— Мы уже встречались, не так ли? — обратил он свое обаяние на меня. — Мисс…
— Макклинток, — сказал Маккафферти. — Мисс Макклинток приехала разобраться в нескольких деталях по поводу наследования ее знакомым недвижимости из владений Эмина Бирна.
— Ну конечно же, во «Втором шансе», — сказал Макглинн, пожимая мне руку.
— Должна поздравить вас с вашей конторой, — сказала я. — Мистер Маккафферти показывал мне ее.
— Замечательная, так ведь? — сказал Макглинн. — Все это устроил Чарльз. Знаток у нас он. Я только соглашаюсь с его предложениями.
— Райен больше интересуется хорошей едой, — улыбнулся Маккафферти.
— Едой, — подтвердил Макглинн, поглаживая себя по животу, — и вином.
Он подмигнул мне. Казалось, оба эти джентльмена преисполнены обаяния.
Это добродушное словесное соперничество оборвалось, когда открылась дверь и вошла Фионуала Бирн О'Коннор. Меня она увидела с неудовольствием. Но и Дейрдре увидела Фионуалу с неудовольствием, вновь приняла вид испуганного кролика, едва взглянув на нее.
— Что она здесь делает? — спросила Фионуала, глядя на меня. С моего появления здесь об этом спрашивали во второй раз. Однако Дейрдре предположила, что Фионуала ее имеет в виду, и несколько раз беззвучно раскрыла рот. Я понимала, что речь идет обо мне.
— Вы же знаете, что мы не можем на это ответить, — утешающим тоном сказал Макглинн. — Позвольте взять ваше пальто, миссис О'Коннор, затем мы поднимемся наверх.
Я отвернулась от нее и занялась оплатой счета, на что ушло немало дорожных чеков. Чувствовала, как ее глаза буравят мне спину.
— Чарльз, — негромко сказала Фионуала, убедившись, к своему удовольствию, что я собираюсь уходить, — мне очень нужна ваша помощь в одном деле.
— Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, — ответил он тем же фамильярным тоном, который принял в разговоре со мной несколько минут назад. Я ощутила укол ревности, всего лишь легкий укол.
— Давайте поднимемся наверх, — продолжал он, взял Фионуалу за руку и направил на лестницу впереди себя. Когда она дошла почти до верху, повернулся ко мне в последний раз и, подавшись вперед так, что я ощутила запах превосходного одеколона, сказал вполголоса:
— Передайте мистеру Стюарту, я горжусь тем, что пишу завещания, не имеющие ни единого уязвимого места.
И поспешил вслед за Фионуалой. Я направилась к двери.
* * *
До встречи с Дженнифер у меня оставалось несколько минут, и я была очень этим довольна. Я слегка утратила душевное равновесие. Поймала себя на мысли, каково было бы жить в ирландско-георгианском великолепии, и где, собственно, находится Боллсбридж. Эта мысль вызвала у меня досаду. Мне нравится думать, что я трезво смотрю на вещи, но тут, казалось, эта трезвость улетучивается. Самое странное то, что, хотя тут было взаимное притяжение, я не представляла, насколько далеко оно простиралось. В самом деле, подумала я, сексуальная энергия проявлялась больше у меня, чем у Чарльза, его страсть была обращена на что-то другое. Может, на Фионуалу? Эта мысль была почти невыносимой. Я решила, что, хотя все это было весело и приятно думать, что он будет на нашей стороне, если дело дойдет до суда с Бирнами, эти отношения ни к чему не приведут, да и быть независимой лучше. И велела себе выбросить его из головы.
Я решительно обратила мысли на то, что узнала о семье Бирнов и о поисках сокровища. Немного, гораздо меньше, чем надеялась. Я так и не знала, кто прятал указания; не знала, имеет ли это значение, хотя казалось, что имело. Этим человеком не мог быть кто-то из тех, кто получил указания: он просмотрел бы их все перед тем, как спрятать. Я бы наверняка так и сделала. Значит, члены семьи, Падриг Гилхули, Майкл и Алекс исключались.
Джон Херлихи? Возможно. Либо он, либо Дейрдре, этим и могло объясняться, почему у нее вечно такой испуганный вид. Малахи или Кевин? Они знали Эмина Бирна, сами сказали об этом. Но я почему-то не представляла, что они могут вести себя с нами так лживо. Их радость при обнаружении указаний казалась мне совершенно искренней. Денни тоже вряд ли. Так что, если то был не совершенно посторонний человек, наиболее вероятными кандидатами для выполнения этого дела оставались Маккафферти и Макглинн.
Вторым очевидным вопросом было, кто спрятал сокровище и что оно представляет собой. Возможно, сам Эмин Бирн, когда был еще здоров. Может быть, он нашел его давно и тогда же спрятал. Мне смутно припоминалось, что клады находили в болотах Ирландии — нужно будет навести кое-какие справки, — поэтому он, крупный землевладелец, мог найти что-то и оставить спрятанным. Но если прятать сокровище требовалось одновременно с указаниями, главный вопрос заключался в том, кто его прятал и там ли оно до сих пор. Соблазнительно было думать, что да.
Я подошла к воротам Тринити-колледжа за несколько минут до назначенного времени, но Дженнифер нигде не было видно. Решила немного прогуляться, чтобы отогнать мысли о Чарльзе Маккафферти, и вскоре обнаружила, что прохожу мимо статуи женщины с тачкой, видимо, это была Молли Мэлоун, торговка моллюсками,[25] потом свернула на Графтон-стрит, оживленную торговую улицу, закрытую для проезда автомобилей на несколько часов в день. Там было на что посмотреть: красивые старые здания, множество витрин, торговцы цветами с громадными ведрами своего восхитительного товара, особенно бросались в глаза белые и розовые лилии, воздух был напитан их пьянящим ароматом.
Пройдя по улице, я оказалась перед трехэтажным историческим зданием, «Восточным кафе Бьюли», заведением, которое славится кофе и чаем на протяжении почти полутора веков. Остановилась полюбоваться фасадом и заметила отражавшуюся в оконном стекле на втором этаже парочку. Приятно было видеть, как они сидят, сблизив головы и держась за руки. Под моим взглядом мужчина подался к девушке и поцеловал ее в губы, в течение нескольких секунд я отчетливо видела обоих.
Роб убьет меня, было моей единственной мыслью.
* * *
— Теперь еще и ты, — простонала Дженнифер. — Мне восемнадцать! Многие мои ровесницы уже замужем. И с детьми, — добавила она.
— Сколько ему лет? — спросила я. — Тридцать пять? Тридцать шесть?
Дженнифер закусила губу.
— Вдвое старше тебя, — раздраженно сказала я. — Падриг Гилхули не пара тебе.
— Он умудренный опытом, — возразила Дженнифер. — Не то что эти глупые мальчишки в школе.
Я бы не назвала Падрига Гилхули умудренным, но, думаю, все относительно. Конечно, он должен быть житейски более опытным, чем ее ровесники в Торонто, и это очень меня беспокоило. К тому же, я не думала, что его относительная умудренность играла здесь роль.
Хотя мои восемнадцать лет мне помнились смутно, я понимала, что черные волосы Падрига, голубые глаза, светлая кожа, не говоря уж о его задумчивом виде, должны обладать сильной привлекательностью. Как далеко у них это зашло?
— Дженнифер, надеюсь, ты не сделала ничего такого, о чем придется жалеть, — сказала я. Господи, я заговорила, как старая зануда, но не могла остановиться. Может, не стоило называть Роба дураком.
— Падди — джентльмен, — фыркнула Дженнифер. Я надеялась, что поняла смысл сказанного правильно. Он крепко поцеловал ее в кафе, и у нее это не вызвало ничего похожего на неудовольствие. Я не была уверена, что его джентльменство продлится долго.
— Не говори папе, ладно? — умоляющим голосом попросила Дженнифер. Признаюсь, у меня было искушение согласиться, однако я знала, что не могу.
— Прости, что не сказала тебе, солгала насчет прогулки и всего прочего. Дело в том, что папа нелепо относится к ребятам, которые меня куда-то приглашают.
Она шмыгнула носом. Я вздохнула. Если на то пошло, мы не были честны одна с другой относительно мотивов поездки в Дублин. И то, что Дженнифер сказала об отце, было правдой. Он был просто помешанным в том, что касалось его дочери и ребят. Она была очень чувствительной девушкой, более правдивой, чем я собиралась быть. Но Падди Гилхули! Старше ее вдвое!
— Я спросила Падди о его лодке, — заговорила Дженнифер. — Не хотела бы встретиться с тем, кто так гоняет на ней. Он поставил лодку в ремонт, а сам поехал в Корк к адвокату. Ремонтники оставили ее возле мастерской, с ключами, чтобы Падди мог взять ее, когда вернется, потому что на другой день она была нужна ему рано утром. Кто-то зафрахтовал его лодку для рыбной ловли на два часа сразу же после рассвета. Мастерская закрывается в четыре часа. Поэтому кто угодно мог взять ее, а потом вернуть на место.
— Это успокаивает, — сказала я. — Не говорил он тебе, почему враждует с семьей Бирнов и почему его не включили в завещание?
— Пока что не говорил, — ответила девушка. — Я спросила его о Бирнах, но он только разозлился, поэтому я оставила эту тему. Правда, о поисках сокровища сказала, — добавила она после паузы. — И о наших успехах с указаниями и прочим.
