Долгое молчание стояло в лесу как талая вода.
— Ответь мне хоть что-нибудь, — попросила девушка, но левран по-прежнему молчал. И с обострённым предстоящей разлукой отчаяньем она вдруг на какой-то миг прозрела будущее. Годы пронесутся, прошумят, протекут мимо как воды. Вновь она будет стоять на этом месте, так же неслышно будут качаться от ветра ветви деревьев, в полумраке так же будет змеиться в стороне дорога. Только леврана здесь уже не будет. Но, что бы ни изменилось в ней или в самом этом месте, она всегда будет видеть его таким, как сейчас. Будет помнить этого огромного, прекрасного и печального зверя, пришедшего к ней на помощь из далёкой легенды архов и отобравшего у неё самого дорогого человека.
— Скажи мне, левран, — попросила она снова в последний раз, — не оставляй меня так. Я должна знать. Я должна это услышать от тебя самого…
Но левран молчал, и лишь где-то далеко за горизонтом прогрохотал гром. А может быть, то был не гром, слишком уж сухим, яростным и коротким, похожим на удар бича, прокатился звук, и земля едва заметно содрогнулась под ногами.
Атака началась одновременно из четырнадцати пунктов. Все передвижные энергетические установки работали на полную мощность и составляли второй эшелон поддержки. Впереди, выдвинутые на несколько сотен метров, шли автоматические кары защиты, а ещё дальше, на первой линии атаки, находились два уникара, оснащённые инициаторами узкого энергетического луча, лазерными, пушками и генераторами антипротонов.
Эти машины, прикрытые собственной силовой защитой, составляли основную ударную силу отряда. Эскадра, зависнув над местом атаки на серенгерической орбите, осуществляла энергетическую поддержку планетного десанта, но пока активной роли в развёртывающейся атаке не принимала.
Собственно, передвижение механизмов трудно было назвать атакой, поскольку пока что никакого сопротивления им не оказывали, и они постепенно стягивали огромное многокилометровое кольцо, в центре которого находилась долина Серых скал.
Но так продолжалось недолго. Уже через полчаса идущие впереди кары натолкнулись на энергетическое сопротивление. Обе машины одновременно.
Инженеры затруднялись определить характер противодействующего поля, оно было не электромагнитным и не гравитационным. Собственно, его природа не имела особого значения, решающим фактором в столкновении противоборствующих полей являлась лишь мощность установок и способность излучателей быстро концентрировать её в узких зонах пакетами импульсов. Пока что в этом не было необходимости. Кары, несколько замедлив движение, окутались пузырями силовой защиты, ставшей видимой. На границе двух противоборствующих энергетических сил воздух светился.
Не имея полного представления о возможностях противника и о тех средствах, которыми он располагал на планете, Райков не спешил. Он распорядился ещё больше увеличить дистанцию между атакующими карами и эшелонами поддержки и вместо наращивания мощности своего энергетического щита лишь замедлял скорость продвижения машин, не желая раньше времени показывать противнику все их возможности.
За его спиной в главной управляющей рубке Руслана расположились операторы основных постов и водители автоматических уникаров. Одним из водителей был Клёнов, его нестандартный уникар устаревшей конструкции решено было использовать в первом эшелоне, чтобы не рисковать более мощными машинами. Клёнов с момента начала операции не промолвил ни слова, но даже спиной Райков ощущал его неодобрение и пожалел, что разрешил ему. участвовать в операции.
Внизу, в районе атаки, произошло между тем какое-то изменение. Противник впервые проявил активность. Прямо перед уникаром Клёнова появилась чёрная труба, которую несли на плечах два биона. На какую-то долю секунды оператор, меняя объективы, перестарался с увеличением, и во весь экран мелькнули плоские лица-маски, лишённые рта и носа. Вместо глаз зловеще сверкнули стёкла оптических датчиков, и сразу же изображение отдалилось, приобрело масштабность и иную мелкую структуру.
Теперь стало видно, что от этой странной и с виду совершенно беспомощной группы противника до передней, закованной в броню силовых полей машины оставалось не больше двадцати метров,
— Остановить их? — спросил Клёнов.
— Не надо. Пусть покажут, на что они способны.
В ту же секунду идущий впереди бион опустился на одно колено, и из раструба, лежащего на его плече излучателя, вырвался белый луч света. Скользнув по плоским камням, он свободно прошёл сквозь кокон защитного поля и упёрся в лобовую броню уникара,
— Что это такое, лазер?
— Не похоже. Слишком широкий луч. Скорее обычный прожектор.
Второй бион, направлявший раструб этого странного длинного фонаря, что-то сделал, должно быть, нажал какую-то невидимую ручку. Цвет луча начал постепенно меняться, приобретая зловещий красноватый оттенок.
— Что с температурой? — спросил Райков, стараясь следить за данными всех четырнадцати экранов сразу и ни на минуту не забывая, что эта импровизированная атака могла быть всего лишь отвлекающим манёвром. Оператор за его спиной сразу же отозвался:
— Всё в норме. Это по-прежнему всего лишь световой луч, Вот только…
— Ну что там?
— С машиной происходит что-то странное…
— Дайте увеличение первого уникара на центральный экран.
Контуры машины странным образом изменились. Куполообразный горб брони с правой стороны слегка вспучился. Левая сторона, наоборот, словно уменьшилась. Если верить датчикам уникара — давление, температура, радиация, — всё было в норме, и вдруг машина взорвалась. Собственно, это был даже не взрыв. Во все стороны из разрывов расползавшейся брони брызнули разваливающиеся на глазах приборы и механические внутренности. Не было ни вспышки, ни ударной волны.
— Дайте временную развёртку показаний всех приборов перед взрывом, — попросил Райков. От уникара осталась лишь бесформенная груда металлолома.
За три десятых секунды до того, как это случилось, цифры в окошечках индикаторов дёрнулись и ушли к нулям.
— Начинаем терять машины, — мрачно проговорил за его спиной Клёнов. Это был его уникар.
— Почему луч прошёл через защиту? — спросил Райков, Главный инженер отозвался не сразу, он что-то лихорадочно подсчитывал на своём пульте связи с главным компьютером корабля.
— Кванты света, не обладая массой, свободно проходят через силовое поле такой мощности, — наконец сказал он, всё ещё не отрываясь от пульта, — до самого последнего момента там был обыкновенный свет. А потом нечто совершенно невообразимое, я не знаю, какой вид оружия они применили.
— Зато я знаю, — всё так же мрачно проговорил Райков, — Это асимметратор. Прибор, искажающий симметрию всех предметов, попадающих в зону действия его луча, Я докладывал в своём отчёте об этом новом оружии. Наше счастье, что луч действует всего на несколько десятков метров. Как только второй уникар подойдёт на дистанцию поражения, они уничтожат и его.
— Оператору разрешаю открыть огонь по противнику, — негромко произнёс Райков, и всё равно его голос, усиленный в каналах связи, отдался под потолком рубки излишне громко,
Сразу же цепочки световых импульсов потянулись от второй машины бионам. В тех местах, где лазерные лучи коснулись земли, во все стороны полетели ослепительные брызги расплавленного камня. Через несколько секунд лазеры накрыли группу бионов вместе с асимметратором. Оба робота почти мгновенно превратились в облако пара. Несколько минут на том месте, где они стояли, всё ещё продолжала светиться лужица расплавленной горной породы. Оператор второго уникара не пожалел мощности для своих лазерных пушек.
Клёнов, лишившись машины, которой он управлял, превратился в простого зрителя разворачивающихся на обзорных экранах событий.
Внизу, под главным пультом, горела целая цепочка маленьких информационных экранов всех постов. Время от времени центральный компьютер перебрасывал от них на главный экран информацию, которая казалась ему важной. У операторов, занятых своим делом, не было времени заниматься этими второстепенными экранами, не содержащими, как правило, новой информации, и потому Клёнов был первым, кто заметил странное облако, появившееся на боковом нижнем экране с индексом «48». Это был дубликат носового экрана, впереди идущего Севастьянова.
— Седьмой — Первому, — негромко произнёс он, перебросив на себя канал общей связи, — по курсу эскадры какое-то облако. Нельзя ли определить его состав?
— Пылевые частицы, плотность незначительна. Для нашей защиты не представляет угрозы,
— Откуда оно здесь взялось? — продолжал настаивать Клёнов. — На такой высоте над планетой не бывает пылевых облаков.
