Ознакомительная версия.
Ахмед свернул газету, поднялся и, стуча палкой по доскам пола, стал собирать потрепанный желтый чемодан из искусственной кожи. Бросил туда белье, кое-какие вещи, купленные в Москве: плюшевого медведя для младшего сына и куклу с белыми кудряшками. Это для дочки. Женам он обещал купить по золотому колечку с красным камушком. Сейчас у него есть пластиковая карта, которую можно предъявить в ювелирном магазине «Лазурит» и получить на золотые кольца большую скидку. Да, пятнадцать процентов – это вам не хвост собачий. Это была бы выгодная покупка. Только нет времени и возможности ехать в Москву за этими колечками. Жаль…
Он закрыл крышку чемодана и повесил навесной замочек. Поднявшись, добрался до кухни, сел на табурет и крикнул хозяйку, бабушку Марусю. Когда старуха, одетая в застиранный неопределенного цвета халат, возникла на пороге, Абаев сунул ей в руку деньги.
– Тут за постой, ну, за последнюю неделю, – сказал он. – И еще за бутылку. Принеси, вместе выпьем.
Физиономия старухи сделалась грустной. Ахмед съезжает, а в середине лета нового квартиранта сюда на тракторе не затащишь.
– Что так? – спросила бабка. – Ты же хотел до снега пожить?
– Я домой звонил: у меня близкий родственник тяжело заболел, – не раздумывая, соврал Абаев. – Придется возвращаться.
– Надо же, – покачала головой старуха, делая вид, что поверила в это нескладное вранье. – Родственник заболел… А я думала: поживешь. Надеялась на тебя.
– Можешь больше не надеяться, – ответил Абаев.
Разумеется, он не стал рассказывать этой старой ведьме, что бандиты и менты наверняка ищут его. И вряд ли успокоятся, пока не найдут. Он это кожей чувствует, звериным нюхом, который словами не объяснить. Пока есть силы, пока боль немного отпустила, надо уезжать, не теряя ни минуты, а не валяться в зловонной конуре. В этом году он заработал сущие гроши, но деньги – это как навоз: то их нету, то их воз. Осень и зиму он пересидит в Баку, а весной снова на заработки. Авось больше повезет.
Бабка разогрела картошку, выставила на стол банку рыбных консервов и бутылку мутной самогонки с бумажной пробкой, торчавшей из горлышка. Выпили за отъезд, добавили еще. И снова выпили, за скорейшее выздоровление Ахмеда. Быстро захмелев, он с трудом добрался до комнаты, лег на кушетку и посмотрел на часы: автобус из поселка отходит в шесть вечера, есть время отдохнуть.
Абаев проснулся в пять часов и, не сдержавшись, застонал. Боль была сильной, она пульсировала, будто по телу проходил электрический разряд, отдавала в грудь и шею, даже в голову. Он через силу встал с кушетки, натянул ботинки, взял палку и легкий чемодан.
Радченко прошагал по безлюдным улицам еще не проснувшегося города два-три квартала. Оказавшись в узком переулке, свернул во двор. Открыв салон черного потрепанного «Ситроена», бросил свою поклажу на заднее сиденье и запустил мотор. Через полчаса он подъехал к дому, где временно разместились Стас и Алла, и поднялся наверх. Еще через десять минут они втроем вышли из подъезда, сели в машину и уехали.
Какое-то время «Ситроен» колесил по городу, бессистемно меняя направления, пока Радченко не убедился, что на хвосте висит зеленая «Хонда Аккорд» с затемненными стеклами, номерной знак московский, начинается с двух восьмерок. Стас, сидевший на переднем пассажирском кресле, поглядывал назад, меланхолично работал челюстями, разжевывая бутерброд с сухой сырокопченой колбасой.
– Значит, Солод знал адрес квартиры, – сказал он. – Видимо, за нами приглядывали с первого дня. И теперь следом катит этот зеленый крокодил. Он, кажется, собирается нас съесть. Или укусить.
– У него еще зубы не выросли, чтобы нас съесть, – усмехнулся Радченко. – А ты, Алла, что думаешь?
– Что тут думать? Бывший муж пустил своих псов по моему следу. Но они нас не достанут.
– Сомневаюсь, что не достанут, – сказал Стас. – На этой таратайке от «Хонды» не оторвемся.
«Ситроен», вырвавшись из города, остановился за Кольцевой дорогой на большом паркинге возле супермаркета. Пассажиры вышли, свернули к магазину. Они бродили из зала в зал, разглядывали товар, шли дальше и снова останавливались. Радченко косил взглядом по сторонам, стараясь вычислить среди покупателей людей, которые за ними наблюдают. Стас остановился перед прилавком с детскими игрушками.
– Вот, рекомендую, – он взял водяной пистолет. – Неплохая вещь в ближнем бою. В ассортименте также есть автоматы, стреляющие мощной водяной струей. Она сбивает противника с ног и причиняет нечеловеческие страдания. Возможен летальный исход.
– Теперь действуем, как договаривались, – Радченко понизил голос. – Разойдемся кто куда. Встречаемся через двадцать минут на другой парковке.
* * *
Начальник службы безопасности Вадим Гурский сидел за рулем зеленой «Хонды», наблюдая, как двое мужчин и женщина вышли из «Ситроена» и пропали за дверями магазина.
– Наша девочка пошла за покупками, – сказал Гурский. Он помолчал, что-то вспоминая, и добавил: – «И медленно пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна…»
– Какими пьяными? – спросил человек, сидевший сзади.
Гурский опустил стекло, выплюнул жвачку и подумал, что самая великая человеческая добродетель – это терпение. В поездке ему потребуется много терпения, целое море. А может быть, океан. В зеркальце он видел другую машину из своей конторы. Темный внедорожник «Ниссан» стоял в заднем ряду, за рулем сидел Паша Пулемет. Лобовое стекло отражало солнечные блики, поэтому пассажиров не было видно.
– Это поэт написал, ну, насчет женщины и пьяных, – терпеливо объяснил Гурский. – Александр Блок, «Стихи о прекрасной даме».
– Ясно. А то я подумал, тут пьяные шатаются…
Рядом с начальником сидел Толик Тузенко по прозвищу Туз, отбарабанивший в охране Солода больше пяти лет. Это был безотказный опытный кадр, всегда соглашавшийся на сверхурочную работу, ночные дежурства и разъезды по стране. Главное, на него можно положиться во всем и быть уверенным, что этот парень не подведет. Кроме того, он хороший спортсмен и отличный стрелок.
При всем том Туз оставался неисправимым нытиком, повернутым на сексуальной теме. Все сослуживцы знали, что его вечно тяготят семейные проблемы: жена ему изменяет с первыми встречными проходимцами, Тузенко отвечает ей тем же. У двух сыновей, школьников младших классов, отец пользуется непререкаемым авторитетом. И почему так, сам черт не разберет.
На заднем сиденье елозил томившийся от безделья Эльдар Камов. Он вечно улыбался, обнажая безукоризненно сделанные вставные зубы, и нахально пялил на собеседников искристые темные глаза, похожие на жирные маслины. Свои зубы он потерял, когда в карточном притоне во время облавы один ретивый мент дважды заехал ему в верхнюю челюсть прикладом автомата. В отличие от Тузенко, Эльдар всегда оставался оптимистом и во всяком никудышном деле умел найти положительные стороны. С эрудицией и чувством юмора у Камова были проблемы.
– Что-то они долго, – процедил Тузенко. – Пойти посмотреть, что ли?
– Сиди, – ответил Гурский.
– Дай людям время, – отозвался с заднего сиденья Эльдар. – Эти парни костюмы выбирают. Ну, в которых в гроб лягут. Это же ответственное дело – выбрать костюм для такого случая. Не каждый день человек того…
И засмеялся.
– Да, не каждый день, – меланхолично кивнул Тузенко и обратился к начальнику. – Представляете, я прожил в своем доме почти двадцать лет. Это же целая жизнь. Там двор тихий, я всех жильцов знаю. У нас в доме в основном пожилые люди. И вдруг – бах. На первом этаже закрыли булочную, а вместо нее сделали магазин интимных товаров. Всякие там надувные бабы, ошейники для извращенцев, вибраторы, резиновые члены… Да… Стыдно детям в глаза смотреть.
– Чьим детям? – спросил Эльдар.
– Своим. Не твоим же.
– А ты и не смотри, – посоветовал Эльдар. – Ведь не ты хозяин магазина. А детей туда наверняка не пускают.
– Туда всех пускают. У кого деньги есть.
– Тогда купи жене вибратор, – не отставал Эльдар. – Тебе самому станет спокойнее, когда уедешь по делам.
Туз посоветовал Эльдару самому купить вибратор, поглубже засунуть его в одно место и включить в розетку. Спор разгорался. Как обычно, эта пустая перепалка кончится обменом грубостями с последующим примирением. Гурский поглядывал на часы и хмурился. Время летело со скоростью пули, а «Ситроен» стоял на своем месте. Пожалуй, пора посмотреть, чем занимаются молодые люди в магазине. Может быть, те костюмы, за которыми они приехали, уже выбраны и упакованы. Он мигнул фарами и увидел в зеркальце, как Паша Пулемет и еще один парень вышли из машины и направились к главному входу.
* * *
Телефонный звонок раздался в тот момент, когда Девяткин поднялся из-за рабочего стола и подумал, что сейчас самое время пообедать в закусочной «Голубой огонек», а не в милицейской столовке. А вечером по дороге домой неплохо сделать небольшой крюк и завернуть в ресторан «Карпатские узоры»: там делают шикарный шашлык и вино приличное. Что ж, так он и поступит. Потому что в домашнем холодильнике образовалась космическая пустота.
Ознакомительная версия.
