Ознакомительная версия.
– Я не понял… а к кому это Данилыч помчался? Ну-ка, позвони ребятам, пусть кто-нибудь его проводит.
— Да мало ли у него левых дел? Пацанов гонять зря…
— Ты сделай как я сказал! Данилыч так срывается только по звонку одного человека. И мне не нравится это все. Девушка наша так и не объявилась?
— Нет. Не пойму, куда пропала.
— И дома не бывает?
— Нет.
— Или вы прошляпили опять?
— Нет. Сегодня на час отпросился парнишка, который у дома дежурит, но вряд ли за час что-то произошло. Не живет она дома, только муж ее туда-сюда ходит, утром и вечером. А ее не видели. И тачка в гараже стоит.
— Ну, смотри! А про Данилыча выясни.
— Хорошо.
К моему облегчению, когда я проснулась, Кирилл уже крепко спал, пристроившись рядом со мной под краешком одеяла. Уф… я совершенно не чувствовала в себе сил разговаривать и ворошить прошлое. В другой раз. На сегодня впечатлений многовато.
Я осторожно выбралась из-под одеяла, укрыла Кирилла, а сама, надев халат, ушла в соседнюю комнату и вытянула из валявшейся на столе пачки сигарету. Да, нервы ни к черту. И окружение мое, как выяснилось, из приличного дерьма состоит. И, что самое обидное, всю жизнь состояло из него же. Аннушка! Кто бы мог подумать…
Мне отчаянно хотелось взять телефон, позвонить подруге и высказать ей все, но я останавливала себя. Зачем? Буду выше. Просто для себя отмечу: Аннушке доверять нельзя. Я не прерву общения с ней, мы ведь родные люди, как ни крути, но особого доверия уже не будет.
Я вдруг испытала острое желание выйти на воздух и не стала сдерживаться, а оделась и потихоньку вышла из номера, убедившись предварительно, что Кирилл по-прежнему крепко спит.
Все-таки ночью город лучше, чем днем. Он совсем другой, не суетный, хотя и живой по-прежнему. Именно в ночное время лучше всего гулять. Я медленно пошла по набережной в сторону своего дома, дав себе слово не углубляться во дворы, а пройти пару кварталов и вернуться. Набережная освещалась, не то что дворы, так что решение мое было верным. Навстречу мне то и дело попадались машины — это тоже неудивительно, многие предпочитают по ночам делать покупки, например, чтобы избежать толпы днем.
Я перешла на другую сторону дороги, облокотилась на перила и посмотрела вниз. Мутная вода плескалась у гранитной стенки, и я завороженно наблюдала за этим. Голова немного закружилась, я крепче ухватилась за перила, но не отошла. Вода успокаивала, и я, глядя на мутную колышущуюся поверхность, простояла довольно долго, пока не замерзли руки без перчаток. Я оттолкнулась от перил, сунула руки в карманы шубы и побрела дальше. Мне казалось, что я совершенно запуталась, делаю что-то неправильно, но вот что…
— Варя!
Я вздрогнула от резкого звука и невольно ускорила шаг, однако через пару секунд меня схватили за руку. Развернувшись, я увидела Мельникова, какого-то растерянного, запыхавшегося и в распахнутой куртке. Я не узнала его голос, ставший вдруг хриплым и срывающимся.
— Варенька… как ты меня напугала… — бормотал он, прижимая меня к себе и как-то лихорадочно гладя по волосам.
— Кира, ну что ты… я вышла прогуляться, голова тяжелая совсем… после укола, наверное.
Он взял в ладони мое лицо, повернул к себе и все тем же срывающимся голосом попросил:
— Не уходи так больше… я прошу тебя — не уходи так больше!
Я смотрела в его глаза и почему-то не верила ни единому слову. Ни интонация, ни это выражение лица, ни даже чуть подрагивающие на моих щеках горячие пальцы не могли заставить меня верить Кириллу. Это оказалось так мучительно и противно, что я, убрав с лица его руки, отвернулась и молча пошла по направлению к гостинице. Внутри все разрывалось от противоречий: я любила его и не верила, что может быть отвратительнее? Спать с человеком и постоянно проверять. Ждать подвоха…
Кирилл снова догнал меня, крепко взял за руку и попросил:
— Варенька, не нужно так. Мы должны поговорить о том… — он чуть запнулся, подбирая слова, — о том, что произошло тогда. Возможно, если я буду знать все, то смогу что-то исправить.
— Кира! — взмолилась я. — Ну что ты говоришь-то? Что ты можешь исправить? Вернешься в прошлое и не бросишь меня? Отговоришь идти на квартиру к этому коновалу-гинекологу? Что ты можешь исправить? Вернешь мне ребенка? Ну так успокойся — как раз по этому поводу я совершенно не страдаю. Так даже лучше.
Мельников вдруг стал опускаться на колени прямо посреди улицы, и от этого мне стало еще хуже — никогда не любила позерства, особенно в мужчинах. К чему эти спектакли? Я не юная дева, которую можно соблазнить такими вот фальшивыми перфомансами.
— Прекрати! — поморщилась я. — Не теряй достоинства и не устраивай представлений — я, как единственный зритель, не оценю твоих талантов.
Визг тормозов заставил меня обернуться в сторону дороги, и в ту же минуту выскочивший из остановившейся машины мужик проворно сгреб меня в охапку и запихнул внутрь. Машина рванула с места, оставив Мельникова на тротуаре.
Я пыталась сопротивляться, хотя понимала, что это совершенно бесполезно: соперник превосходил меня в размерах и силе. Да и если бы даже удалось от него как-то освободиться, то что дальше? Прыгать на ходу из машины?
— Тихо, тихо… вот так… — Я почувствовала, как сильные пальцы сдавливают горло. Еще немного — и я задохнусь… голова закружилась, неяркий свет, проникавший в салон через окошки, медленно померк.
Я очнулась на заднем сиденье машины, но она не двигалась. И в салоне было пусто — только я с тяжелой головой и странной слабостью во всем теле. За окошками машины — ночь, какой-то лес, что ли… Где это я? И с кем? Осторожно подергав ручку, я убедилась, что двери заблокированы и выбраться отсюда не удастся. Хорошенькое дело…
Вдруг открылась дверка багажника, и сразу потянуло холодом.
— Что, очухалась? В другой раз будь умнее и не дергайся — могу задушить, — услышала я вполне добродушный голос, принадлежавший огромному мужику, заслонившему просвет открывшегося багажника джипа.
— Что вам нужно?
— Сразу видно деловой подход, — похвалил он, — молодец, адвокатша, грамотно рассуждаешь. Выходи, что ли, погуляем на природе.
— Какая природа? Ночь и холодно…
На самом деле я просто боялась выходить из машины: закрытое пространство сейчас казалось надежным и безопасным, не то что какой-то незнакомый лесок.
— Лады, — покладисто согласился собеседник, — будем в тачке общаться. А то, может, мяска? — И тут я поняла, чем напахнуло, когда открылся багажник, — шашлыками. С ума сойти: ночь, зима, лес, шашлыки… Разбудите меня кто-нибудь…
— Не имею привычки есть по ночам, — пробормотала я.
— Ну, как хочешь.
Он захлопнул багажник, обошел джип и уселся на пассажирское сиденье впереди, развернулся впол-оборота ко мне и заговорил:
— Значит, так. У тебя есть то, что нужно моим хозяевам. Настоятельно советую поделиться информацией.
— Какой и о чем? — Мне вдруг стало очень страшно. Это только в романах героиня высоко вздергивает подбородок и окатывает похитителя ледяной улыбкой. Меня сковал ужас, потому что я отлично понимала: речь о Потемкиной, больше нет никаких тем. И если я ничего не скажу… Дальше думать не хотелось. Именно в этот момент я поняла, как сильно, до дрожи в коленях хочу жить. Этому человеку ничего не стоит свернуть мне шею двумя пальцами и сжечь тело в этом самом костре, на котором они с водителем шашлыки жарили. Но я понимала: в любом случае со мной что-то произойдет, сдам я координаты Насти или нет, а в этой ситуации лучше как-то вывернуться и промолчать — больше шансов. От меня мертвой пользы меньше…
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — стараясь, чтобы не дрожал голос, ответила я.
— Почему я не удивился подобному ответу? — хохотнул мой похититель.
— Видимо, вы его ждали.
— Ну, приятно, что вы меня не разочаровали, — перешел на «вы» мой похититель. — Давайте так: я вкратце обрисую ситуацию, а вы внимательно послушайте и поправьте, если я ошибусь. Дело в том, что, согласившись стать адвокатом госпожи Потемкиной, вы, вольно или невольно, перешли дорогу очень влиятельным людям, Варвара Валерьевна. Им, понятно, это не очень понравилось. И еще меньше им понравилось то, что уже довольно долгое время никакой связи с госпожой Потемкиной нет. И у них есть все основания полагать, что именно вы приложили к этому руку. Пока все правильно?
— Нет, — стараясь по-прежнему выглядеть спокойной, отозвалась я. — Я действительно представляю интересы госпожи Потемкиной, но где она, тоже хотела бы знать, потому что она уже давно не звонила мне.
— Это глупо, Варвара Валерьевна. Вы пытаетесь отрицать очевидное.
Ознакомительная версия.
