Ознакомительная версия.
Он стушевался, видимо понимая, что глупо проговорился.
– Давайте перекусим, потому что наши повара старались, все остывает…
Тип явно пытался уйти от объяснений! Дмитрий Иннокентьевич отчеканил:
– У вас имеется буйный пациент, вернее пациентка, которая громит целые комнаты и выбивает окна? А окна у вас, надо сказать, специальные, оснащенные небьющимися стеклами. Это же какую силу надо приложить…
– Как будто кто-то на свободу рвался, потому что вы его, точнее ее, против воли тут удерживаете… – поддакнула кузина Марины. – Очень занятно, очень!
Доктор отошел от лифта, понимая, что никакого завтрака точно не будет. Вздохнув, он подошел к двери, разблокировал ее при помощи брелка и провел их в номер.
Тот в самом деле был перевернут вверх дном. Панорамное окно было выбито и затянуто трепещущим на легком ветру целлофаном. То, чем его выбивали, валялось рядом – колченогий стул.
– Нам нечего скрывать, – произнес заместитель главврача, – просто я не думал, что вас это заинтересует… Пациент вышел из себя…
– Вы же сказали – пациентка?! – заявил строго доктор. – Где она?
Тип снова замялся, а кузина Марины, под ногами которой хрустели осколки, зашагала по номеру, внимательно все осматривая.
– Только не говорите, что вы ее уже выписали! – продолжил Дмитрий Иннокентьевич. – Впрочем, до вашей документации мы еще доберемся. Хотелось бы узнать, кого к вам доставили в последние, скажем, четыре недели. И кого выписали!
Заместитель главврача покрылся пятнами и просипел:
– С документацией у нас все в порядке, беспокоиться нечего!
В этом доктор не сомневался – наверняка у них имелись фальшивые документы для всяких таких идиотских министерских комиссий. А главное, всегда имелся завтрак, обед или ужин, а также подношения, при помощи которых любая проверка проходила без сучка без задоринки.
Любая, кроме этой!
– Нет, ее не выписали… – произнес заместитель главврача. – Она все еще у нас…
– Так где же тогда? – расплылся в сердечной улыбке Чегодаев. – Обычно таких пациентов держат в изоляторе, но ведь пациентка, как вы сами подтвердили, ваш изолятор разгромила. И, надо сказать, я впервые за всю свою врачебную практику сталкиваюсь с тем, чтобы в изоляторе были такие огромные окна! Или у вас имеется еще какой-то тайный изолятор, который вы скрываете от нас, членов комиссии?
Заместитель главврача не знал, что отвечать. Инструкций на этот счет у него явно не было, а мозговым центром всего происходящего был профессор Васильев-Дельгадо. Какое, однако, удачное совпадение, что Аркадия Ильича задержали внезапные неотложные столичные дела!
– Мне надо позвонить! – произнес осипшим тоном заместитель главврача.
Даже не извиняясь, он вывалился из комнаты, и едва он скрылся, из ванной показалась кузина Марины, поманившая доктора пальцем.
Он быстро зашел в небольшую ванную, и женщина раскрыла душевую кабинку. На кафельной стене было выведено фломастером: «Меня похитили. Помогите!».
– Это Ева! – вскричал доктор, а кузина Марины усмехнулась:
– Они так торопились прибраться, что слона-то не заметили! Не волнуйтесь, это не Ева, это я! Только что написала. Но эти идиоты ведь не в курсе! Подумают, что именно пациентка, которая у них тут бедлам устроила. Это нам поможет прижать к ногтю этого враля!
Они вернулись в комнату, куда из коридора вошел заместитель главврача – выражение лица у него было более чем странное.
– Милейший, как вы объясните нам следующую надпись в ванной… – начал доктор Чегодаев, но тип перебил его и зловещим тоном произнес:
– Лучше вы объясните мне, кто вы такие! Потому что Аркадий Ильич навел справки и выяснил, что никакая комиссия к нам не направлялась…
Доктор оцепенел, понимая, что все пропало. Недооценил он профессора, явно недооценил! И что же теперь делать? Потому как они были в логове врага!
Еще до того, как заместитель главврача завершил фразу, кузина Марины, стоявшая у него за спиной, каким-то ловким движением огрела того по шее, и субъект мешком повалился на пол.
– Ну, что вы стоите! – прикрикнула женщина. – Ничего с ним не произошло, он просто сознание потерял. Но не навсегда, конечно. Поэтому его надо обезвредить…
Она поволокла типа к кровати. Доктор кинулся помогать ей. Они уложили заместителя главврача на кровать, с которой предварительно скинули матрас и подушку. Кузина Марины ловкими движениями порвала простынь, связала куски и при помощи импровизированной веревки зафиксировала их провожатого. Рот она ему заткнула остатками простыни и заклеила скотчем, который был у нее в кармане формы.
– Ловко вы с ним разделались! – восхитился доктор. – Я бы так не смог!
Женщина усмехнулась и сказала:
– В жизни все надо уметь! Так, а теперь посмотрим, что у него в карманах…
Она извлекла мобильный телефон, рацию, а также брелок-ключ.
– Вот что нам нужно! – произнесла она. – Так, теперь нам надо разделиться. Марина меня ждет внизу. Нам надо устроить панику. Вы же направляйтесь сейчас на подземный уровень. Она наверняка там!
Они вышли из номера, и кузина Марины закрыла дверь. Она направилась к лестнице, впихнув доктора в лифт. Тот тыкал на нижнюю, желтую, кнопку, но двери не закрывались, и лифт не двигался с места.
– А брелок вам зачем? – спросила женщина. – Учтите, при помощи такой вот штучки можно все двери открыть! Встречаемся у входа. Конечно, сейчас суета начнется, но это нам только на руку…
Доктор поднес брелок к металлической пластине, укрепленной на панели, и двери бесшумно захлопнулись. Что за восхитительные женщины! Без Марины и ее кузины у него бы ничего не вышло…
Он ткнул в желтую кнопку, и лифт пришел в движение. И тут его охватили сомнения. А что, если Ева вовсе не в изоляторе? Или желтый уровень – вообще не изолятор?
Однако времени на раздумья не оставалось. Двери распахнулись, и он шагнул в коридор. Тусклые лампы вспыхнули ярким светом – видимо, отреагировали на движение.
Доктор прошел по коридору, оказался перед массивной металлической дверью. Поднес брелок к ней – никакого результата!
В этот момент раздался протяжный вой сирен, а под потолком закрутились, мигая, красные огоньки. Так и есть, Марина и ее кузина привели в действие простой, но эффективный план под названием «пожар». Недаром Марина нацепила фальшивый полый живот, в котором можно было пронести специальные дымовые шашки. Что же, представление начинается!
Сопровождаемый тревожными бликами и оглушительным воем, доктор снова приложил брелок к двери. И снова безрезультатно. Тут он понял, что держал его слишком высоко. Еще одна попытка. Дверь щелкнула и открылась.
Он ввалился в большое помещение, с обеих сторон которого помещалось по пять дверей с небольшими окошками. Вот он, подземный изолятор! Прильнув к окошку одной из дверей, он попытался рассмотреть, кто же находится внутри.
Внезапно с другой стороны двери возникла пугающая лысая физиономия. Некто, то ли мужчина, то ли женщина, оскалив длинные желтые зубы, потрясал кулаками и корчил ужасные гримасы.
Доктор отпрянул от двери, поняв, что это не Ева.
Тут в глаза ему бросились непрерывно горевшие крошечные огоньки на стене около каждой из камер. Три из них были красного цвета, семь – зеленого. Что бы это, интересно, значило?
Он осторожно подошел к следующей двери, на стене около которой горел красный огонек. Так же, как и около камеры с лысым типом. Судя по всему, в этой камере никого не было.
Он разблокировал при помощи брелка дверь и отодвинул дополнительный засов. Дмитрий Иннокентьевич шагнул в полутемное квадратное помещение, обитое специальной звуконепроницаемой тканью.
В углу, скукожившись, кто-то лежал. Это была молодая женщина с темными волосами. Ева!
Доктор подошел к ней и дотронулся до плеча:
– Ева, все хорошо…
В этот момент пленница резко выпрямилась, и он увидел, что это вовсе не Ева, а особа с мутными, налитыми кровью глазами и оскаленными зубами. Она ринулась на доктора, и если бы тот, не проявив чудеса эквилибристики, не сумел ускользнуть из камеры и в самый последний момент захлопнуть дверь, то она наверняка впилась бы ему в горло зубами.
– Ева, где ты! – крикнул он в отчаянии. – Я пришел за тобой! Пришел, чтобы спасти тебя!
Не оставалось ничего иного, как продолжить осмотр. Наученный горьким опытом, он колебался, прежде чем раскрыть третью камеру. Однако в ней никого не было. Как и в последующих четырех. И около этих четырех горели зеленые огоньки.
Итак, принцип был понятен – зеленый огонек означал, что в изоляторе никого нет, а красный – что там находится пациент.
В двух камерах, помеченных красными огоньками, Евы не было. Оставалась последняя.
Наконец он приблизился к очередной двери. Заглянув в окошко, он заметил знакомую изящную фигурку. Ева? Или еще одна сумасшедшая со скрюченными пальцами и острыми зубами?
Ознакомительная версия.
