– Нет, а что?
– Блогеры разместили там видеоролик, как к обгаженному магазину сначала подъезжает милицейская машина, а потом хозяин приводит бомжей, и те отмывают помещение. Впечатляющее зрелище!
– Здорово! Обязательно сегодня посмотрю.
Я, конечно, скромно умолчала о том, что лично была на месте происшествия и все видела собственными глазами. Поблагодарив Антона еще раз, я положила трубку. И куда же мне теперь податься? Снова сидеть в машине под окнами горовской больницы и часами слушать Ольшанскую Тамару? «Фамилия, имя?.. Направление?..». Ну уж нет! Хватит с меня одного дня. Пора действовать активнее. Я отправилась гримироваться.
В больнице народу опять было много, как и вчера. Я поднялась на четвертый этаж. Здесь, в конце коридора, было пусто: лаборатория уже не работала, соседний рентгеновский кабинет, судя по объявлению на двери, тоже. Но возле других кабинетов сидели больные, от которых мне предстояло избавиться. Не в прямом смысле слова, конечно.
Когда-то Ариша научил меня делать «дымовуху»: берется какая-нибудь ненужная вещь из одежды, которую никто не носит. Лучше, если она будет из синтетики – полиэстера или тому подобного. Она заворачивается в полиэтиленовый пакет, потом туда обязательно надо плеснуть немного чего-нибудь горючего: бензина или спирта. Если в такой пакет бросить зажженную спичку, он превосходно задымится, причем дыма будет много, а вонь пойдет жуткая.
Именно такой сверток лежал в моей сумке. Я спустилась этажом ниже, зашла в женский туалет, проверила все кабинки на занятость, заперлась в одной, самой дальней от двери, и достала свою самодельную «дымовуху». Я подожгла сверток и бросила его в металлическое ведро. Дым повалил не сразу, и это оказалось мне на руку: у меня было время уйти из туалета до того, как там все затянет дымом. Я едва ли не бегом поднялась опять на четвертый этаж и спряталась там в туалете.
Через некоторое время я услышала, как в коридоре закричали: «Пожар!.. Горим!.. Спасайтесь!.. Вниз, все вниз!.. Товарищи, без паники!..» Я осторожно выглянула из туалета. В коридоре было пусто, я подошла к двери лаборатории и достала из кармана отмычки. Пользоваться ими было не столько сложно, сколько нудно, тут требовалась кропотливая работа. Не всякая дверь поддается сразу. Сердце мое колотилось, руки дрожали. Если меня здесь засекут, мне будет трудно объяснить, зачем я пытаюсь проникнуть в лабораторию. Я меняла отмычки, но открыть сорок девятый кабинет никак не могла. Голоса раздавались где-то внизу. Там кто-то бегал, кто-то на кого-то кричал… Надо поторапливаться, скоро обман раскроется, и все врачи вернутся на свои рабочие места, а больные – в свои очереди.
Дверь поддалась только пятой по счету отмычке. Замок щелкнул. Я взялась за ручку и вошла внутрь. Так, быстрее дверь на запор! В маленькой комнатке было тихо и пусто. Здесь была еще одна дверь в какое-то другое помещение, тоже заперта. Я подошла к столу и зашарила в ящиках. В одном из них лежал журнал, где велась запись приема больных. Я открыла его, пальцем пробежала по строчкам. Где-то здесь должна быть фамилия Виноградова. Он был здесь примерно три недели тому назад. Перед моими глазами мелькали фамилии, я искала первую букву «В». Веденеева… Вощанов… Востриков… Вольховский…
Вот! Есть. Виноградов В. В. Дата сдачи анализов, какие-то цифры, буквы, которые мне практически ни о чем не говорили. Я вырвала эту страницу из журнала, свернула ее в несколько раз и сунула в карман. Убрала журнал на место и подошла к двери. За ней было тихо. Я осторожно приоткрыла ее и высунула голову в коридор. Никого. Выскользнув из лаборатории, я захлопнула дверь…
Я шла к выходу. Сердце мое все еще колотилось, щеки пылали. На лестнице мне навстречу попался мужчина в рабочей спецовке. Он удивленно вытаращил на меня глаза:
– А вы откуда взялись?! Все давно уже на улице! Вы что, не слышали, как мы кричали, чтобы все выходили из больницы?
– Я в туалете была…
– А почему так долго?!
– Так уж получилось, организму не прикажешь!
Да, не очень-то красиво получилось, но никакой более приличный ответ мне в голову не пришел. Я побежала быстрее вниз.
На улице стояла большая толпа зевак. Врачи и больные удивленно глазели на окна и спрашивали друг друга:
– А где же огонь? Огня-то нету…
– Да курил кто-нибудь в туалете и поджег случайно корзину с бумагой, я вам точно говорю…
– Хорошо, что «пожарку» не вызвали!
Я застегнула куртку, завернула за угол, где оставила свой любимый «Мини Купер», и прыгнула в него, все еще не веря в свою удачу. Вытащила из кармана джинсов свернутый листок. Нашла строчку с фамилией Виноградов В. В. Так, так, что здесь у нас? Лейкоциты – далее шли какие-то закорючки, отдаленно напоминавшие цифры. Эритроциты – опять какие-то цифры. Эпителий – здесь явно было написано какое-то слово, возможно, даже не одно, но, кроме первой буквы «з», ничего понять невозможно. Гемоглобин… Слизь. А это еще что? В крови есть слизь? Никогда не знала! Опять ничего не понимаю… Гонококки Нейсера… С трудом читалась частица «не», дальше все опять неразборчиво. Так, еще есть строка «Другие микробы». Здесь тоже ничего не ясно… И почему у врачей такой ужасный почерк? Они что, специально изобрели медицинский письменный язык, чтобы больные не могли ничего прочитать и понять? Вот как мне теперь узнать, какие у Валерия Виноградова были показатели крови? Может, у него действительно был рак?
Я поняла одно: сколько бы я ни пялилась в этот листок, все равно для меня это только филькина грамота. Здесь нужен специалист. А где мне его взять?
Неожиданно я вспомнила об одном знакомом враче – однокласснике Надежды. Точно! Вот кто мне поможет. Химик! У меня и номер его телефона записан.
Мобильник Сергея Шигонцева долго не отвечал. Я отключилась и задумалась. Надо найти другого медика. Конечно, я знала главврача этой больницы, Петра Васильевича. Но не могу же я показать ему выдранную страницу из журнала подведомственной ему лаборатории!
Я посидела некоторое время, размышляя, к кому еще можно обратиться с конфиденциальной просьбой, как вдруг зазвонил мой мобильник.
– Алло.
– Это доктор Шигонцев. Мне недавно звонили с вашего номера…
– Да, да, звонили. Здравствуйте, Сергей. Это Полина, мы с вами вчера беседовали, вы мне давали консультацию по поводу взрывающейся смеси.
– Здравствуйте, Полина. Чем я могу быть вам полезен?
– Сергей, очень не хочется злоупотреблять вашей любезностью, но мне просто необходимо срочно узнать мнение специалиста в области медицины!
– Что, все так серьезно?
– Вопрос жизни и смерти!
Если я и лукавила, то самую малость. Но если принять во внимание гибель двух братьев Виноградовых, то я говорила истинную правду.
– Ну, если даже так… Хорошо, вы сумеете подъехать ко мне в клинику… скажем, через час? Я скоро освобожусь и смогу уделить вам какое-то время.
– Записываю адрес.
Конечно, записывать мне было не на чем, да и незачем. Я обладала прекрасной памятью благодаря тренировкам, которые проводил со мной Ариша. Сергей назвал адрес, я запомнила его и, поскольку до назначенного часа у меня еще оставалось время, решила перекусить в кафе.
Я выбрала его совершенно случайно. Просто по дороге мне попалась вывеска «Кафе «Надежда». Я посчитала это хорошим знаком, оставила машину на стоянке и вошла в зал. Выбрав свободный столик у окна, я заказала эспрессо и два пирожных «Банановый рай» и принялась поедать эту необыкновенную вкуснятину.
Случайно повернув голову в сторону, я замерла, не донеся кусок до открытого рта. В углу, через два столика сбоку от меня, сидели Алена Дьяченко и Тамара Ольшанская! Они тоже пили кофе и сок и о чем-то беседовали. Вернее, говорила в основном Алена, а лаборантка слушала ее, лишь изредка вставляя несколько слов.
Сначала я испугалась, что подружки заметят меня. Но тут же сообразила, что ни та, ни другая не видели меня в моем естественном облике, так что даже если они меня и увидят, то мне это никак не может повредить. Тогда я быстренько достала мобильник и сняла на камеру этот приятный дуэт. Девушки были так увлечены беседой, что не обратили на меня никакого внимания. Мне не был слышен их диалог, возможно, Алена рассказывала подруге о вчерашних событиях. Она закатывала глаза к потолку, пожимала плечами, качала головой… Темпераментная особа, и, я бы сказала, чересчур даже темпераментная. Не исключено, что и склонная к истерике. Алина говорила, что хозяйка закатила ей скандал, когда та в очередной раз попросила у нее аванс. Если бы у моей подруги был мягкий характер, она расплакалась бы и бросила на стол заявление об уходе. Но Алина у нас отнюдь не из слабонервных. Она сама начала кричать на хозяйку, и та поняла, что перегнула палку. Сейчас у нее не то положение, чтобы разбрасываться продавцами.
Я подождала, пока подружки допьют свой сок и выйдут на улицу. Я последовала за ними. Они садились в машину. Это была обыкновенная «Лада Калина» терракотового цвета, причем Алена уселась за руль. Решив немного поиграть в шпионов, я проехала за ними несколько кварталов, пока не поняла, что они направляются к магазину «Каменный цветок». Войти туда вместе с ними я все равно бы не смогла, поэтому я, развернув машину, отправилась к частной клинике, где работал Сергей Шигонцев.
