— Кто вы такой?
— Я хочу сказать, что угон машины — всегда отчаянный шаг, вы согласны? На это нельзя рассчитывать. А если машины не окажется в нужном месте? Можно сделать неправильный выбор и получить пулю в лоб.
— Что вы хотите сказать?
— Они сообщили мне свои имена. Я думаю, что они настоящие. Сомневаюсь, что они заранее придумали вымышленные фамилии. Мне так не показалось, потому что парни выглядели совершенно неподготовленными.
— И какие имена они вам назвали?
— Алан Кинг и Дон Маккуин.
— Кинг и Маккуин? Мне они кажутся выдуманными.
— Вот именно. Если бы они их выдумали, то выбрали бы что-то получше. Их не волновало то, что я их узнал. Я не должен был уцелеть.
— Вы так считаете? — снова спросила Соренсон.
— Тот, что называл себя Аланом Кингом, сказал, что у него есть брат, служивший в армии. Питер Кинг. С этого можно начать.
— Что начать?
— Поиски.
— Кто вы такой? — в очередной раз спросила Соренсон.
— Расскажите о своем боссе.
— С какой стати?
— Он амбициозен, верно? И хочет, чтобы его погладили по головке. Он считает, что арест, произведенный до восхода солнца, будет хорошо выглядеть… Да, весьма возможно. Но гибкость принесет больше пользы.
— Вы ведете со мной переговоры?
— Просто я хочу сказать, что нет смысла возвращаться в Небраску, когда Карен Дельфуэнсо движется в противоположном направлении. Со временем ваш босс это поймет. Отложенное вознаграждение — дело хорошее. На нем стоит средний класс.
— Технически вы оказываете сопротивление аресту. У меня есть все основания вас застрелить.
— Так стреляйте. Неужели вы думаете, что я собрался жить вечно?
Она не ответила.
— Я скажу вам свое имя.
— Мне оно уже известно. Вы записались в журнале регистрации отеля. Вас зовут Сковрон.
— Вот видите, это убедительная вымышленная фамилия. Вы поверили. Муз Сковрон, выбил триста девять пунктов за «Янкиз» в шестидесятом году и триста семьдесят пять — в постсезонке.
— Так вас зовут не Сковрон?
— Конечно, нет. Я не смог бы играть в высшей лиге. Но вам следует обратить внимание на шестидесятый год. В особенности на Мировую серию. «Янкиз» были близки к выигрышу в десятый раз за последние двенадцать лет. Они побеждали «Пайрэтс»[20] с общим счетом 55 на 27, выбили в среднем 0,338 против 0,256 и сделали десять хоумранов[21] против четырех; у них было две полных игры[22] с Уайти Фордом.[23] Тем не менее они проиграли.
— Какое отношение имеет бейсбол к происходящему?
— Это иллюстрация, метафора. Я хочу сказать, что всегда можно вырвать поражение из зубов победы. Именно так вы и поступите, если повезете меня обратно в Небраску.
Соренсон секунду молчала, а потом опустила пистолет.
Ричер увидел, что пистолет медленно опускается.
«Дело сделано, почти, — подумал он. — Две минуты и двадцать секунд разговора. Задержка и раздражение, конечно, но это гораздо быстрее, чем кричать и драться. Намного быстрее и безопаснее. И хотя 22-й калибр Маккуина был серьезным оружием, девятимиллиметровые пули в патронах „Парабеллум“ Соренсон обошлись бы мне много дороже».
— Меня зовут Ричер. Джек Ричер. Среднего имени нет. Я служил в армии полицейским.
— И чем вы занимаетесь сейчас? — спросила Соренсон.
— Безработный.
— Где вы живете?
— Нигде.
— Что это значит?
— То, что я сказал. Я переезжаю с места на место.
— Почему?
— А почему нет?
— И вы действительно путешествуете автостопом?
— Да.
— Зачем вы направляетесь в Вирджинию?
— По личным причинам.
— Такой ответ меня не устраивает.
— Это все, что я могу вам сказать.
— Мне нужно больше. Я оказалась в трудном положении.
— Я направлялся в Вирджинию, чтобы найти женщину.
— Любую женщину?
— Нет, определенную.
— Кто она?
— Я говорил с ней по телефону. Она мне понравилась. И я подумал, что хочу на нее взглянуть.
— Вы говорили с нею по телефону? И ни разу не встречались?
— Пока нет.
— Вы едете через половину страны, чтобы встретиться с женщиной, которую никогда не видели?
— Почему нет? Я должен где-то быть. А в данный момент нет места, где требовалось бы мое присутствие. Поэтому Вирджиния — вполне подходящий вариант.
— Но захочет ли та женщина с вами встречаться?
— Вероятно, нет. Но волков бояться — в лес не ходить.
— Должно быть, она замечательная женщина.
— У нее чудесный голос. Это все, что мне известно.
Прошло еще тридцать секунд. А если считать все время, то две минуты и пятьдесят пять секунд. Уже близко. Это быстрее, чем драться. И безопаснее.
— Что еще вы хотите знать?
— Что произошло с вашим носом?
— Кое-кто ударил меня прикладом ружья.
— В Небраске?
— Да.
— Почему?
— Кто знает? Некоторым людям присуща агрессивность.
— Если вы не тот, за кого себя выдаете, я могу потерять работу. И даже отправиться в тюрьму.
— Я знаю. Но я сказал правду. И вы та, кем являетесь. Вы считаете, что Карен Дельфуэнсо важнее всего остального. Однако ваш босс думает иначе.
Соренсон немного помолчала. Потом кивнула.
— Ну, и с чего начнем? — спросила она.
Есть. Три минуты и двадцать две секунды. Но тут зазвонил сотовый телефон Соренсон, и все закончилось до того, как могло начаться.
Звонок телефона вызвал у Джулии раздражение. Он все испортил. Большой парень собирался рассказать, кто он такой, что делал и почему оказался здесь. Каждый следующий допрос отличался от предыдущего. Иногда выгодно подыграть. Сделать вид, что ты веришь и готов сотрудничать, что тебя убедили доводы собеседника. А когда он расслабится, наружу может выйти правда. Еще несколько минут, и дело было бы сделано.
Соренсон достала телефон, который загудел на ее ладони. Она знала, что это не Камень — ее босс сейчас работал с отчетом, печатал, проверял ошибки. Вероятно, звонил дежурный агент из Омахи, чтобы сообщить что-то важное. Может быть, пришел ответ по ее запросу. Возможно, крупного парня ищут в дюжине штатов. Сковрон, или Ричер, или как там еще его зовут на самом деле. В таком случае звонок окажется очень полезным. Она лишь выиграет время.
Соренсон ответила. Это был дежурный агент.
— Полицейские из Айовы сообщают о новом звонке по девять-один-один. Какой-то фермер сообщил о горящем на границе его владений автомобиле.
— Где именно?
— Примерно в пяти милях к югу от вас.
— Какой автомобиль?
— Он не знает. До него довольно далеко, а у него большая ферма. Он думает, что это обычный автомобиль.
— Кто туда выехал?
— Никто. Ближайшее пожарное депо находится в пятидесяти милях. Они позволят машине догореть. В Айове сейчас зима, так что большой пожар им не грозит.
Соренсон закончила разговор и посмотрела на крупного парня.
— Горит машина в пяти милях от нас.
Крупный парень встал — у него это получилось легко и стремительно, — пересек стоянку мотеля и вышел на середину дороги.
— Я вижу огонь отсюда. Более того, я его видел раньше.
Продолжая держать в руке пистолет, Соренсон также вышла на дорогу. И увидела свет на горизонте. В нескольких милях от них. Слабое оранжевое сияние, похожее на далекий костер.
— Паршивое дело, — сказал Ричер.
— Вы думаете, горит «Импала»? — спросила она.
— Возможно, это совпадение, но я не верю в совпадения.
— Если они снова поменяли машину, то наши дела плохи.
Джек кивнул.
— Да, нам будет намного труднее, — ответил он.
— Вы сказали мне правду? — спросила Соренсон.
— О чем?
— Относительно вашего имени, к примеру?
— Джек, прочерк, Ричер. Очень приятно познакомиться.
— У вас есть документы?
— Старый паспорт.
— На какое имя?
— Джек, прочерк, Ричер.
— А фотография похожа на вас?
— На ней я моложе и глупее.
— Садитесь в машину.
— Вперед или назад?
— Вперед, — ответила она. — Пока.
«Краун Виктория» являлся средством передвижения, и не более того. Не мобильный офис и не командный центр. Ричер сел на переднее сиденье, но не увидел ноутбуков, мощной рации или оружия в чехлах. Лишь телефонная трубка на приборном щитке и дополнительная кнопка, которая, вероятно, управляла мигалкой на крыше.
Соренсон села за руль, переключила передачу, выехала из-под навеса, развернулась против часовой стрелки и оказалась на дороге — именно так действовал Алан Кинг, только медленнее. Машина несколько раз подпрыгнула на ухабах, а потом Джулия выжала педаль газа. Дальше дорога шла по прямой. Впереди горел огонь, и они быстро к нему приближались. Огонь казался ярким и жарким. Ричер вспомнил строчку из старой песни: «Установите курс на центр солнца».[24]
