После того как удрал от Алины, он поехал не домой. Он отправился на квартиру, которую они втроем снимали под офис. И когда узнал, что их диспетчер вывалилась из окна, едва сразу не дал деру. Во-первых, ему показалось, что, когда он входил в подъезд, из машины, стоящей неподалеку, за ним наблюдали. Во-вторых, он не верил в самоубийство диспетчера…
Он вначале так и сделал. Выскочил из подъезда. Машины не было. Тем не менее чувство, что за ним наблюдают уже чуть ли не из каждой подворотни, усилилось. Он понял, что еще немного – и может спятить. И все же он нашел в себе силы вытащить из салона машины сумку, вернуться в офис и переложить все бумаги, имевшие отношение к ним троим, в эту самую сумку. Что не поместилось – сжег.
И вот теперь он в своей квартире, в которую вошел крадучись, словно вор. И словно не в собственную квартиру.
Он выложил на стол бумаги и стал их просматривать. Вообще-то они были для него не новы. Бумаги были не новы, кроме… Эту он не помнил. Это было факсовое послание. И что-то было странное в нем. Оно предназначалось только Геннадию. И то, что там было… Пожалуй, теперь это касалось и его.
Он почувствовал, что у него пересохло в горле. Убрав упавшие на лоб волосы, он хотел было подняться, когда что-то холодное уперлось ему в висок.
– Нашел нечто занимательное? – спросил незнакомый голос.
Он не посмел обернуться. Он только напрягся, подумал об оружии, находившемся у него за поясом и скрытом полой пиджака, и нашел в себе силы спросить:
– Кто ты?
– Ты меня не знаешь. Зато я тебя очень хорошо знаю. И знаю, что ты хотел сделать и почему у тебя это не получилось.
Он почувствовал, как рука незнакомца залезла ему за пояс и вытащила пистолет, – последнюю его надежду, хоть и призрачную. Холодный ствол по-прежнему упирался ему в висок и не сулил ничего хорошего.
– Мы можем поделиться, – предложил он, хотя толком и не понимал, почему он должен делиться и с кем?
– Я забрал твои деньги, – без эмоций ответил незнакомец.
Он едва не застонал. Деньги он держал здесь же, в квартире, чтобы в любой момент с ними свалить. Теперь сваливать не придется. Момент упущен. Раньше нужно было брать, что есть, и быстро улепетывать. Немедленно. Когда почувствовал, что что-то не так. Интуиция подсказывала, что жизнь его в опасности.
– Но есть еще, – попытался найти лазейку он.
– И ты знаешь, где они? Вряд ли. Ты не знаешь.
Ему показалось, что он услышал вздох разочарования. И он понял, что и этот человек тоже ничего не знает. Насчет оставшейся доли. И он теперь ясно осознал, почему Геннадий не полетел в заранее намеченный им город. Геннадий чувствовал опасность. И поэтому смотался совсем в другом направлении. И проследить его маршрут незнакомец не смог.
– Но мы можем отыскать их, – иного пути у него не было; слишком отчетливо ощущал он холод металла у виска.
– Вряд ли, – повторил незнакомец. – И по большому счету деньги не так важны. Это не главное, почему я здесь.
– Вот как! – не поверил он.
– Деньги, конечно, не помешали бы. Но…
– А что же еще?
– Главное – что ты прочитал этот факс. Главное, что ты стал не нужен. Вообще. Понимаешь?
Он сглотнул застрявший в горле комок и хотел было сказать, что не понимает, но мужчина сам за него ответил:
– Вижу – не понимаешь. Впрочем, это долго объяснять. И не нужно. Вряд ли ты правильно все поймешь.
– Я постараюсь, – чуть слышно выдохнул он.
– Не старайся. Все – намного сложнее.
– А если просто?
– А если просто, тогда вот…
Он почти ничего не почувствовал. Была только вспышка где-то в середине мозга, погрузившая его в небытие.
Тело Виктора завалилось на стол. Из простреленной головы обильно заструилась кровь, образуя на столешнице увеличивающуюся в размере лужицу.
– Самое простое, – сказал незнакомец, обращаясь к трупу.
Затем человек скомкал интересовавший его факс, сунул комок в карман брюк и спокойно покинул квартиру.
Глава четырнадцатая Косарев
1
На этот раз мне не пришлось пользоваться отмычкой. На этот раз я вошел в квартиру без особого труда. Хотя, конечно, не сразу.
Вначале я, как положено нормальному законопослушному гражданину, несколько минут давил на кнопку звонка. Как это уже стало входить в традицию – безуспешно. На мой зов никто не собирался не то что широко распахнуть дверь с призывом войти, но и просто откликнуться. Меня здесь явно не ждали.
На этот раз я не собирался уходить с намерением повстречаться с хозяином попозже, потому что с некоторых пор многое изменилось. Например, я узнал, что этот умник побывал у Алины. И я был в курсе, что погибла женщина-диспетчер. Слишком много смертей, чтобы пускать все на самотек.
Итак, на звонок мне никто не ответил. Однако когда я взялся за ручку двери, то, к своему удивлению, обнаружил, что дверь не заперта. Это обстоятельство не очень меня порадовало. Обычно дверь запирают. Не в стране, чай, под названием Утопия мы живем.
Я осторожно открыл дверь пошире и так же осторожно заглянул в образовавшуюся щель. Оружия у меня по-прежнему не было, и пришлось лишь посожалеть по этому поводу. Тяжко нынче гулять без пистолета.
Я вошел в прихожую, осторожно, без скрипа прикрыл за собой дверь и прислушался. Я не уловил ни малейшего шороха.
Почему-то подавать голос мне не хотелось. Я будто гипнотизировал царившую в квартире тишину. А тишина – меня. И в какой-то момент я почувствовал, что она может одержать победу.
Побежденным я не желал быть, а потому прекратил стоять на месте и шагами нарушил тишину.
В первой же комнате я его и увидел.
Виктор неподвижно сидел в кресле, уткнувшись головой в стол, по поверхности которого расплылась лужа крови. Почему-то я сразу решил, что это и есть хозяин квартиры.
Кровь еще сочилась из раны, и я понял, что убили бедолагу совсем недавно. Это вселило в меня тревогу, и я резко оглянулся. Позади меня никто не стоял, не было по-прежнему слышно ни звука. Однако тревога не уходила и появилось желание поскорее покинуть эту квартиру.
Я вытащил из кармана носовой платок и, держа его в руке, стал открывать ящики стола. Не хотелось уходить ни с чем. В одном из них я обнаружил фотографию. На ней были трое. Борис, Геннадий и тот, кто сидел сейчас у стола. Физиономии первого и второго были обведены кружками с перекрещенными линиями – как мишень. На третьем лице мишени не было. Можно было предположить, что хозяин последнего и сделал мишенями лица своих друзей. И именно он их и убил. А сам… Кто ж с тобой-то так обошелся? Ведь не сам ты себя порешил. Пожалуй, можно было говорить о существовании еще одной фигуры. О существовании Четвертого, а может, даже не одного.
Фотографию я машинально сунул в карман пиджака.
В ящиках стола ничего примечательного больше не нашлось. А вот на столе лежала стопка бумаг, частично испачканная кровью. Я глянул на первые листки и понял, что бумаги касаются деятельности тройки бизнесменов. По всей видимости, именно Виктор подчистил офис.
Что-то мне подсказывало: тот, кто убил Виктора, вряд ли оставил тут проливающие на него свет бумаги. Унес он их. Но тут уж ничего не поделаешь. Нужно довольствоваться тем, что есть.
Я скрутил бумаги в трубку, обернул их носовым платком и после этого двинулся на выход. Да, я опоздал. И более того. Задерживаться здесь не хотелось. Я не знал теперь, кого мне искать. У меня даже не было предположений.
Следовало все обдумать в спокойной обстановке. И, черт побери, каким-то образом найти какие-то зацепки.
Я возвращался к себе домой. Хотя по тому, что там меня должна была ждать Алина, вряд ли можно было говорить о спокойной обстановке.
2
Представшая предо мной Алина – в передничке и косынке (интересно, где она ее нашла в моей квартире) – была еще более привлекательна. Она выглядела, как хозяйка, ожидающая возвращения супруга с работы. И я впервые подумал, что в общем-то не так и плохо, когда тебя дома встречают. И когда тебя встречает вот такая женщина.
– Ну ты это… – я даже слов не нашел, когда увидел свою холостяцкую берлогу и царивший там порядок.
А когда я зашел на кухню, то совсем ошалел. Чистота, в кастрюльках булькает что-то аппетитное. Идил-л-ия…
– Н-да, – поник я и даже засмущался. – Ты, вижу, тут попритерлась. То есть я хочу сказать…
– Не болтай, – остановила она мои потуги. – Я лишь слегка навела порядок. Ты же мне помогаешь. Так что и я тебе помогла немножко.
– А что? – восхищенно кивнул я. – Хороший бартер. Раньше мне не приходилось прибегать к такому обмену. Надо будет взять на заметку.
– Возьми. Рацпредложение еще не запатентовано, так что можешь попользоваться.
Я вернулся в прихожую, разулся и посмотрел на Алину, которая следовала за мной по пятам.
– У тебя все в порядке? – наконец спросил я.
– У меня все в порядке. Но кое-что я хочу тебе сказать.
– Это может подождать? Очень хочется есть, – не выдержал я. – Здесь так вкусно пахнет, что у меня в желудке урчит и думать ни о чем другом не могу.
