Мисс Силвер вспомнились слова миссис Люшес Беллингдон: «Мисс Дэйнсворт потеряла на войне жениха, а потом лишилась сестры и зятя. Они погибли то ли в автомобильной катастрофе, то ли во время воздушного налета. Не помню точно. Она забрала к себе их сына и прекрасно его воспитала. Теперь ему уже лет двадцать пять, служит в армии… Очень славный парень».
Мисс Дэйнсворт подошла к двери, открыла ее и позвала: «Дженни!»
Было понятно, что мисс Дэйнсворт не хочет как-то влиять на девушку. Дженни должна самостоятельно ответить на все вопросы, какие мисс Силвер сочтет нужным ей задать.
— Это мисс Силвер, — сказала мисс Дэйнсворт, когда Дженни вошла в гостиную. — Она хочет расспросить вас о субботнем визите Мириам.
Дженни недоуменно смотрела на них обеих дам.
— Мириам? — переспросила Дженни. — Она приходила повидать Ричарда. Что вы хотели бы знать?
— Все то, что вам известно, дорогая!
Дженни повторила последний разговор с Мириам. Девушка держалась спокойно и ровно, хотя была довольно бледной. Ричард не отрываясь смотрел на нее. Наконец Дженни дошла в своем рассказе до того места, когда Мириам посмотрела на часы. Голос ее слегка дрогнул.
— Мириам вдруг взглянула на часы и спросила: «Они правильные?» Мисс Дэйнсворт ответила, что часы идут очень точно. И Мириам сказала: "О!.. Тогда мне пора.
Передайте Ричарду, что я хочу его видеть. Не сегодня, сегодня я занята. Но если хочет, пусть зайдет завтра утром". И она вышла из комнаты, еще не успев закончить фразу. Это все. Мы… мы больше ее не видели.
В этот момент вошел Фрэнк Эбботт. Вид у него был строгий, как и подобает при исполнении служебных обязанностей. Вскоре он призвал мисс Силвер откланяться.
Как только они сели в машину, от его официальных манер не осталось и следа.
— Ну и как прошел ваш визит? — спросил Фрэнк. — Вы довольны?
— В общем да, Фрэнк. Ты отвезешь меня повидаться с Джимми Моттингли?
— Конечно. Только прикажите. Возможно, мое присутствие облегчит доступ к арестанту.
Мисс Силвер взглянула на Фрэнка с горячей благодарностью.
— Это очень любезно. Я тебе крайне признательна.
— И все-таки, как прошел визит? Или я не должен вас об этом спрашивать?
— Разумеется, не должен, но я тебе все расскажу. Когда я спросила, могу ли повидать мисс Форбс, меня поразило, что мисс Дэйнсворт подошла к двери и позвала Дженни. По-моему, она хотела дать мне понять, что не собирается никоим образом влиять на ее мнение. Дженни Форбс описала последний визит Мириам Ричардсон практически в тех же словах, что и мисс Дэйнсворт. Важным в данном случае было то, как они описали момент, когда Мириам Ричардсон вдруг посмотрела на часы и спросила, правильно ли они идут. Мисс Дэйнсворт ответила утвердительно, и тогда Мириам сказала: «В таком случае мне пора. Скажите Ричарду, что я хочу его видеть. Не сегодня… сегодня я занята. Но если хочет, он может зайти завтра утром». Я полагаю, что это полностью исключает возможность того, что она собиралась встретиться с Ричардом.
Фрэнк Эбботт пристально посмотрел на нее.
— У вас возникла такая мысль?
— Да.
— И вы полагаете, что эта фраза его «отмыла»?
— Дорогой Фрэнк!
Он рассмеялся.
— Для пущей выразительности слова должны, как говорится, соответствовать ситуации.
— Говори, что хочешь, но прошу избавить меня от этих твоих жаргонных словечек.
Он снова засмеялся.
— О, в таком случае я беру все свои «словечки» обратно и прощу прощения!
Через полчаса они прибыли в Колборо. Почти всю дорогу мисс Силвер молчала, думая о предстоящей встрече. Многое, конечно, будет зависеть от того, какое впечатление произведет на нее Джимми Моттингли. Вера мистера Моттингли в своего сына может не оправдаться.
Мисс Силвер очень хорошо представляла себе, какие повороты и извилины бывают у человеческой совести. Похоже, в отношении своего сына мистер Моттингли не строил иллюзий… Однако существует предел человеческих возможностей, у каждого он свой. Мистер Моттингли может признавать виновность сына в одном случае и в то же время горячо отрицать ее в другом. Мисс Силвер подумала, что только познакомившись с Джимми и поговорив с ним, она сможет решить, браться за это дело или нет. Она не станет защищать преступника. Мисс Силвер была погружена в свои мысли, и Фрэнк, понимая это, почтительно молчал.
В тюрьме мисс Силвер целиком положилась на Фрэнка. Он был давнишним другом начальника тюрьмы, что значительно упростило задачу добиться свидания с арестованным. Мисс Силвер проводили в пустую светлую комнату, где стоял стол и два стула. Вскоре в комнату ввели Джимми Моттингли, надзиратель подвел его к стулу на противоположном конце стола. Усадив Джимми, надзиратель немного помедлил.
— Если что, я буду за дверью, — сказал он и вышел.
Верхняя часть двери была застекленной, так что они все время находились под наблюдением, но то, о чем они говорили, в коридоре не было слышно.
Мисс Силвер повернулась к Джимми Моттингли, сидевшему напротив. Совсем молодой, глаза голубые, волосы светлые. Во всем его облике было что-то мальчишеское. Обычно юношей такого типа, вроде бы кротких и беззащитных, чрезмерно балуют. Был ли мистер Моттингли на самом деле так строг к своему сыну, как уверял ее?
Джимми Моттингли внимательно посмотрел на мисс Силвер.
— Почему вы пришли? — спросил он с напускной храбростью.
Мисс Силвер ответила не сразу, присматриваясь к нему.
Это был человек не слишком волевой и надломленный болью. Было совершенно очевидно, что он находится на пределе своих душевных сил.
— Я пришла по просьбе вашего отца, чтобы попытаться вам помочь, — сказала она, успокаивающе улыбнувшись.
Он засмеялся.
— По просьбе моего отца?! Да вы знаете, что он уверен, будто это я убил ее! Он сидел тут и читал мне нотации. Сказал, что заплатит за мою защиту, но я не должен воображать, что избегну заслуженного наказания. И еще он говорил о Божьем законе, который нельзя преступать безнаказанно.
— Мистер Моттингли, — сдержанно сказала мисс Силвер, — мне кажется, вы не понимаете своего отца. Нет-нет! Подождите минутку. Помните, что по другую сторону двери находится охранник. Если у него появится подозрение, что вы реагируете слишком бурно, он уведет вас снова в камеру. Я вынуждена просить вас соблюдать спокойствие, помнить о здешних правилах.
Джимми весь передернулся.
— Спокойствие?.. О господи! Да вы знаете, каково это, когда тебя подозревают в том, чего ты никогда не мог бы совершить? Знаете?
— Я могу знать только то, что вы мне скажете. Вернитесь, пожалуйста, к событиям минувшей субботы и расскажите, что произошло.
— Да… да… я все расскажу, — Джимми нашарил в кармане носовой платок и высморкался. — Вы хотите знать, что случилось в субботу? У меня была назначена встреча с Мириам… Вы это знаете. Она… она хотела меня видеть. А я ее — нет. Я знал, чего ей от меня надо… О да! Я знал. Но я ее так и не увидел. Я хочу сказать… когда я пришел туда, она уже была мертва. Я опоздал, потому что к моей матери пришла ее старинная приятельница, и мать настояла, чтобы я встретился с ней и поговорил. Они меня здорово задержали. Я приехал почти на час позже и понимал, что Мириам уже вне себя от злости. Она сказала, чтобы я встретил ее в Хэйзлдон-Хиис, это вверх по холму, недалеко от дома ее родственницы, у которой она гостила. Там у дороги есть заросли можжевельника. Мы с Мириам уже раньше там встречались. Ну вот!.. Я проехал мимо кустов, остановил машину и пешком вернулся назад. Я опоздал почти на час и подумал, что она устала меня ждать и ушла.
Я не знал, как действовать дальше. Знаете, такое бывает. Когда настроишься на что-нибудь и думаешь, лучше сейчас с этим разделаться, чтобы через неделю не нужно было затевать все сначала.
— Да, я это могу понять. Продолжайте, пожалуйста, мистер Моттингли, — попросила мисс Силвер.
Джимми опять стала бить дрожь. Теперь нужно было говорить о том, что постоянно преследовало его и не давало спать по ночам.
— Я подумал, — начал он слабым, изменившимся голосом; руки, сжимавшие платок, дрожали. — Я подумал, может быть, она не стала ждать. Обошел кусты… и она была там… — Дрожащий голос замер. Джимми сидел, тупо уставившись на свои трясущиеся руки, сжимавшие мокрый носовой платок. Но он явно их не видел. Он видел только то, что открылось ему той ночью при свете фонарика: ужасное, искаженное лицо Мириам в ярком желтом пятне. Джимми продолжал говорить безжизненным тоном. — Она была там, — повторил он без всякого выражения. — Но мертвая. Задушена. Я выбежал на дорогу… увидел свет велосипедного фонарика: он приближался. Я замахал руками и закричал. Это был мистер Фулбрук. Я не знал тогда, кто это. Просто закричал, и он остановился. Я сказал ему, что приехал, чтобы встретиться с Мириам, и нашел ее, а она мертвая. Он пошел следом за мной… за кусты… и там ее увидел. Как она лежит. Потом он задал мне много вопросов. Я не помню, что говорил. Это не важно, верно?
