Хорошо в лесничестве,
Кроме электричества,
Все в большом количестве!...
- А у нас и электричество есть! - рассмеялся отец. - Вот так-то, ваше величество! - он преувеличенно церемонно поклонился министру, и министр тоже рассмеялся.
- А хоть бы и не было! Я бы с удовольствием пожил при свечах!
Тут из ванной появился мой братец, растертый водкой, облаченный в шерстяной спортивный костюм, толстый свитер из шерсти Топы и толстые шерстяные носки. Вид у него был красный и сомлевший. Нам вручили тарелки, чтобы мы сами накладывали все, что есть на столе, и мы с большим аппетитом стали уплетать за обе щеки, слушая разговоры взрослых.
- ...А молодец мой Анатолий! - сказал министр. - Как здорово ковер привел в порядок, любо-дорого поглядеть!
Ковер был расстелен на диванчике. Он действительно смотрелся намного лучше.
- Что называется, кровью смыл свой позор! - продолжил, посмеиваясь, Степан Артемович. - Хоть и сломался в бане, но зато потрудился, в одиночестве и в поте лица, пока мы развлекались, вытаскивая машину!
- У нас был ещё один план, - сказал секретарь. - Но, боюсь, на сегодня придется от него отказаться.
- Почему отказаться? Что за план? - спросил министр.
- Мы думали запустить фейерверки, в честь победы над всеми трудностями, - сообщил секретарь, поглядев на нас и особенно задержав взгляд на Ваньке. - Но, я смотрю, одно из главных действующих лиц выбыло из игры.
- Вовсе я не выбыл из игры! - запротестовал Ванька. - Я могу смотреть на фейерверки в окно!
- Тогда можно и попробовать, - сказал секретарь. - Если все остальные не против. Можно я погляжу, какие у вас фейерверки?
- Пожалуйста! - сказал я. - Вон они, те, что остались после Нового года, в целлофановом пакете в углу!
- Салют в завершение дня - это будет здорово! - сказал отец, и остальные его поддержали.
- Только, если можно, не позже семи, - попросил отец Василий. - Мне ещё домой ехать. Да и вам тоже? - обратился он к Михаилу. - Вместе поедем?
- Нет, батюшка, - Михаил покачал головой. - Я уже сейчас выезжаю - и мне по делам, в другую сторону.
- Тем более! - сказал отец Василий. - В две машины ехать было бы веселей, а в одиночку я бы не хотел пускаться в путь на ночь глядя.
- Чего-то боитесь, батюшка? - спросил дядя Сережа.
- Колдобин боюсь, снегом прикрытых, - серьезно ответил отец Василий. А ещё кабанов. Вон, недавно водитель врезался в кабана, выскочившего в темноте на дорогу - всю машину покалечил. Правда, и зверю несладко пришлось. Это вам Алексей Николаевич поведать может, он составлял протокол о происшествии. Заодно и одна из кабаньих ног ему досталась на окорок.
- Неужели, батюшка, вы на Божью защиту не надеетесь? - то ли в шутку, то ли всерьез спросил министр.
- Бог нас больше всего защитил, когда разум дал, - усмехнулся отец Василий. - Так что не надо оскорблять Его неразумием. И, право, не знаю, можно ли уповать на Его защиту, этот бесценный дар отвергая.
Мы невольно взглянули на Михаила - поскольку это замечание напомнило нам его разговор с отцом Василием о разуме и подозрениях. Нам показалось, что Михаил слегка покраснел, тоже припомнив легкую выволочку, которую устроил ему отец Василий.
Секретарь тем временем разбирал фейерверки.
- Так... - бормотал он. - Этот - тройной... Этот какой? Ага, зеленый и золотой. Их кладем сюда, а после них пустим синий - так будет красивее всего. А потом - вот этот, опять трехзарядный, после него - одиночный красный, а за ним - вот этот, который "извивающаяся змея"...
Видно, он знал толк в фейерверках, умел составлять их сочетания, чтобы получалось фантастически красочное зрелище. Что ж, такое зрелище должно было стать достойным завершением дня.
ПИСЬМО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
ПОХИТИТЕЛИ РУЖЕЙ
Фейерверк и правда получился на славу. Проснувшись утром, я с удовольствием вспоминал, как в ночном небе расцветали огненные змеи и фонтаны, перемежаясь одиночными разноцветными вспышками.
Взрослые получили не меньше удовольствия, чем мы.
- Надо бы этому вашему Степанову ещё фейерверков заказать, - сказал отцу министр, вдоволь наоравшийся "ура". - Позвонил бы ты ему, Семеныч, и сказал: "Не для себя прошу, а во исполнение священной воли министра моего!.." - он оглянулся на отца Василия. - Надеюсь, батюшка, вас такие шутки не обижают?
- Нисколько, - ответил отец Василий. - Хотя, - лукаво добавил он, может, лучше было бы сделать вид, что обиделся. Вы бы тогда, во искупление, пожертвовали бы на храм или на сиротский приют.
- Вам бы, батюшка, дипломатом быть! - совсем развеселился министр.
- Да где уж нам!.. - скромно отмахнулся отец Василий. - А зрелище действительно феерическое. Ваш секретарь, как я погляжу, на все руки мастер.
- Не скажите! - хмыкнул министр. - Насчет бани или охоты наш Анатолий не мастак. Но вот насчет того, чтобы обработать корреспонденцию, организовать прием, расшаркаться перед каким-нибудь зарубежным премьером это всегда пожалуйста.
- Для того секретарь и надобен, - заметил отец Василий, благодушно взирая, как Анатолий поджигает очередную петарду. - Главное - чтобы человек был надежный.
- Пожаловаться не могу, - признал министр. - Его даже Юрий одобрил, министр указал на полковника, который смотрел на веселье и фейерверки с довольно бесстрастным лицом, хотя, вроде бы, и ему все это нравилось. Собственно, он мне его и порекомендовал, изучив кандидатуры. Когда-то Юрий охранял его отца...
- Отец Анатолия был большим человеком, вот как? - поинтересовался отец Василий.
- Да. Давно, ещё в Советском Союзе, вечная ему память. Юрий сохранил о своем подопечном самые теплые воспоминания.
- Понятно, - кивнул отец Василий. - Надо мне будет его поблагодарить, что ради меня он устроил фейерверки до ужина, а не перед сном, как это обычно делается...
Да, вот это все я припомнил - как с медленным шипением опускались за верхушки деревьев огненные астры и пионы всех цветов и оттенков, как Ванька, прижавшись к оконному стеклу, орал "ура" так громко, что его было слышно не хуже находившихся во дворе...
То ли Ванька переорал и перенапряг горло, то ли вымок и продрог так крепко, что никакие профилактические меры не помогли, но проснулся он никаким: вялым, капризным, и, по всем признакам, с поднимающейся температурой. Мама тут же прописала ему постельный режим, и он жутко расстроился.
- Мы ведь должны идти к Гришке-вору! - обиженно сказал он мне и Фантику, когда мы поднялись к нему после завтрака. - Как же я это пропущу?
- Может, мы и не узнаем ничего интересного, - попробовал я успокоить брата. - Ты, главное, лечись. Чтобы завтра быть на ногах. Ведь, даже если Гришка возьмется потолковать с теми, кто мог спереть ружье, результат мы узнаем только завтра.
- Хочешь, мы перенесем стол с "паззлом" к самой твоей постели? предложила Фантик. - Мы не обидимся, что ты будешь собирать его без нас. А тебе будет веселей!
- Хорошая мысль, - одобрил Ванька. - И еще, Борька, приволоки мне один из отцовских биноклей.
- Зачем? - спросил я.
- Если мне позволят встать с постели, я сяду к окну и буду наблюдать за двором и всеми окрестностями. Вдруг я увижу что-нибудь интересное, пока вы будете ходить?
- Ладно, - сказал я. - Подожди немного.
Я отправился вниз, в "каморку" отца.
- Что тебе? - спросил отец, как раз уединившийся на полчаса, чтобы проработать очередные бумаги.
- Бинокль для Ваньки, - объяснил я. - Он хочет вести наблюдение, пока мы с Фантиком сходим погулять. А то он помрет со скуки.
- Возьми вон тот, - отец указал мне на бинокль, которым разрешал нам пользоваться. - А вы куда собираетесь?
- Не знаю толком. Пройдемся с Топой по окрестностям.
- В Плещево или Стругачи не собираетесь?
Это были две ближайшие к нам деревни.
- Не знаю... - осторожно ответил я. - Если что-нибудь надо, можем сходить.
- Если доберетесь до Стругачей, то загляните к Григорию Торбышеву, передайте ему, что мне надо с ним переговорить.
- Из-за этих ружей? - вырвалось у меня.
- Точно, - отец поглядел на меня с уважением. - Надо же сразу догадался...
- Ты думаешь, он как-то причастен?
- Нет, я так не думаю, - ответил отец. - Но, мне кажется, он должен что-то знать о похитителе ружей. Очень эта кража смахивает на местную работу - а про местных "работяг" Гришка знает все! Мне надо убедить его выложить мне все, что ему известно, не играя в круговую поруку, иначе милиция к нему прицепится - точно так же, как до сих пор цеплялась из-за любой кражи в радиусе пятьдесят километров.
- Но Алексей Николаевич, вроде, сейчас относится к Гришке хорошо, заметил я.
Отец покачал головой.
- Алексей Николаевич решает далеко не все. В общем, мне надо тихо встретиться с Гришкой и потолковать. Чтоб его же избавить от лишних неприятностей.
Я задумался. Задать отцу ещё один вопрос или нет? Задать! - в конце концов решил я.
- Следы колес машины вора были похожи на следы колес Гришкиной машины?
Отец нахмурился - а потом рассмеялся.
