Перед ужином Сева гулял в одиночестве и не случайно заглянул в окно массажного кабинета, а там — Кристина.
Нет, все было пристойно — они стояли в одежде, но если считать жаркие объятия и поцелуи массажем, то Вик работает ударно даже после смены. Да, Кристина — податливая кокетка, кажется, ее легко увлечь, забив баки речами о любви с первого взгляда. Следовательно, она — прямой кандидат в трупы.
Теперь Лика, сама по себе приятная. Томная, завлекающая, самовлюбленная, изнывающая от избытка сексуальности, доступная. Стопроцентный труп.
Дальше идет Любочка — ученая мамзель, как воздушный шарик на веревочке, так и норовит вспорхнуть. Непосредственная, восторженная, общительная и.., доверчивая до глупости. Как раз из-за доверчивости ее можно спокойно записать в трупы.
На очереди Алина. Красивая, загадочная, наверняка умная, холодная. В трупы не попадет, у нее есть бойфренд, если только он не убийца. А что, тоже выход: привез девушку на море, дал ей возможность насладиться последними деньками, потом кокнул ее и поехал домой. Где Алина? Бесследно сгинула.
Сева оглянулся. Кто еще? Дочь Алии Касымовны! Но она под надзором мамаши, значит, отпадает. Две супружеские пары примерно тридцати пяти лет, значит, тоже отпадают. Итак, всего-то четыре штучки наметил он в трупы, не так уж много. Севе остается только разделиться на четыре части, и будет полный порядок…
— Всеволод, ты служил в армии? — прервал расчеты Кирилл.
— Нет. Мой папа банкир, он меня отмазал, бабок отвалил кучу военкомату, — поспешил рассказать о своем социальном положении Сева. — А почему ты спросил?
— После армии несколько лет подряд сметаешь все, что стоит на столе, — пояснил Кирилл. — А ты к еде почти не притронулся. Я и сделал вывод, что ты не служил.
— Понимаешь, меня мама достала едой — ешь, ешь! Устрицы, лангусты, дичь… Я на отдых приехал, чтобы хоть здесь никто на меня не наседал. К тому же еда не очень…
Но я съем все, потому что зверски голоден.
Сева с аппетитом уплетал ужин, поглядывая на Кирилла.
А Кирилл — очень любопытный субъект. Он доброжелателен, уверен в себе; или самоуверен — пока не ясно.
Севу держит за мальчика-недотепу, это неплохо. Именно за ним охотилась Танька Фатеева. Ее понять можно, мужик Кирилл видный. Лицо волевое, даже жесткое, это, наверное, из-за резко очерченных скул. Глаза небольшие, с прищуром, так ведь прибыл он от белых медведей, там пурга метет чуть ли не каждый день, слепит северное сияние, вот и выработалась у Кирилла привычка щуриться.
Ну, еще он здоров, как тот же белый медведь, явно силен.
Ногти! Не стрижет коротко, но они и не длинные. Впрочем, длина ногтей позволяет впиться в щеку жертвы. На убийцу Кирилл тянет.
А Макс? Что-то его имя частенько слетало с уст свидетелей. И дежурная Лидия Михайловна упоминала.., что именно? Ах, да, кажется, его застукали у Фатеевой. А вчера Макс обжимался с Ликой. Самец, пижон, спортсмен-пятиборец.., нет, шестиборец! То к Фатеевой скакнул в номер, то с Ликой уединился, а Ульяне чемоданы выносил, если только дело ограничилось одними чемоданами.
Чем не шестой вид спорта? Секс некоторые и величают спортом. Мускулы у Макса выпирают под рубашкой, морда обаятельная, даже слишком. Теперь поведение. Он беззаботный, часто ржет не по делу, а, в общем, на поверхностный взгляд, неплохой парень. Как раз по этой причине убийца из него — классный. На его ногти Сева позже посмотрит.
Эдвард. Наверное, таких людей называют педантами. Все у него слаженно, каждое движение выверено, каждое слово весомо. Взгляд холодный, разумный, Эдвард аккуратный до тошноты и с непроницаемым лицом, что у него на уме — фиг поймешь. Всеволод представил, как он душит Фатееву — без каких-либо эмоций, судорожных сжатий, а спокойно, хладнокровно. Картина впечатлила и убедила, годится он в убийцы.
Егор что-то рассеянный. Сева проследил, кому предназначены его вороватые взгляды из-под насупленных бровей. Ага, Лике. Егор, без сомнения, спекся. Наверняка между ним и Ликой что-то было, да прошло по ее инициативе, оттого он и хмурый. От него за версту несет неандертальским нравом. «Мое» — это он усвоил хорошо.
Егор несколько грубоват, хотя следит за речью, но грубости вырываются. Накачанный, как автомобильная шина.
Ему задушить женщину — как нечего делать. А если Лика сорвалась с крючка? Если именно по этой причине он злится? Вполне может быть.
Викентий где? Так ведь ему не положено ужинать с отдыхающими, он — рабочая лошадь. О Вике Сева не успел составить мнения, надо бы на массаж к нему сходить. А это еще кто? Ага, вчерашний кавказец, набивавшийся Лике в хахали, а она на него — ноль внимания и фунт презрения.
Он крепенький, ростом средний. А как обстоит дело с обаянием и привлекательностью? Вчера сорил бабками, словно миллионер. Поскольку толщина кошелька делает из любого мужчины супермена и красавца, значит, он способен с ума свести женщину. Кавказец подошел к столику, что-то сказал, обращаясь к Лике. Она, проигнорировав его, встала. У, как сверкнули его глаза! Наверное, с удовольствием задушил бы Лику, да народу много. И что выходит? Шестеро. Больше-то и нет мужчин, способных на убийство. Ого, Сева уже всех шестерых без оснований записал в подозреваемые! Ну и правильно, чего с ними чикаться? В процессе выяснится, кто есть кто. От неожиданности Сева вытаращил глаза — Дика приплыла к нему!
— Добрый вечер, — сказала она, встав рядом с Севой, но глядя на Кирилла. — Всеволод, мы едем в бар. Ты с нами?
— Конечно! — не удержался от громкого возгласа он, ибо только и мечтал сойтись поближе с веселенькой компанией, а нагло набиваться в друзья неудобно.
— А ты, Кирилл, присоединяешься к нам?
Лика буквально предлагала себя Кириллу. В том, как она стояла, как смотрела, как дышала — все в ней говорило: я твоя. Да Всеволод на его месте закинул бы ее на плечо и поскакал бы в номер. Но Кирилл, кажется, не понял, что придыхания и стрелы из глаз Лики предназначены ему. Вот тупой!
— У меня другие планы, — ответил он, Вставая.
— Какие тут могут быть планы вечером? — повела беленькими плечами она, выражая недоумение. — Сплошная скука, время некуда убить.
— Скука? Я не заметил, — выкрутился Кирилл. — Да и заказана мне дорожка в город по вечерам, у меня документы украли.
— Как украли? — заинтересовался Всеволод.
— Ночью купался, а воры стащили вещи и документы.
— Ты в милицию заявил? — спросил Сева.
— Разумеется, — ответил Кирилл. — Но надежды ноль.
Не представляю, что делать. Как лететь домой без паспорта…
— Тебе должны нарисовать справку, что пропали документы, по данному факту будет возбуждено уголовное дело. Прямо в момент заявления в милицию должны справку выдать.
— Откуда ты знаешь?
— Да так… — смутился Сева, но быстро сообразил, что ответить:
— У меня однажды выкрали портмоне с документами и деньгами. Я заявил в милицию, мне и выдали справку.
— Спасибо, завтра же поеду добывать справку. Тем более что пострадал не я один, у Алины тоже украли паспорт и водительские права. Ну, желаю хорошо провести время.
Он вышел из столовой первый, а Лика фыркнула:
— Про паспорт он врет. Пренебрегает нами!
А Сева поверил ему, так как это далеко не первый случай, когда отдыхающих грабят во время купания в море.
Но не это главное. Сева принят в компанию! Идя к месту сбора, он думал: «Все собрались, Вик тоже. Ну, что ж, начнем. Итак; мой выход, господа!»
* * *
Алина сама уложила детей, захватила шаль и выбежала к Кириллу, который ждал ее у входа. Они неторопливо побрели к морю…
Нет ничего сверхъестественного в том, что Алина не ; первый раз переменила точку зрения на Кирилла и после ужина согласилась погулять с ним. Наедине с собой охватывают безнадежность и отчаяние, в таком состоянии невозможно долго находиться. Может показаться, что ее проблемы ничтожные, но ими наполнено все ее существование, для Алины они глобальные. Кто-то вершит масштабными делами, купается в славе, а кому-то житейские мелочи отпущены. Алине предстоит разобраться в себе.
И пока она видит единственный выход — воспользоваться советом Кирилла, то есть отойти от проблемы. Для этого надо забыть на время прошлое, как будто его не было, а потом, когда она вернется домой, как-нибудь все разрешится. В одиночестве не отойдешь от проблем, так зачем отталкивать Кирилла? Их отношения ни к чему не обязывают, но они дадут возможность переоценить настоящее, осознать свое место и подготовиться к будущему. А пока лучше не думать, вообще ни о чем не думать.
Ночь обложила густым кольцом парк и море. Луны не было видно, зато звезды величиной с кулак вздрагивали на черном куполе. Шумел прибой — подул ветер, взволновавший море, на порывы ветра листва отзывалась шуршанием.
— О чем ты думаешь? — спросил Кирилл.
— Слушаю море.
— Меланхолики любят треск костра, шум прибоя. Ты меланхолик?
