— Откуда вы узнали, что Алена вышла замуж? — спросила я.
— Мне сестра письмо прислала полгода назад, — ровно ответила Татьяна Анатольевна. — Она в Тарасове живет. Написала, что муж Алены — хороший человек, с достатком. Сама, мол, она его не видела, но Алена расписала все здорово. Правда, строго-настрого запретила кому-либо говорить. Потому что связалась по глупости да по молодости с одним… — мать укоризненно посмотрела на Марину, и та вспыхнула. — Вместе же вы тогда ходили на танцы, по кафе по всяким! Доходились вот… Ты-то куда смотрела?
— А что я? — стала оправдываться Марина. — Она сама на него запала. Вернее, он сначала, а она уж следом. А я-то ей кто, надзиратель, что ли? — обиделась Марина.
Я поняла, что речь идет о Клименко. Но к личности бандита Тольки еще будет время вернуться, а пока нужно задавать другие вопросы.
— Татьяна Анатольевна, когда вы последний раз общались с сестрой?
— Ой, да это еще три года назад было, — махнула рукой Татьяна Анатольевна. — Раньше часто друг к другу в гости ездили, а сейчас не больно-то наездишься с нашими доходами. Письмо вон прислала, и все.
— Понятно, — кивнула я. — А ваша сестра в курсе того, что происходило вокруг Алены здесь? Она не была удивлена, что вы не приглашены на свадьбу, например? Что вы ни разу не приезжали к дочери?
— Свадьбы не было, сейчас молодые все по-другому решают. А приезжать… Да, наверное, при других обстоятельствах я бы обязательно съездила. Нет, Галина в курсе, ей Алена рассказала в общих чертах.
— Да боялась она! — снова вступила Марина. — Вы же знаете этого дурака.
— Не знаю я ничего, — снова поникла тетя Таня. — Этого дурака уже давно здесь нет. Чего было так скрываться? В конце концов, она замужняя женщина уже была, и муж все-таки, как я поняла, из крутых. Чего было ей бояться? Всю жизнь, что ли, собиралась от Тольки бегать? Вот, добегалась!
— Татьяна Анатольевна, а ведь сначала Алена уехала в Самару, — осторожно начала я, и женщина испуганно посмотрела на меня. — Вам что-нибудь известно об этом?
Мать Алены на некоторое время отвела взгляд, что-то соображая, потом все-таки ответила:
— Насчет Самары мне было известно, что дочка туда поехала, а больше ничего.
— А с кем она туда поехала и зачем? В смысле, как собиралась устраиваться там?
— Не знаю я, как она собиралась там устраиваться. Я того парня не видела, сказать про него ничего не могу — ни плохого, ни хорошего. А Алена тогда как потерянная ходила, у нее только одно было на уме — сбежать от Толяна. Она прямо так вот ходила по квартире и бормотала: «Сбежать от Толяна! Во что бы то ни стало сбежать от Толяна!» Я даже боялась, что она умом тронется.
— Ну а из Самары она давала о себе знать?
— Нет, — вздохнула Татьяна Анатольевна. — Маринке вон звонила, и все. А мне и позвонить нельзя, у меня телефона нету. И что к Галине она приехала, я только из письма узнала. Ахнула даже, когда прочитала, не думала, что она туда помчится. И что ей там, в Тарасове, делать? Почему домой не вернулась?
— Ну как почему, теть Тань! — воскликнула Марина. — Здесь же Толян! Неужели непонятно?
— Неужели этот Толян действительно такой монстр, — с сомнением спросила я, — чтобы из-за него годами скрываться?
— Ой, я уже и сама не знаю, от кого она там скрывалась! — с горечью сказала Татьяна Анатольевна. — Я же говорю: совсем перестала что-либо понимать. А что, и Галина не знает, что ее убили? — внезапно опомнилась она.
— Нет, не знает. Алена и ее адреса никому не сообщала и нигде его не записывала. А мы даже фамилии ее не знаем, может быть, у нее по мужу фамилия.
— Ой, господи! КГБ какое-то устроила! — всплеснула руками Татьяна Анатольевна. — Да адрес-то я вам скажу, только что теперь? Я ей и сама сообщу о смерти Алены, завтра с утра поеду в Тарасов на автобусе. На могилку-то дочкину хоть схожу…
И Татьяна Анатольевна, не сдержавшись, заплакала. После того как Марина вторично напоила ее успокоительным, мать Алены сквозь всхлипывания проговорила:
— И за что мне такое наказание? Я ее такой не воспитывала, не знаю, откуда у нее взялся этот… ну… авантюризм. Все время скрывалась, бегала, все на мужиков каких-то своих надеялась, а потом от них же и бегала. Ни учиться не смогла, ни ребенка не родила! Так, по городам моталась. В десятом классе вон в Москву автостопом поехала. Не знаю, откуда у нее это? А не к добру все. Она и сама уж, по-моему, не понимала, от кого она бегает! — подытожила тетя Таня.
Меня ее последние слова очень заинтересовали.
— Значит, она бегала не только от Толяна? — спросила я и поймала удивленный взгляд Марины.
— Думаю, не только. Потому что ее и другие начали искать. Видно, снова куда-то не туда сунулась, вот и заработала неприятности! — в сердцах проговорила Татьяна Анатольевна.
— Стоп-стоп! А такие сведения у вас откуда? — моментально насторожилась я, а Марина аж рот раскрыла от удивления.
— Так пришли ко мне, — с каким-то вызовом воскликнула тетя Таня, — на ночь глядя здоровенные такие три лба! Не то менты, не то бандиты, черт их поймет. Я документы у них не спрашивала. Не нужно было дверь открывать, а я, как дура, не спросила даже. А они наглые, оттерли меня и в квартиру сразу. Осматривать все начали, да так бесцеремонно! Под кровать даже залезали. Потом пристали — давай говори, мать, где твоя шалава! Прямо так и сказали. Я уж и так и сяк их убеждала: не знаю, мол, сама не знаю! А они — сейчас мы тебя паяльником, утюгом, еще чем!
— И вы ничего не сказали?
— Им? А чего я могла сказать, если сама ничего не знала? — занервничала Татьяна Анатольевна, как будто «три лба» опять присутствовали здесь. — Скажи спасибо, что я не сказала, что ты подруга ее лучшая, а то они бы и к тебе заявились! — обратилась она к Марине. — А если б твой папаша на них выпендрился, они бы его просто грохнули!
— И что же было дальше? — спросила нетерпеливая Марина.
— Я уж их спросила: если знаете, где дочка, так хоть расскажите, жива ли, здорова… А они мне — если, говорят, поймаем, значит, жива не будет! Я им — почему? А они ржут только и не объясняют ничего. Один сказал, правда, что, мол, есть за что. Вот так!
— А откуда они приехали, кто они вообще такие? — уточнила я. — Они хоть что-то о себе говорили?
— Сказали, что из Самары прибыли, больше ничего. Я им милицией пригрозила, а они только сильнее ржать начали, что, мол, они сами милиция. Ну, посидели у меня — я всю ночь не спала! — к утру уехали. Обещали, что следить будут. И что если я наврала и скрываю Алену, то мне голову отвинтят. И чтоб молчала я про их визит, еще предупредили. А ты говоришь, почему не сказала!
Татьяна Анатольевна снова обиженно и укоризненно посмотрела на соседку.
— Значит, из Самары, — вслух констатировала я.
— А может, и не из Самары, — тут же возразила Татьяна Анатольевна. — Может, так просто сказали, на всякий случай. Может, их этот подослал, Толян окаянный, черт бы его подрал. На него похоже — такие фортеля выкидывать. Он выпьет — и пошел куролесить.
— Нет, я не думаю, что тут они просто так сказали, — покачала я головой, — если действительно ничего не знали про Алену. Татьяна Анатольевна, может быть, еще какие-то инциденты были?
— Нет, больше, слава богу, — ответила мать Алены, — никто не приезжал, не угрожал… О самой Алене тоже никто ничего не сообщал, я действительно о дочке ничего не знала, пока не пришло письмо от Галины.
— А Толян Клименко, он не появлялся?
— Давно уже не видно его, паразита. А вначале все нервы измотал. Как узнал, что Алена исчезла, каждый день здесь ошивался — и просил, и грозил, и умолял… Плакал даже, потом орать начинал. Псих ненормальный! Еле-еле отстал от нас с Маринкой.
— Я рассказывала об этом, — вставила Марина.
— Говорят, посадили его, бандюгу, — продолжала Татьяна Анатольевна. — Туда ему и дорога! Наверное, поэтому Алена и пожила хоть немного спокойно, пока он не освободился. Хотя какое там спокойно! — махнула она рукой. — А потом, видно, вышел и разыскивал ее. И убил… И живут же такие на свете!
— Ну, с ним мы разберемся, — пообещала я. — А про Самару, значит, ничего точно не знаете? Ни где Алена жила, ни где работала? Хотя бы примерно… Ну, что-то же она говорила до отъезда!
— Да ничего она толком не говорила! — прижав руки к груди, простонала Татьяна Анатольевна. — На парня этого надеялась. А я уж даже не помню, как его звали. Марин, ты помнишь, что ль?
— Вроде Сережа, а может, и Саша, не помню, — неуверенно проговорила Марина. — Да что толку? Фамилию-то мы все равно не знаем. Может, его уже и в Самаре нет давным-давно. Он появился здесь проездом, не помню даже, где Алена его подцепила. Один раз только я его и видела: они вдвоем пришли среди ночи, что-то им нужно было.
— Вот всегда так! — воскликнула Татьяна Анатольевна. — Среди ночи им что-то понадобилось… Дома надо по ночам сидеть, а не шляться. Она когда уезжала, так нервно собиралась, у меня прямо вся душа за нее изболелась. Как чувствовала я, что последний раз дочку вижу. Только-только успокоилась, когда письмо от Галины получила. А тут вот — на тебе!
