Я ответила:
– Алло, я слушаю. Кто это?
– Вам снова повезло, – услышала я голос Эвелины, – но не мечтайте, что вам все время будет так везти! Рано или поздно с вами решат вопрос кардинально. Эти люди так просто не отступают от задуманного!
И она повесила трубку, не дав мне возможности что-то ответить.
Эта Эвелина считает себя настолько крутой, что может вот так, в открытую, угрожать мне?! Но она ошибается: если я пойму, что она действительно как-то причастна ко всему этому, то я найду необходимые доказательства и упрячу ее в тюрьму на долгий срок. Несомненно, у нее есть все возможности для совершения этих покушений, это вам не Коваль! У нее есть и деньги, и связи в криминальных кругах, но нет самого главного – мотива. Или я не все знаю о ней и о ее делах с Бариновым? Надо позвонить Полянскому и узнать, что он узнал о ней за время слежки. Набрав номер Полянского, я нажала кнопку соединения. Вскоре я услышала голос директора охранного агентства:
– Алло, Женя? Я слушаю, – по его голосу я поняла, что он куда-то торопится и разговаривает со мной на ходу.
– Я хотела спросить, есть ли что-нибудь интересное относительно той моей просьбы?
– Кое-что есть, но я сейчас не могу разговаривать, спешу. Я сам тебе перезвоню, как освобожусь, – и он положил трубку.
Понятно, опять ждать! Чтобы не томиться в ожидании, я решила проверить еще кое-что. Вспомнив кое-что, я набрала электронный адрес одного хакера по кличке Файл, которого я когда-то спасла от тюрьмы. Он, понимая, что очень обязан мне, с тех пор и выполнял все мои просьбы.
В письме я просила Файла влезть в базу данных банка и все узнать о любых перемещениях денежных средств Эвелины и Коваля. Суммы, потраченные на подготовку покушений, были отнюдь не маленькие, они не могли не отразиться в данных о доходах. Явно был осуществлен какой-то перевод со счетов Эвелины. И главное, меня интересовал вопрос: есть ли у Коваля солидные сбережения? Как только я отправила письмо Файлу, у меня зазвонил телефон. Это был Полянский.
– Алло, Женя? – Его голос был спокойным, и я поняла, что он освободился и готов мне все рассказать.
– Да, я слушаю, – ответила я, желая поскорее узнать что-то новенькое.
– В общем, так, – начал Полянский без всяких предисловий. Интересующая тебя дамочка ведет себя очень странно. – Он на секунду замолчал, потом продолжил: – За два дня она встречалась с разными людьми, а именно: с частным детективом Астраханским – бывшим спецназовцем, его уволили из армии за постоянное превышение полномочий. Все задержанные им преступники оказывались то со сломанными носами, то с отбитыми органами. Еще она вечерами постоянно приезжала в коттеджный поселок и с кем-то там встречалась. С кем именно, нам пока выяснить не удалось. Полный отчет сотрудников я перешлю тебе по почте, пока что это все.
– Спасибо большое за помощь, Лев Николаевич, вы меня очень выручили!
– Потом сочтемся, – сказал он, собираясь попрощаться со мной, но тут я, как бы между прочим, спросила его:
– А что ваши агенты говорят о посещении Эвелиной концерта Башмета?
Сначала в трубке повисло молчание, скорее всего, он пытался сообразить, о чем идет речь. А потом он как-то нехотя объяснил:
– Да особо и рассказывать-то нечего. Ну, была она на концерте, потом поехала домой, ничего такого не было. А ты откуда знаешь, что она была на концерте? – спросил меня ничего не подозревающий Полянский.
– Я сама была на этом концерте, вместе с Эвелиной и моей клиенткой, но ваших людей там не увидела.
– Да мы просто не смогли достать своему человеку билет! Но зато после концерта он провожал ее до самого дома и до утра простоял под ее окнами в своей машине, – начал оправдываться Полянский.
– Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, уважаемый Лев Николаевич, и думаю, что кадры вы подбираете сами лично, но в этот раз с вашим агентом случилась промашка. Она его вычислила!
– Кого? – не понимая, о ком я говорю, спросил Полянский.
– Ваш человек недооценил объект, посчитав Эвелину дилетантом, и позволил ей себя вычислить.
– Да с чего ты это взяла?! – спросил меня Полянский недовольным голосом.
– Она мне сама об этом сказала, я имею в виду Эвелину, – объяснила я Льву Николаевичу.
– Ладно! Разберемся. Извини, мне некогда. До свидания, Евгения, – он положил трубку.
Любому неприятно вдруг узнать, что его подчиненные не работают как положено, поэтому я даже не обиделась на то, что Лев Николаевич практически бросил трубку. Я решила: он успокоится и скоро поймет, что лучше ему было выслушать это от меня, чем от очередного клиента, который впоследствии поставил бы авторитет его фирмы под сомнение.
Неожиданный стук в дверь прервал мои размышления. Ко мне в комнату вошла Диана и сразу, с порога, начала быстро и сбивчиво что-то объяснять. Ничего не понимая, я попросила ее для начала успокоиться и присесть на кровать. Она послушалась, и я сказала:
– Теперь все сначала, и помедленнее, а то за тобой я не успеваю.
– Я все придумала, – начала Диана, – мы поедем на яхту, и Ван Мо вылечит тебя в один момент! Знаешь, как он все это делает? Вообще! – Глаза у Дианы горели. – Я же тебе ничего о нем не рассказывала, знаешь, он как лечит? Лучше любого доктора! Я сама тебя отвезу, – Диана решительно встала с кровати.
– Подожди, не торопись, – попыталась я охладить пыл Дианы, зная, что она бывает излишне эмоциональной, – скажи мне, пожалуйста, какая необходимость ехать нам на яхту, если можно китайца привезти сюда? – И я посмотрела на Диану.
Несколько мгновений она сидела молча, видимо, переваривая мое предложение, потом, хлопнув себя ладошкой по лбу, сказала:
– Точно! Зачем мы поедем туда? Я пошлю за ним кого-нибудь, и он все сделает здесь. Я только позвоню ему и скажу, чтобы захватил свои мази, примочки, вообще все, что нужно!
Она встала и, подойдя к окну, позвонила на яхту.
– Алло, кто это? Василич, ты? – Она повернулась ко мне и изобразила свой излюбленный жест: подняла указательный палец. – Мне срочно нужен Ван Мо! Да, хорошо, я жду! – Она снова стала Дианой Игоревной Бариновой, той богатой и властной женщиной, которая хочет получить все «здесь и сейчас». – Слушай меня внимательно, Ван Мо: ты быстро собираешь все свои мази и едешь ко мне, за тобой приедет машина. Что случилось? – Она немного подумала. А потом сказала то, что заставило меня удивиться: – Женя ногу подвернула! Но ты возьми все, чтобы потом не пришлось возвращаться. Все! Собирайся и жди машину.
Положив трубку, Диана улыбнулась мне и уверенно сказала:
– Не переживай, он скоро тебя вылечит.
– Будем надеяться, – сказала я, отнюдь не разделяя уверенность Дианы. – Диана, а зачем ты это придумала – что я подвернула ногу, а не рассказала ему правду?
– Зачем ему и Василичу знать о наших неприятностях? Я думаю, ни к чему посвящать всех подряд в наши дела.
Диана отправилась дать указания шоферу, а я осталась в спальне. Не прошло и получаса, как она вернулась и сообщила, что скоро китаец будет здесь. И даже если я не очень-то верила в свое чудесное исцеление, зная, что надкостница так просто не лечится, все же мне было интересно посмотреть, как меня будет лечить Ван Мо.
Прошло два часа, но китайца все не было. Диана уже занервничала, как вдруг ей позвонил сотрудник охраны и сказал, что он прибыл. Следует ли его пропускать?
– Конечно! Мы уже заждались его, – ответила Диана.
Через пять минут к нам спальню постучались, и на пороге появился, как всегда, широко улыбавшийся Ван Мо. В его руках был небольшой рюкзачок с вышитыми на нем китайскими иероглифами.
– Ну, что ты встал в дверях? Проходи! – сказала ему Диана, и китаец, как бы стесняясь, прошел на середину комнаты и снова встал как вкопанный.
Я повернулась на кровати.
– Женя вчера подвернула ногу на прогулке, посмотри, что можно сделать. Ты же у нас, можно сказать, Гиппократ! – Диана сказала это очень уж пафосно, но без издевки, и поэтому китаец никак не отреагировал на ее замечание, а, подойдя ко мне, попросил показать колено.
Проведя рукой по бинту, он взглянул на меня очень внимательно и спросил:
– Так где вы упали, леди Женя?
– В… во дворе, – я не любила и не умела врать, поэтому начала немного заикаться.
Он закивал в знак согласия, но я видела, что он не поверил ни единому нашему с Дианой слову.
Осмотрев мою коленку, Ван Мо подошел к прикроватной тумбочке и вынул из своего рюкзачка всевозможные травы и порошки. Потом он взял деревянную ступку и, положив в нее по щепотке разных трав, не спеша истолок их в порошок. Затем он добавил какое-то масло из маленькой бутылочки и, тщательно все размешав, наложил получившуюся мазь на заранее приготовленный кусок бинта. По спальне распространился острый запах, очень похожий на аромат каланхоэ. Не скажу, что он был очень уж противный, но Диана, сморщившись и показав на дверь, вышла из комнаты. Китаец как-то сразу оживился и заговорил, разбинтовывая мою ногу:
