— Это снова Татьяна.
— Я понял, — коротко ответил Игнат Николаевич. — Новые вопросы?
— Всего один. Внешность жениха Насти.
— Хотите, чтобы я описал вам, как выглядит Валентин? — удивился Игнат Николаевич. — Это тоже для нужд вашей инициативной группы?
— Предположим, — уклонилась я от прямого ответа.
Больше Игнат Николаевич вопросов не задавал и дал четкое описание внешности Валентина. Я поблагодарила и прервала связь. Вот теперь все сходится. Все до последней детали. К капитану Виктору Петровичу Харитонову я приеду не с пустыми руками.
Я поднялась по ступеням шестого отделения полиции и обратилась к дежурному:
— Где мне найти капитана Харитонова?
— По какому вопросу?
— Он на месте?
— Допустим. Так по какому вы вопросу? — настаивал дежурный.
— Передайте капитану, что пришла Татьяна Иванова. У меня есть сведения о нападении на Алину Ганшину.
Дежурный изучил выражение моего лица и поднял трубку внутреннего телефона:
— Виктор Петрович, тут гражданка Иванова вас требует. Говорит, что имеет сведения по нападению на Ганшину. Пропустить? — Выслушав ответ, он вернул трубку на место. — Проходите. Кабинет номер три. Налево по коридору.
Я миновала турникет и прошла по коридору до указанного кабинета. Коротко постучав, открыла дверь. Капитан Харитонов сидел за столом и рылся в ворохе бумаг.
— Иванова? Присаживайтесь, я освобожусь через минуту.
Я села и стала терпеливо ждать, когда хозяин кабинета соизволит освободиться. Выудив из стопки бумаг нужный документ, Харитонов аккуратно вложил его в прозрачную папку, убрал папку в стол и воззрился на меня.
— Дежурный сказал, что вы располагаете сведениями, которые меня интересуют, — вежливо проговорил он. — Я весь внимание.
— Я знаю, кто напал на Алину, — без предисловий объявила я. — Более того, я могу назвать еще три жертвы, которым повезло меньше, чем Алине.
— То есть это серия нападений? — серьезно спросил Харитонов.
— Именно так. Фамилии других жертв вам наверняка известны.
— И кто же это?
— Анастасия Качаева, утонувшая в поселке «Возрождение». Зинаида Спицына, попавшая под колеса электрички. И Елена Рябухина, сброшенная с Нового моста, — перечислила я.
— Мне действительно знакомы эти фамилии, — кивнул Харитонов. — Но, насколько я знаю, все три смерти квалифицированы как несчастные случаи.
— Совершенно верно, только по делу Рябухиной предполагалось самоубийство, — согласилась я. — И тем не менее вы о них слышали. Сказать почему?
— Из-за шумихи, которую подняла пресса.
— Думаю, не только поэтому, — возразила я. — Вы изучали их дела, не так ли? А заинтересовались вы ими оттого, что Алина Ганшина была знакома со всеми тремя девушками. Проходила курс по программе «Похудей» в то же время, что и они. Вы считаете, это может быть простым совпадением?
Харитонов не ответил. Я и не ждала ответа.
— Вот и я так не считаю. Я веду расследование всех трех смертей. Поверьте, у меня есть чем поделиться.
— Почему вы пришли ко мне? — внезапно спросил Харитонов.
— Потому что мне нужна ваша помощь, — просто ответила я. — Убийца на свободе, и я хочу это изменить. Своими силами мне не справиться, а действовать нужно быстро. Скорее всего, после неудачного нападения на Алину он попытается скрыться. Этого допустить нельзя.
— Что с вашей головой? — снова сменил тему капитан.
— Результат личного знакомства с убийцей, — ответила я.
— Вы пытались обезвредить убийцу самостоятельно? — в изумлении воскликнул Харитонов.
— Я всего лишь пыталась отыскать его следы, — улыбнулась я.
— Успешно? — сурово спросил Харитонов, не желая разделять моего веселья.
— Более чем. Мое присутствие здесь доказывает это, — посерьезнела я. — Вы мне поможете?
— Расскажите все, что знаете, а там посмотрим.
И я принялась выкладывать свою версию. По мере того как я говорила, лицо капитана мрачнело все больше. Когда я закончила, Харитонов откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу. Минут пять прошли в молчании.
— Допустим, я приму вашу версию. Что дальше? У нас нет доказательств. Свидетелей нет. Улик нет. Что мы можем предпринять в подобной ситуации? С чем я пойду к начальству?
— Доказательства будут. Все, что мне нужно, — это наряд полиции и ваши четкие действия.
— Что вы задумали? — насторожился капитан.
— Виктор Петрович, вы когда-нибудь играли в покер? — спросила я.
— Доводилось.
— А выигрывать случалось?
— Пару раз. Мне в карты не особенно везет, — признался Харитонов.
— Считайте, что у вас появилась уникальная возможность сорвать банк. Мы будем блефовать.
— Хотите заставить его признаться? Без всяких доказательств? — с сомнением в голосе спросил капитан.
— Нет. Это вы заставите его признаться. Без всяких доказательств.
Харитонов устало провел ладонями по лицу. Чувствуя неуверенность капитана, я придвинулась к нему вплотную:
— Хорошо. Мы можем сделать это вместе. У нас все получится, Виктор Петрович. Обещаю.
Харитонов еще помолчал и поднял трубку внутреннего телефона:
— Асидова и Чарикова ко мне. — Положил трубку, улыбнулся: — Где наша не пропадала, да, Татьяна Иванова? Выгорит — премию получу. А нет, так вешенки выращивать буду. Грибы такие есть, знаете? Я уже лет десять мечтаю о том, как уйду в отставку и буду в гараже грибочки выращивать. Не такая уж плохая перспектива, верно?
Ответить я не успела. В кабинет ввалились двое полицейских.
— Звали, капитан? — спросил тот, что постарше.
— Звал, звал, Асидов. Проблемка одна нарисовалась, — сказал Харитонов. — Нужно проехаться вот с этой девушкой и пригласить кое-кого на беседу в отделение. Только интеллигентно. Без фанатизма.
— Кого брать будем? Вора, убийцу или насильника? — дурашливо спросил второй полицейский.
— Брать никого не будем. Ваша задача доставить свидетелей. Не бандитов. Не подозреваемых, понял, Чариков? Просто свидетелей, — терпеливо объяснил Харитонов.
— Свидетелей? А мы тогда зачем? Послал повестку, сами придут, — недоуменно пожал плечами Чариков.
— Дурак ты, Чариков. — Асидов толкнул товарища в бок. — Тебе ж русским языком сказали, дело деликатное. Еще и срочное, так, капитан?
— Все верно. Поедете в центр «Триумф». Доставить нужно пятерых. Девушку-тренера из фитнес-клуба. Приемщицу из ателье по пошиву одежды. Продавца из ювелирной лавки. Кладовщика из конторы по установке кондиционеров и одного из рабочих этой же конторы. Кого вам укажет Татьяна Александровна. Ясно?
— Сделаем, капитан, — козырнул Асидов.
— Тогда можете выдвигаться. И не забудьте: деликатно!
* * *
Асидову и Чарикову удалось собрать всех, о ком упомянул капитан Харитонов, поэтому в салон полицейского «уазика» мы еле поместились. Девушки пугливо жались друг к дружке. Ювелир, улыбаясь, смотрел в окно. Кладовщик сетовал на то, что его по пустякам отрывают от работы. А Федор молчал, но с такой физиономией, будто попал в эту разношерстную компанию совершенно случайно. Я сидела возле водителя, спиной к остальным, и наблюдала за ними в зеркало заднего вида.
— И в чью только голову эта бредовая идея пришла? — ворчал кладовщик. — Ведь можно было задать все вопросы на месте. Как говорится, без отрыва от производства. Ан нет, в отделение загребли. Скажите на милость, кто убытки компенсирует? У тебя вот, Наумыч, будут убытки?
Ювелир пожал плечами:
— Вероятнее всего, да. Когда господа предложили мне проехать с ними, в лавке было полдюжины покупателей. Одна пара довольно перспективная.
— Это ты как определил? — заинтересовался кладовщик.
— Элементарно. Молодой человек раздувался от гордости за свою спутницу, которая выглядела не так чтобы шикарно, но, судя по всему, гораздо привлекательней, чем когда-то.
— А, ты снова лукьяненковских разводил? — рассмеялся кладовщик. — Везет тебе, Наумыч. Ничего особенного не делаешь, а денежки к тебе текут. Тебе Ленку, как чашу Грааля, беречь нужно. Вздумай она уйти из «Триумфа», и весь твой бизнес полетит.
— Вряд ли, — нахмурился ювелир и бросил беспокойный взгляд в сторону полицейских. — У меня и без Елены крепкие позиции.
— Брось заливать, — отмахнулся кладовщик. — Все вы Ленкину клиентуру доите. И в спортзал только лукьяненковские ходят, и одежду в ателье заказывают. Если бы не Ленка, ни за что б вам конкуренции не выдержать.
Он сердито посмотрел на девушек. Те отвели глаза, не желая вступать в спор. Федор все молчал. Ювелир Наумыч осуждающе качал головой. После выступления кладовщика атмосфера в салоне накалилась. Поняв, что перегнул палку, кладовщик виновато вздохнул, почесал в затылке и громогласно извинился:
