
— У нас ещё есть агентство по трудоустройству. Мы же хотели его прощупать, и Иван Игоревич непосредственно с ним связан.
— Причём не только с агентством но и с Тамарой… Как там её, Петровна, кажется?
— Михайловна, — поправил Димон. — Тамара Михайловна.
— В агентство пойду я, — сказала Люська, откусив у шоколадного зайца одно ухо.
— И что скажешь, с чем пришла?
— Они же трудоустраивают людей, вот пусть меня и трудоустроят на время летних каникул.
— Тебе четырнадцать лет, Люсь, ты паспорт ещё не получила.
— Я паспорт через пару недель получу.
— Это ты им скажи, развернут на пороге, и уйдёшь ни с чем.
— Я? Ты плохо меня знаешь.
— Они плохо тебя знают, — я кивнул на Димона с Алисой. — А я изучил вдоль и поперёк.
Люська ухмыльнулась.
— Посмотрим! И если я получу работу, с тебя причитается.
— Идёт, — я протянул сестре руку, и Димон нас «разбил».
Люська с детства была упёртой, иногда это выводило из себя, иногда бесило, порой случалось и нервишки пошаливали от выходок младшей сестры. В первом классе
