— Алло… Вы слушаете?
Теперь все решала быстрота, и я выпалил заготовленный текст:
— Значит, так. Я давно наблюдал за вами в Норфолке. Мне известно, что вы шантажировали Артура Рэмсдена. Я знаю также, что вы несколько раз получали от него деньги. Фэй Рэмсден сумела вас сфотографировать — это мне тоже известно. В ту субботу я видел, как вы перебрались на остров, утопили Фэй Рэмсден, подсунули ей инсулин и разыграли несчастный случай… Так что теперь моя очередь. За свое молчание я хочу две тысячи фунтов. Инструкции таковы: завтра ровно в одиннадцать вечера положите деньги в то же место, куда вы заставляли их класть Артура Рэмсдена. Если вы этого не сделаете, следующим утром все станет известно полиции. Чем для вас это чревато, объяснять, я надеюсь, не нужно? За двойное убийство вам грозит пожизненное заключение, можно не сомневаться. И вот еще что: не вздумайте со мной играть… А теперь спокойной вам ночи, мистер Эллис.
Я опустил трубку на рычаг, прежде чем он успел вымолвить слово. Когда я выскользнул из будки, в дальнем конце площади вдруг появились огни автомобильных фар. У меня не было времени разбираться, полицейская ли это машина. Я знал, что в моем распоряжении считанные секунды. Одним прыжком я перемахнул через ограду сквера, бегом пересек его и снова выбрался на тротуар с противоположной стороны. Машина остановилась, и я успел расслышать мужские голоса, но меня эти люди заметить не могли. С молотящимся, как у зайца, сердцем я быстрым шагом добрался до дома.
Первым делом я налил себе добрую порцию виски и залпом выпил. Пережитый страх все еще отдавался во мне нервной дрожью. Теперь, когда все осталось позади, я с трудом верил, что действительно сделал это. У меня явно случилось временное помутнение рассудка. Попасться на удочку Эллиса, ждать у телефона! Ну конечно, он не был никаким шантажистом. Любой порядочный человек на его месте поступил бы точно так же — попытался бы выиграть время и задержать хулигана на телефоне как можно дольше, чтобы полиция успела его вычислить… Боже, мне еще повезло! Просто чудо, что я не оказался в полицейском участке… Я прикурил сигарету и глубоко затянулся. Что ж, ясно по крайней мере, что нет нужды продолжать. Я планировал поехать на следующий день в Норфолк, но теперь это не имело смысла. Вычеркнуть все из памяти, и дело с концом…
Но потом мною снова овладели сомнения. Ведь Эллис-преступник имел такие же причины обсудить депо, как и Эллис-честный человек. А что до задержки, то ей может быть несколько объяснений. К примеру, в доме могли оказаться гости, и он пошел, чтобы убедиться, что разговор никто не услышит. Или он просто перешел в другую комнату, откуда ему удобнее было говорить… А что касается машины, то разве был я уверен, что то был полицейский патруль? Она вполне могла просто подъехать к одному из соседних домов. Нужно было переждать там и убедиться, прежде чем я смог бы полностью снять с Эллиса подозрения… А я… Я струсил и убежал, а это означало, что по-прежнему ничто не доказано определение. Если вообще стоило затевать проверку Эллиса, то не лучше пи все-таки довести ее до конца?
Я чувствовал себя совершенно потерянным. К счастью, не было необходимости действовать немедленно. Утро вечера мудренее, подумал я, и отправился спать.
Утром вестей от Кэрол по-прежнему не было. Если бы я знал, где она, я бы рассказал ей о событиях вчерашнего дня. Как ни странно, мне очень не хватало теперь ее совета. Приходилось полагаться на себя. Поразмыслив, я обнаружил, что после ночного отдыха ситуация действительно видится мне более ясно. Хотя все еще было весьма вероятно, что Элпис ни в чем не виноват, я ничего не сумел доказать. Отринуть сомнения мне не удалось. Пожалуй, единственное, чего я добился, так это создал условия для окончательной проверки, что, собственно, и входило в мои планы. Если Кэрол была права и Эллис действительно шантажист и убийца, то он наверняка отправится сегодня в Норфолк. Я показал, как много мне известно, и деваться ему некуда. Будь ситуация несколько иной, он мог бы засомневаться, что я пойду в полицию со свидетельскими показаниями двухнедельной давности. Но ведь речь шла о двойном убийстве! Если он совершил его, то появится там непременно. Если же нет, тогда рассыплется в прах версия Кэрол. Значит, как бы дело ни обернулось, проверка сработает. И я буду знать правду окончательно и определенно. Я сам заварил эту кашу, и осталось только узнать, что в итоге получится.
Как только решение было принято, мне не составило труда разработать для себя план действий. Я решил выехать немедленно, чтобы еще засветло найти себе укрытие в дюнах, пока все вокруг хорошо просматривается. Хотя такая вероятность и не казалась мне слишком большой, мне все же не хотелось рисковать напороться в темноте на отпетого убийцу. Поскольку мне предстояло провести в дюнах несколько часов при омерзительной погоде, я оделся потеплее, да еще в машину бросил плотный плащ. Я заготовил бутерброды, кофе в термосе и сунул в рюкзак вместе с биноклем и фонариком. На всякий случай, если мне нужно будет убить время, туда же я положил первую попавшуюся под руку книгу. К десяти часам все было готово. Я решил доехать до Фэйрхавена, оставить там машину и выйти на «точку» со стороны города. Не нужно появляться в Пепельном Береге, где легко попасться на глаза кому-то, кто меня знает, решил я. Слишком сложно придумывать объяснение, каким ветром меня туда занесло.
Около двух я добрался до Фэйрхавена. Центральная стоянка оказалась забита машинами, но, описав несколько кругов, я нашел местечко для своей «лагонды». Я внимательно смотрел по сторонам, надеясь заметить «ровер» Эллиса, но напрасно. Между тем ветер усиливался. По заливу пробегали пенистые барашки, и я заранее поежился, представив ожидавшую меня перспективу. В эту минуту, будь я букмекером, я бы оценил шансы на то, что здесь объявится Эллис, как один к бесконечности. Соблазн бросить к чертовой матери эту безумную экспедицию и вернуться домой был очень велик, но я отогнал от себя эту мысль — слишком долгий путь я проделал. Нужно все доводить до конца, повторил я себе и решил, что прежде всего недурно бы подкрепиться. В местном пабе мне подали приличный обед, и в начале четвертого с рюкзаком за спиной и крепкой палкой вместо оружия я двинулся вдоль берега в направлении «точки». Вода стояла высоко, и мне приходилось жаться к кромке дюн. Мне предстояло проделать вокруг бухты не более четырех миль, но идти было тяжко. Время от времени я поднимался на песчаный холм и в бинокль осматривал окрестности. Они были совершенно безлюдны.
Добравшись до «точки» без четверти пять, я расположился в углублении у вершины самого высокого из холмов, совсем близко от того места, куда не так давно взбирались мы с Артуром. Внизу, с внутренней стороны дюн и всего в нескольких десятках метров подо мною, громоздились бетонные глыбы. Лучшей позиции не придумать. Здесь у меня было убежище от пронизывающего ветра. Признаков дождя, к счастью, не наблюдалось. Обернувшись плащом, я устроился как можно удобнее и стал ждать. Пока свет дня окончательно не померк, мне удавалось читать захваченную с собой книгу. В ней было много беспричинной меланхолии. Как бы я хотел, чтобы и моя тоска была беспричинной!
Когда стемнело, я немного поел и осторожно выкурил сигарету. К ночи небо совсем прояснилось, и на нем можно было разглядеть несколько звезд. Я знал — луны нынче не будет, но хорошо уже, что ночь не так безнадежно черна. Я сидел, вслушиваясь в порывы ветра и звуки прибоя, который откатился теперь далеко от меня. Через пространство Дальних песков мне были видны огоньки Фэйрхавена. Где же Кэрол, думал я, что-то она сейчас поделывает?..
Ожидание казалось нескончаемым. Главное, что не было ничего приятного, чем я мог бы отвлечь свои мысли. Насколько легче переносилось бы оно, если бы я знал, что под конец меня ждет что-то хорошее. Но надежды на это почти не было. Единственное удовлетворение, которое я в итоге мог получить, — это окончательное доказательство факта, мне уже известного.
И все же, когда наступило десять часов, ко мне стал подкрадываться озноб, не имевший с холодом ничего общего. Место было невероятно уединенное. При одной мысли, что кто-то еще может прятаться в дюнах, выжидая и вслушиваясь, меня мороз пробирал по ноже.
Когда до одиннадцати осталось совсем немного, напряжение стало почти непереносимым. Мне начали мерещиться звуки. В какой-то момент послышалось что-то вроде шороха камней у воды со стороны пролива. Подняв бинокль, я уставился сквозь него в темноту. Помощи от него было мало, но все лучше, чем ничего. Мне казалось, что за изломом бетонных плит я вижу кромку воды. На самом же деле их очертания скорее угадывались. На мгновение мне показалось, что на песке рядом с плитами я вижу что-то более темное. Я сразу же нервно схватился за палку. Однако пятно не двигалось, и я понял, что это всего лишь кусок выброшенного морем дерева. Конечно же, здесь никого нет, подумал я, у страха глаза велики, вот и все.
