Гамон безостановочно скакал два часа, прежде чем решил позволить себе небольшой отдых. Его слуга приготовил поесть.
Когда Гамон приблизился к костру, разведенному слугой, последний воскликнул:
— О, господин, я вижу у тебя на руках кровь!
— Пустяки! — спокойно ответил Гамон. — Сегодня вечером в моем собственном доме меня хотела загрызть собака, и я убил ее.
Глава 32. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРОПАВШЕЙ
Жаркое солнце обжигало Танжер. Море казалось растопленным золотом — оно было прекрасно, и глаз не мог оторваться от чарующей красоты озаренного солнцем водного пространства.
Но два пожилых господина, восседавшие на террасе отеля, не склонны были уделять внимание красотам природы. Один из них был пришиблен выпавшим на его долю горем, а второй искренно сочувствовал ему.
Из Кадикса прибыл пакетбот, и пассажиры, направлявшиеся в Европу, поспешили на лодках переправиться на пароход.
— Я предупредил, что лишен возможности проводить ее на пароход. Надеюсь, что это не особенно огорчит ее, — сказал капитан Уэллинг.
— О ком вы говорите? О Лидии Гамон?
Уэллинг кивнул головой.
— Она будет рада, когда Танжер растает на горизонте. Право, мне жаль ее, у нее неплохие задатки.
— Неплохие задатки имеются у всех женщин, — заметил лорд. — По крайней мере, я убежден в этом.
— У вас нет никаких новых сведений? — поинтересовался капитан.
Лорд Крейз покачал головой, и его взгляд застыл на великолепной яхте, покачивавшейся на волнах залива.
— Вы намереваетесь здесь ожидать дальнейших сообщений?
— Да, — ответил опечаленный лорд. — А что намерены предпринять вы?
— Я прибыл сюда расследовать начальный период деятельности Гамона и обстоятельства, при которых он разбогател. В настоящее время мне удалось устранить все неясности, и у меня имеются все данные о его деятельности.
Гамон основал ряд мошеннических акционерных обществ, и люди, доверившиеся его щедрым обещаниям, потеряли свои сбережения. Затем в качестве гостя он привез в Марокко какого-то богатого англичанина. Они оба жили в доме Сади Гафиза, пробыли здесь около двух недель и уехали. Я установил, что его гость уплатил ему большую сумму денег, соответствующую справку я получил в Лионском Кредите. Англичанин уплатил пятьдесят тысяч фунтов в качестве задатка.
— За что? — осведомился лорд Крейз, заинтересовавшийся рассказом Уэллинга.
— А вот это я еще не выяснил. Впоследствии Гамон должен был получить еще более крупную сумму.
— Вы не знаете, кто был этот таинственный англичанин?
Сыщик покачал головой.
— Нет, этого я не знаю.
Лорд перевел разговор на тему, интересовавшую его.
— Капитан Уэллинг, — сказал он с горечью, — если правительство этой проклятой страны завтра ничего не предпримет для того, чтобы вернуть мне Джоан, то я на свой собственный риск снаряжу экспедицию вглубь страны. И если мне удастся поймать Гамона, то ему придет конец.
Уэллинг продолжал курить.
— Если Джемсу Морлеку не удастся ее найти, то и ваши попытки окажутся безрезультатными, — заметил он.
— А где он находится?
— Никто ничего определенного не знает. Установлено лишь, что опустившийся пьянчуга-англичанин, живущий у портного, пропадал в течение двух дней. У меня предчувствие, что он замешан в эту историю. Я попытался расспросить его, но он был в таком сонном состоянии, что мне не удалось ничего добиться от него.
Рассуждения его были прерваны новым обстоятельством. Они заметили вдали двух всадников, скакавших вдоль берега.
— Странно, — сказал Уэллинг, — арабы редко появляются на людях в обществе женщины.
— Разве вы видите там женщину? — спросил лорд Крейз.
— Мне так кажется, — ответил Уэллинг, разглядывая всадников в бинокль. — Она сидит в седле по-женски.
Один из всадников приветливо махнул им рукой.
— Неужели это предназначалось нам? — спросил удивленный лорд.
— По-видимому, да, — ответил Уэллинг.
Лорд Крейз выхватил бинокль и побледнел.
— Это невозможно, — прошептал он. Голос его задрожал, он стремглав сбежал с лестницы и выбежал на дорогу в то же мгновение, когда всадники подъехали к отелю.
Изумленный Уэллинг увидел, как арабская женщина соскочила с лошади и бросилась в объятия лорда.
Лорд, поздоровавшись с нею, приветливо поздоровался и с ее спутником.
— Если это не Джемс Морлек, то я — негр, — сказал, обращаясь к самому себе, Уэллинг.
И он спустился вниз поздороваться с вновь прибывшими.
Появление всадников привлекло внимание арабов, и они неодобрительно взирали на странное поведение девушки в арабском костюме.
— Я не обращаю на них внимания, — сказала весело Джоан. — Я так счастлива…
Час спустя оживленная и радостная компания сидела за столом и обедала. После обеда Уэллинг удалился и вскоре вернулся с известием, что паша по доносу Сади Гафиза выслал отряд солдат арестовать Гамона.
— Это значит, что Сади пытается реабилитировать себя, — пояснил Джемс. — Все-таки я рад, что не убил его. — И, обращаясь к лорду Крейзу, добавил: — Лучше всего было бы, если бы вы увезли леди Джоан из Марокко.
— Мы отплывем сегодня вечером, — ответил лорд, — и если бы даже в Бискайском заливе был шторм, то и это не остановило бы нас. Мы плывем прямо в Соутгемптон. Вы поедете с нами, Морлек?
Джемс покачал головой.
— Нет, мне придется побыть здесь, — спокойно ответил, он. — Я прибыл сюда для того, чтобы решить две задачи. Одна из них решена, но вторая еще подлежит решению.
— Вы имеете в виду Гамона?
Джемс кивнул головой.
— Но я не могу вас оставить здесь одного, — выразительно сказала Джоан. — Теперь я вправе просить вас вернуться с нами.
Но Джемс был непреклонен. На следующий день после отплытия яхты он получил сообщение о смерти Сади Гафиза и бегстве убийцы. Проклиная себя за то, что остался в Марокко, он вылетел на самолете в Кадикс, рассчитывая нагнать яхту. Но, увы, в Кадикс он прилетел после ухода яхты. Джемс с первым же поездом выехал в Мадрид, а затем в Соутгемптон, рассчитывая там встретить Джоан.
Глава 33. БЕННОКУАЙТ ЯВЛЯЕТСЯ ЗА ГОНОРАРОМ
Джемс сидел у себя в кабинете и, покуривая трубку, просматривал вечернюю газету. У ног его лежал, вытянув лапы, терьер.
Словно приняв какое-то решение, Джемс поднялся с места и, подойдя к книжному шкафу, вынул большой атлас. Отыскав карту Марокко, он начертал на ней карандашом путь, по которому мог бежать Гамон.
За этим занятием его застал Уэллинг.
— Вы разрабатываете маршрут свадебной поездки? — спросил он.
Джемс покраснел.
— Нет, об этом я и не помышляю, — ответил он недовольным тоном.
— В таком случае вы напрасно портите атлас, — сказал Уэллинг. — Интересующий вас человек жив и дал о себе знать.
— Вы имеете в виду Гамона? — спросил Джемс.
— Совершенно верно. Он предъявил в Танжере два чека на весьма крупные суммы. Они были выписаны на подложное имя. У Гамона в ряде банков имеются текущие счета. Нелегко было установить, какие именно счета принадлежат Гамону, но в конце концов удалось и это сделать. Разумеется, по этим чекам были выплачены соответствующие суммы, и чеки были пересланы в Англию.
— В таком случае он снова возвратился в Танжер?
— Это сомнительно. Я думаю, что вы правы, предполагая, что он скрылся через испанские владения. От Танжера до Тетуана всего лишь шаг. Насколько мне известно, оба города поддерживают пароходное сообщение с Гибралтаром.
— Если у него есть хоть капля рассудка, то он останется в испанских владениях.
— Нет, этого я не ожидаю от него. Пребывание в Танжере сопряжено для него с большой опасностью, потому что, помимо всего, ему грозит обвинение в убийстве Сади Гафиза. Он позаботился получить деньги, и это подсказывает мне, что он собирается при первой возможности покинуть Танжер. И, очевидно, в настоящее время его уже нет в городе. Сегодня утром я делал примерно то же самое, что вы делаете сейчас — мой атлас также исчерчен, но я наметил все мыслимые пути бегства.
— И куда он, по-вашему, бежал?
— По-моему, его путь: Гибралтар, Генуя или Неаполь, Оттуда в Нью-Йорк или в Новый Орлеан. Далее в Лондон или в Кадикс. И затем из Кадикса сюда.
— Неужели вы думаете, что он осмелится приехать в Англию? — изумился Джемс.
— Несомненно, — ответил Уэллинг. — Он приедет, и мы не сможем поймать его.
Джемс отложил атлас в сторону и откинулся на спинку кресла.
— Вы хотите сказать, что нам не удастся его поймать?
— Нет, поймать его нам удастся, но у нас нет достаточно веских улик против него. Если мы не получим о нем дополнительные сведения, то не суждено и послать его на виселицу. Он безумен, Морлек. Я получил протокол врачебного осмотра трупа Сади Гафиза и как специалист по судебной медицине смею утверждать, что Ральф Гамон не в своем уме. Он третий по счету душевнобольной в этом деле.
