А Ира, пьяная от своих успехов, ехала все быстрее, быстрее… И, конечно, не заметила, что по пешеходному переходу с японской неспешностью идут люди. Такиши тоже среагировал слишком поздно.
— Тормози! — истошно заорал он.
Ирина взвизгнула и вдавила тормоз.
Но люди даже и не думали отойти, отпрыгнуть. Идут себе важно — будто утки к пруду. А тяжелая машина сбрасывает скорость удручающе медленно.
«Нет ничего хуже, чем сбить человека», — вспомнила Изабель папины слова. И — приняла мгновенное решение. Схватилась за руль, резко вывернула его.
— Дура! — воскликнула Иришка и попыталась выровнять машину, но не успела.
Лимузин вынесло на тротуар (запомнилось, как разбегаются прочь пораженные японцы). Мелькнула витрина, зазвенели осколки. А дальше — наступила тишина.
Надя обычно умела держать себя в руках, но сегодня не смогла. Сказала в сердцах:
— Ну ты и стерва!
Изабель взглянула виновато, пробормотала:
— Я-то здесь при чем? Она сама машину вела…
— Да ладно! За руль ведь ты схватилась!
— Девочки, пожалуйста, не ссорьтесь, — попросил Дима. И участливо обратился к кубинке: — Что было дальше?
— Да кошмар был, самый настоящий, — горько вздохнула Изабель. — Хорошо, хоть люди не пострадали. Мы расколотили витрину, разнесли весь магазин. Нас увезли в полицию. Сначала четко говорили: тюрьма. Потом, к счастью, вмешался консул, нас отпустили под залог. Сообщили, конечно, родителям, тренеру. Что тут началось… даже рассказывать не хочу.
— А этот Такиши, он не помог?
— Нет, — шмыгнула носом Изабель. — Он действительно оказался сыном какого-то крутого босса. Тот просто вызверился: ребенок пьяный, угнал машину, попал в аварию. Про нас говорил, что мы русские шлюхи. А Такиши, я его на суде видела… он на нас ни разу даже глаз не поднял.
— А как Ирина держалась? — вмешалась Митрофанова.
— Как как. Плохо. Убить меня пыталась. Мы ведь в одном номере жили. Когда нас наконец отпустили, я первым делом в ванну полезла. Чтоб смыть с себя это все… Она вроде выглядела такой подавленной, обиженной, но не опасной, поэтому мне и в голову не пришло дверь запереть. А она фен в розетку включила — и в ванну бросила.
Изабель поежилась, обхватила плечи руками.
— И что? — поторопила Надя.
— Ну, я ведь спортсменка, — слабо улыбнулась мулатка. — Реакция хорошая. Успела выпрыгнуть. Хотя током, конечно, хорошо долбануло. А Ирка кричит: «Я все равно тебя достану!» Но мне потом психолог объяснил: это естественная реакция, но проходящая. Тренер ведь поклялась перед всеми, что мы обе к бассейну больше на пушечный выстрел не подойдем. Она не допустит. А для Ирки спорт правда был всем… Дальше… состоялся суд, закрыли нам въезд в Японию — пожизненно. Приговорили к штрафу. Отцу и Иркиной маме пришлось кредиты брать. Из плавания, как обещали, выгнали. С Ириной мы больше не общались. Лет, наверное, — Изабель задумалась, — десять. Или больше.
— Но как сложилась ее судьба, ты знала?
— Девчонки рассказывали, что скучно, — сморщила носик красавица. — Закончила школу, поступила в институтишко. Наши-то, бывшие, постоянно где-то мелькали, в ток-шоу участвовали, даже передачки вели. Мы ведь все вроде как эксперты по похудению, знаем, как в хорошей форме себя держать. А Ирка, казалось, исчезла. Но потом — не так давно, года два назад, — я ее вдруг на презентухе одной встречаю. Еле узнала: такая моднявая, деловая! Похвасталась, что бутик у нее, в крутом месте! В общем, по всему видно, папика себе богатенького сняла. Ну, я тоже на презентуху пришла не для того, чтобы покушать бесплатно. Своя программа на «ящике», перспективы, про внешность вообще молчу… А Ирка такая дружелюбная была. Поболтали, телефонами обменялись. Но ни я, ни она, конечно, не позвонили. А месяца три назад еще раз столкнулись, случайно. Ирка мне посочувствовала, что мою программу на «ящике» закрыли, а я ей сказала, что салоном красоты управлять куда интересней. Она, кажется, позавидовала, стала расспрашивать, что и как. Вот, собственно, и весь разговор.
— И больше вы не виделись, — подвел итог Дима.
— Нет.
— А тогда, на презентации, или сейчас, недавно, вы ваши японские похождения вспоминали?
— Ну… я спросила, вроде как в шутку: «Больше убивать меня не будешь?» А Ирка хохочет: «Да я, наоборот, тебе премию готова дать, что ты меня из этого болота, большого спорта, вытащила! Кем бы я сейчас была? Тренершей на социальной зарплате?!»
— Искренне говорила? — прищурилась Надя.
— Да вроде… — пробормотала Изабель, впрочем, без особой уверенности в голосе.
— Ну, и с чего бы этой вполне успешной особе сейчас, спустя многие годы, подкидывать тебе рыбок дохлых? — хмыкнула Митрофанова.
— Не знаю. — Изабель мотнула головой в сторону Полуянова: — Он спросил про врагов — я и рассказала.
— Дамы, минуточку, — попросил журналист и внимательно посмотрел на экс-спортсменку: — А твоя бывшая подруга Ира случайно не была знакома с другим твоим приятелем? Фотографом Золотым?
— Ой, ну какой он мне приятель? — отмахнулась Изабель.
— И все-таки? — не отставал Полуянов.
— Дима, ты когда-нибудь на больших презентациях бывал?
— Приходилось.
— Значит, представляешь, какой там бедлам. И как потом трудно вспомнить… Но Золотой — да вроде он тогда был. Точно! Мы как раз с Иркой болтали, когда он пузом своим на меня натолкнулся. Ну, я их познакомила, как положено. Но там ведь шум, грохот. Он на Ирку едва взглянул и побрел себе дальше.
— Думаешь, это Ирина на пару с Золотым развлекается? — обернулась к Диме Митрофанова.
— Да ничего я пока не думаю, — вздохнул Полуянов. — Так, версии перебираю.
— Нет, быть не может, — решительно приговорила идею журналиста Изабель. — У Ирки лицо — как луна, к тому же совсем невыразительное. Золотому такие вообще не нравятся. Он сам хоть и крокодил, а только с красивыми девушками общается. Может себе позволить.
— А ты за своей подругой никогда не замечала склонности к эпатажу?
— К чему? — растерялась Изабель.
Надя фыркнула. Полуянов бросил на подругу укоризненный взгляд и задал вопрос по-другому:
— Выделиться Ирине никогда не хотелось?
— Да ну, — презрительно бросила Изабель. — Она — типичная серая мышь.
— А излишнего любопытства к смерти не проявляла?
— Ну… в бассейне один раз тетка утонула… Не спортсменка, обычная посетительница. Тело долго лежало прямо у бортика. Мы все боялись, а она бегала смотреть.
— По сколько вам тогда лет было?
— По двенадцать, что ли. Но только все равно это не Ирка. Она очень даже довольной выглядела! И спасибо мне сказала!
— Хорошо, Изабель. Уговорила, — кивнул Полуянов. — Это не она.
А Надя взглянула ему в лицо и поняла: Димке очень даже версия нравится.
Ирина Стеклова
Мы с ней обе хотели стать звездами. Улыбаться всему миру с экранов и с первых газетных полос.
Наши мечты не сбылись, и когда-то я долго гадала: как сложится жизнь двух девушек — с прекрасными фигурами, железными нервами и хаотичными обрывками школьных знаний в голове?
Я — наивная! — не сомневалась, что повезет именно мне. Потому что у меня — прекрасная память, светлая голова и — что немало! — железная задница. Некрасивое лицо в сравнении с этими качествами — такая мелочь!
А Изабель всегда была эдакой попрыгуньей-стрекозой. Хи-хи, ха-ха. И, конечно, страшно гордилась, что красотка, да еще смуглолицая.
Не скрываю, я жестоко переживала, когда вылетела из спорта. Причем по вине Изабель. Но мне было только четырнадцать. Я надеялась, что еще найду себе новое увлечение и преуспею в нем. И прославлюсь, назло своей легкомысленной подружке.
И я действительно достигла в этой жизни немало. Многие ли выпускницы экономических факультетов могут похвастаться, что смогли буквально за пару лет после института раскрутить собственный бизнес? Без всякой помощи, без мохнатой лапы?
В двадцать четыре года у меня уже имелась пара собственных бутиков в столице, шутка ли?
Впрочем, слухи, что за моей спиной богатый «папик», а то и несколько, я активно поддерживала. Так безопасней. И более органично.
Итак, самый главный — финансовый — вопрос был решен, но стала ли я счастливей? Держать магазины — чертовски нервная штука. Я спала по четыре часа в сутки, постоянно разруливала какие-то проблемы, дергалась.
А глупышка Изабель в то время (я следила за ее карьерой) без малейших усилий попала на телевидение. Если бы на скучную должность редактора, дольщика, секретарши, я бы не стала расстраиваться. Но ей доверили вести собственную фитнес-программу, что может быть интересней?!
Очень долго я видела ее только по телевизору. Будто назло, как ни включишь «ящик», оттуда тебе улыбается, растягивает бесконечной длины ножки ненавистная Изабель.
