— Вы нездоровы? — с неподдельным изумлением спросил Макар Петрович.
Я очень ехидно подумала: что же это, я не человек, что ли, и поболеть права не имею? Может, он считает, что я не ем, не пью и в туалет не хожу, а день и ночь стою на страже общественного порядка? Но вслух я сказала:
— Ага.
— И, наверное, не в состоянии сейчас работать? — то ли огорчился, то ли обрадовался собеседник.
— Почему же? — Вот тут-то я и поняла, зачем меня сюда позвали. Как говорится, то пусто, то густо. Провидение расщедрилось, и заказы повалили косяком. Еще бы и выздороветь поскорее, а то работа не вызывает никакого энтузиазма.
— Понимаете ли, Татьяна Александровна, в чем дело… Раз вы себя плохо чувствуете, я не рискнул бы утруждать вас, но у меня нет выхода. Мне рекомендовали вас как ответственного человека. И если моя проблема покажется вам слишком сложной…
— Рассказывайте! — перебила я его: он что, «на слабо» меня, что ли, взять пытается?
— Видите ли, у меня на даче украли компьютер. Я часто совмещаю приятное с полезным, работаю и отдыхаю. Сама пропажа неприятна, пережить, конечно, можно было бы, однако на жестком диске осталась нужная мне информация. Без нее я как без рук — работа стоит. — Хозяин оттянул пальцами воротник. — Восстанавливать ее долго и хлопотно. Я хотел предложить вам найти похитителей и, если потребуется, провести с ними переговоры. Я согласен на выкуп.
— А посадить не проще?
— Я заинтересован в сохранности компьютера, — Макар Петрович отвел взгляд в сторону. — И не хочу подвергать его опасности уничтожения, а если задержать похитителей, такая опасность может возникнуть.
Да о чем мы тут, по сути, толкуем? О машине или любимом родственнике? Я выдавила из себя что-то о загруженности и недееспособности.
— Понимаю ваше нынешнее нежелание вникать в чужие проблемы, но дача у меня отменная. Близость Волги сейчас вряд ли может заинтересовать, но финская сауна при простуде — незаменивая вещь. Поэтому настоятельно рекомендую, — уговаривал меня Макарка, так я его окрестила про себя. — Вы могли бы совместить приятное с полезным. На выходные я туда не собираюсь. При доме охранник с женой. Будет кому о вас позаботиться. Подышите свежим воздухом, отдохнете в тишине. Кроме одежды, ничего с собой брать не надо. Берите лучше корзину. Там березнячок недалеко, какие в нем после дождичка грибы! Подберезовики, подосиновики! Ей-богу, не вру, размером с хорошую сковородку. Как-то случай был…
Я подумала: несмотря на дождь, суббота с воскресеньем на даче самые активные дни, полно дачников, готовят сады-огороды к зимнему сезону. Неплохая возможность расспросить соседей. Отдохнуть, конечно, не придется… Впрочем, я еще не дала согласия. И еще со спорщиками не разобралась. Тем временем Макарка продолжал уговаривать. Болтливый мужик! По-моему, он отчего-то нервничает. С чего бы это? Заразиться боится? Я откашлялась и опять прервала его байку, на сей раз о том, какую рыбу он поймал в Волге недалеко от дачи.
— Вчера в вашем кафе не произошло убийство? — Мой вопрос подействовал как гром среди ясного неба.
Макарка не бухнулся на колени и не сознался во всех тяжких грехах, он остановился на полуслове и посмотрел на меня как на чокнутую.
— Не понял?
— Никого не убили в кафе? — продолжала допытываться я.
— Мне об этом не докладывали, — недовольно отозвался Макарка.
— А жаль. — Интересно, спорщикам хватит свидетельских показаний нескольких человек?
— Почему вы об этом спрашиваете? — Макарка снял очки и стал покусывать дужки.
— Жильцы слышали хлопки, похожие на выстрелы.
— Ах, это! — Макар Петрович с явным облегчением засмеялся. — А я-то уж было решил, что-то серьезное. Шампанское ваши осведомители случайно не пили?
Я оставила вопрос без ответа, выдвинув следующий тезис:
— И еще бомжик с веником пропал…
Макар Петрович с минуту внимательно меня рассматривал, словно хотел удостовериться, что вручает судьбу своего драгоценного компьютера не потенциальной пациентке психушки. Я загадала: если сейчас скажет, что первый раз слышит про бомжика, остаюсь и начинаю копать под него.
— Он ваш родственник? В милицию звонили? Может, он заболел и наконец-то избавил мое заведение от своего присутствия, — Макарка скрестил руки на груди и улыбнулся. — Очевидно, это мои конкуренты наняли вас искать пропавшего бомжика? Неужели они вас так мало ценят?
Действительно. И почему бы не съездить на пару денечков на дачу. Поразвлечься, поработать в свое удовольствие. В понедельник вернусь и буду разбираться со спорщиками, предъявлю им честное благородное слово обязанного мне Макарки о том, что в кафе никого, кроме комаров, не убивали.
Получается, что, помогая Макару, я одновременно выполняю задание азартных мужичков. Конечно, не в моих правилах делать несколько дел сразу, но, учитывая собственное плачевное состояние и не менее плачевное состояние моего кошелька, позволительно сделать исключение. Главное, найти подходящее оправдание, а то неудобно как-то получается: поверили люди в мою честность, а я их надежд не оправдаю. И я принялась себя убеждать, что для разрешения спора временем меня не ограничивали. Если совершено убийство, труп никуда не сбежит, не было его — тем более. А Макаркино дело отлагательств не терпит. Вот спасу его компьютер, а потом, если надо, посвящу всю оставшуюся жизнь разрешению загадки спорщиков.
Макарка тем временем заливался соловьем:
— Я согласен на любую цену, на любые условия, только помогите!
Этот аргумент понравился мне больше предыдущих. Пожалуй, мы с ним поладим, однако для этого пришлось заключить небольшую сделку с совестью:
— Съезжу, посмотрю. Тогда и решу. — Вроде как не взялась, но и не отказалась. Обнадежила, одним словом.
Макаркино лицо осветилось искренней радостью.
— Татьяна Александровна, Танечка! Я вам так благодарен! Вы меня спасли. Вы сняли тяжкий груз с моего сердца. — Руки он при этом прижимал к пиджаку в области желудка. Впрочем, кто их, кафешников, разберет, может, сердце у них именно там и находится. Я ощутила легкое раздражение. Наверное, отсутствие признательности к работодателям — явление весьма распространенное. Есть у меня один знакомый, зарабатывающий на хлеб починкой иномарок, так он каждого владельца забугорной игрушки считает своим потенциальным врагом.
— Не радуйтесь. Я только туда и обратно.
— О! Очутившись там, вы не захотите возвращаться так скоро.
И он опять заладил про свежий воздух, сауну и грибные места. Словно я еду не похитителей искать, а дачу покупать. Слово «покупать» перевело мои мысли в иное русло. У моей порядочности был один минус: пока я официально не взялась за расследование, гонорара мне не полагалось. Сам Макарка осуществлять свои грандиозные планы по моему обогащению не торопился. Люди такие непонятливые, а к расставанию с деньгами их надо готовить заранее. Я прокашлялась, шмыгнула носом и спросила:
— Ехать далеко?
— Ах да, я же не сказал, — засуетился Макарка. — Полтора часа по шоссе до поворота на Мокеевку. Вообще-то дача рядом с Сухой Балкой, но там дорога идет полем. Хотя, конечно, так быстрее. В общем, на любителя. Запутаться невозможно. Я вам план нарисую. Сейчас позвоню Вовану — это охранник, предупрежу.
— Значит, далеко. Бензина много уйдет… — я задумчиво покачала головой и посмотрела в окно.
Макарка намека не понял и на сей раз и несколько опешил. Пришлось продолжить:
— А он все дорожает.
— Конечно, конечно! Все расходы я беру на себя, — уяснив, в чем дело, заверил меня наконец Макар. Он извлек из кармана кожаное портмоне, и, о чудо, на свет появились две сотни баксов. — Это на бензин. Берите самый лучший, лишь бы поскорее добраться до места. Если мы придем к окончательному соглашению, то, думаю, оба останемся довольны. О еде заботиться не придется. Анночка, жена охранника, — потрясающая стряпуха. — Он собрал пальцы щепотью и причмокнул. — Давно хочу перетащить ее сюда, в кафе. Вы будете чувствовать себя как в санатории. Там недалеко соснячок, воздух в нем — закачаешься. А какие маслята!
Ну, опять начинается рекламная кампания!..
— Ладно, не буду терять времени. — Я поспешно вскочила, уронив себе на ногу стул.
Не лучшее начало дела. Ну и пусть, когда «неожиданные милости» похрустывают в кармане, от «решительных перемен» перестаешь ждать «серьезных осложнений».
Осенние дожди размыли дорогу, затопили колеи, превратили растертую шинами до состояния пыли землю в липкую жижу. С моей стороны полнейшим безумием было ехать напрямик, по проселочной дороге. Машина цеплялась брюхом о кочки, ревела и рычала, то ли от обиды, то ли от попадающей в глушитель воды. Колеса постоянно пробуксовывали. Поднимающиеся грязевые брызги плотной кисеей закрывали стекла. От ветра и лучей неяркого солнца они быстро подсыхали, и усилиями одних «дворников» очистить лобовое стекло было невозможно. Приходилось время от времени останавливаться, высовывать до предела руку и возить тряпкой по стеклу: вылезти из машины мне просто не хватало мужества.
