- Уверен.
- Эй, на корме! Богдан, - обратился светловолосый к лежащему лицом вниз третьему члену экспедиции. - Что скажешь?
Тот даже не приподнялся, просто повернул в сторону геологов худощавое, измученное лицо с глазами полными болью, и тихо ответил.
- Всё может быть. На болотах раньше добывали рудное железо. Если залежь большая, то компас может реагировать, и показывать не север, а направление на ближайшую пивную.
С трудом перевернувшись на спину длинноволосый парень поглядел на свой ручной компас и сделал еще один вывод.
- Мы ведь это болото должны были пройти с краю, наискось. А судя по тому сколько мы уже в нём шляемся, мы ходим по кругу, и даже не по кругу, а по спирали.
- Почему по спирали? - удивился светловолосый.
- Если бы мы ходили по кругу, мы бы давно уже встретили свои собственные следы, - черноволосый слабо махнул рукой назад. - Пока наши следы еще не затянулись надо бы пройти по перпендикуляру к ним, поискать.
- Чего поискать? - не понял светловолосый.
- Свои вчерашние следы.
- Ну ты молодец, Богдан! Вот что значит геолог в третьем поколении, теоретик. Семён, ты оставайся тут, разбивай лагерь, а я пройдусь по окрестностям, посмотрю, может и в самом деле мы елозим тут как иголка на запиленной пластинке, и ни с места.
- Опасно, Миш! - в один голос сказали оба, и Семён и Богдан.
- Ничего, я осторожно, - беспечным голосом отозвался Михаил, вырубая из подлеска слегу покрепче. Вскоре его мощная фигура растаяла в проклятом тумане.
Несколько часов последующих событий как-то выпали из сна Астахова, он увидел себя уже около растянутой палатки, вбивающим рогатины для костра.
- А всё таки как то странно тут, да ведь, Богдан? Ни птиц, ни зверей. Как оно вообще образовалось, это болото? Стока из него нету, по идее здесь должно быть озеро. А этот туман? Что скажешь?
- А ты не слыхал эвенкскую легенду про это место? - спросил лежавший около будущего костра Богдан.
- Нет.
- Они говорят, что сюда упала колесница бога Эскери. Такой огненный шар, оглушивший и сжегший всё в округе. После этого возникло это болото, как уверяют эвенки люди здесь часто сходят с ума, даже собаки бросаются на хозяев. Они давно уже наложили табу на эти места, много лет здесь не бывал ни кто. Что-то Мишки давно нет? У него самомнения на целую роту, как бы не сдурил, а то попрется прямо через трясину.
Богдан, откинувшись на землю застонал, Семён с беспокойством спросил его: - Что, больно?
- Да больно. - Скривившись признался геолог. - подвел я вас, если б не я, вы бы сюда и не сунулись.
- Ладно тебе, с кем не бывает. Схожу-ка я воду поищу. Чёрт, костер бы надо развести, да Мишка последний коробок спичек с собой утащил.
Взяв котелок Астахов ушел на другую сторону острова, где нашел небольшой ключ с чистой водой. Осторожно, стараясь не расплескать драгоценную влагу возвращался он обратно. Перевалив через бугор Семён уже видел палатку, лежащего рядом с ней Богдана. Его удивило только то, что тот лежал в другом месте, на самом краю острова. Прислонившись спиной к дереву тот держал в руках ружьё и напряженно вглядывался в приближающегося Семёна.
- Ого-го! Богдан! Я нашел чистую воду! - крикнул Семён, но тот торопливым жестом повернул в его сторону ружьё, и за черными зрачками ружейных стволов геолог разглядел расширенные, совершенно безумные глаза товарища.
- Богдан, ты что?.. - только и успел спросить Семён, но тут же грохнул выстрел и резкий удар в области живота откинули его тело назад. Скатившись с косогора вбок, к болоту он снова услышал два выстрела, свинец картечи свистел где то на головой, сбивая хвою с лиственниц. Немного погодя выстрелы прогремели снова, потом еще, и еще. Безумная боль пронзила всё тело, Семён еще попытался встать, но ноги не держали его, он скатился еще ниже, в холодную жижу болота, приподнялся, и увидел как из тумана появилась высокая фигура Мишки. Тот ше спокойно, не спеша, он явно думал, что этими выстрелами его зовут в лагерь. Мерно опускался и поднимался шест, геолог шел не рискуя, пробуя почву перед собой, а Семён уже видел как в его сторону повернулись ружейные стволы.
- Мишка!... Уходи!... - Сквозь боль хрипло прокричал Астахов, Соломин!...
И тут же выстрелы разрезали мертвящую тишину...
Астахов вскочил со своего скромного ложа весь в поту, сердце билось как загнанный зверь, в ушах звучал собственный крик. Несколько секунд он приходил в себя, потом вытер рукавом холодный пот со лба.
"Это ж надо такому присниться?! Как наяву! Словно сам там был. Что же это такое? Сон? Но ведь... Да! Начальника экспедиции действительно звали Соломин, Михаил Соломин, Мишка!"
Астахов сразу вспомнил этого высокого, мощного, на редкость красивого парня с белоснежной, обезоруживающей улыбкой. Семён тогда только поступил в институт, а Соломин уже кончал его. Этот парень был любимцем всего института, на него возлагали большие надежды. Именно поэтому бесследное исчезновение троих геологов вызвало столь большой резонанс в стенах родной "Альма Матер". Да, и еще ведь с ним был сын декана кафедры пентографии Бутенко. Редкое у парня было такое имя,.. Богдан!
Это воспоминание совсем обескуражило его. Но обдумать всё до конца ему не удалось. Где-то совсем рядом уже наяву грохнул выстрел, и этот резкий звук окончательно вернул Астахова с небес на землю. Подскочив с лежанки он первым делом перехватил за ошейник рванувшуюся было на знакомый звук лайку.
- Тихо, Найка, тихо! Лежать! - шепнул он на ухо недоумевающей собаке. А совсем рядом, где-то за скалой знакомый голос радостно прокричал: Ого-го!
Так бурно радовался жизни Степаныч, потрясая над головой серой тушкой здоровущего зайца. Подстрелил он его буквально в поле видимости от места их ночевки, и совсем недалеко от Астахова.
- Зверьё тут просто кишит, - сообщил артиллерист, вернувшись к костру и жестом победителя бросая на землю зайца. - Видел лося, но далеко, какие то зверюги вон туда прошли, - он махнул рукой в сторону скал, - не то горные бараны, не то козлы. А этот дурик прямо из под ног брызнул, чуть не наступил на него.
- Ну, это будет у нас на обед, - распорядился Золотов, уже свежующему зайца Василию.
Завтракали остатками кабарги, ели много, жадно, допили бульон. Всё это время и Золотов и полковник поглядывали на небо. Туч не было, но какая то странная пелена прикрывало солнце, рассеивая его свет. К тому же вставало оно з скалами, придавая всей местности нереально-фантастический вид. Тени, падающие от скал, играли всеми тонами полусвета от багровокрасного, до нежно - лилового.
- Дождь что ли собирается, не пойму, - сказал встревоженный Золотов.
- Да, что-то странное, давит всё, - согласился полковник потирая` левую сторону груди. - Надо бы скорей отсюда рвать когти.
Уже через пять минут они выступили в дорогу. До основной горной гряды было рукой подать, и вскоре они подошли к сильно выветрившимся под воздействием жары и холода, но еще по прежнему могучим скалам. Многоцветное панно лишайников украшало серые, расслаивающиеся камни. На взгляд Степаныча высоту эта гряда не превышала двухсот метров. Полковник единственный среди них имел раньше дело с горами, больше того, имел некоторую альпийскую практику. По сравнению с Афганскими громадами этот хребет был просто детски развлечение для скалолазов. Минут пять они стояли у подножия, разглядывая это новое препятствие, затем Золотов спросил: - Ну и как же мы переберемся через эти скалы?
Степаныч уверенно показал на одну из расщелин.
- Надо попробовать вот здесь. - и первый начал карабкаться вверх.
Расщелина и в самом деле оказалась проходимой, хотя временами приходилось карабкаться почти что по отвесным стенам. Хуже всех с этим справлялся бедняга повар. Порой он просто умирал от страха, чувствуя под немеющими ступням многометровую высоту. Остатками самоуважения Василий сдерживал себя от того, чтобы просто не сесть на какой-нибудь крепкий камень, вцепиться в него и заорав во всю глотку никуда больше не идти. Главное, что двигало в этот момент поваром - чувство долга перед остальными членами группы.
Взобравшись на большую плоскую площадку они на несколько минут остановились отдохнуть.
- Ни веревки, ни фига нет, - с некоторой досадой в голосе сказал полковник. - При случае и подстраховать нельзя. Леер от лодки отрезать? Да нет, он короткий.
- А ты где так научился по горам лазить, прямо как снежный барс? поинтересовался Золотов.
- В Афгане, где же еще. В старлеях еще корректировщиком ходил, по двое суток по скалам ползал, да не по таким. Гиндукуш, это вам не эти камушки, - говоря это артиллерист пристально вглядывался в оставшуюся позади долину. - Что то н нравится мне эта туча.
Все взглянули туда, куда смотрел Степаныч. Действительно, с противоположного края долины неестественно быстро наползала черная туча с оттенками густой синевы в подбрюшье.
- Надо подняться на вершину до того, как пойдёт дождь.
