— Лен… — Я немного помолчала, собираясь с мыслями. Не хотелось оскорблять лучшие чувства своей подруги, но не высказать свои черные мысли насчет непогрешимого мужа погибшей я тоже не имела права. — А знаешь ли ты его так хорошо, как тебе кажется? Ты и представить себе не можешь, на что способны люди. Вдруг Калякин нашел себе другую женщину, и они, ну, может быть, она… Короче, может, муж все-таки как-то причастен к убийству? Может, просто ловко придумал, как использовать ту давнюю историю?
— Да ты что?! Ты Романа не знаешь! — Лицо Елены раскраснелось от гнева. — Поехали к нему прямо сейчас, а? Ты же хорошо в людях разбираешься. Вот поехали-поехали! А кстати — в момент смерти Насти Романа не было в городе, он в санатории отдыхал. Не знаю, как он, бедняга, доехал до дома, когда получил страшное известие о смерти жены.
Я промолчала. Не стала говорить о том, что иногда люди именно так и поступают, обеспечивая себе алиби: подбирают ловких сообщников, а сами уезжают или идут в людное место, чтобы было кому потом подтвердить их невиновность. Нельзя сейчас этого вслух произносить. Ленка на меня с кулаками бросится. Поэтому попыталась успокоить подругу:
— Не кипятись. Что от меня-то требуется? Доказать, что он невиновен? Так ты сама сказала, что следствием преступник, в принципе, уже установлен. Осталось Роману Николаевичу только решиться пойти в страховую компанию и получить свои законные деньги. И нечего финтов ушами изображать.
— Не ерничай, — раздраженно одернула меня Ленка. — Дело даже не в этом, Таня. Дело совсем в другом. Предположим, что Настя действительно боялась в последнее время за свою жизнь. Ну, после того, как узнала убийцу Поэтому и застраховалась.
Но почему она застраховалась именно в «АКСС»?
Ни она, ни Роман не стали бы связываться с этой компанией ни при каких обстоятельствах. Понимаешь? У них на эту компанию аллергия, образно говоря.
— Чем же эта компания так плоха?
— Она, может быть, и не плоха. Но так вышло, что они от нее в какой-то степени пострадали.
Я прикурила новую сигарету и пытливо посмотрела в глаза подруги.
— Не смотри на меня так, — возмутилась она.
— Как? — искренне удивилась я.
— Как на умалишенную. Да, пострадали. Свою машину они застраховали два года назад именно в этой компании. Я как раз Денискин класс под свое чуткое руководство получила. И тут у Калякиных машина сгорела. Несчастный случай. Разумеется, про пожар я узнала, а потом и про все остальное тоже. Но не в этом суть. Суть в другом: страховой агент составил такой акт, что денег они за нее мизер получили. Обгорелый остов, уцелевшие покореженные диски и другие оплавленные закопченные железяки — металлолом, словом, — были признаны пригодными к эксплуатации. Калякины полгода потом плевались. Как ты считаешь, пошла бы Настя после этого страховать свою жизнь в «АКСС»? Да наверняка бы прибегла к услугам любой другой компании! Ты только представь: тебя крепко надули в какой-то фирме. Так разве захочешь ты еще раз иметь с ней дело, если вокруг полно других, не запятнавших себя в твоих глазах?
Резонно. Молодец подружка. С кем поведешься, как говорится. А Ленка повелась со мной. Отбросим ложную скромность и скажем откровенно: она от меня многому научилась.
Выходит, мне предстоит спасать Романа?
В связи с вновь открывшимися обстоятельствами может возобновиться следствие, и под подозрение он попадет первый — как организатор преступления из корыстных побуждений. Это уж как пить дать. А компания, которая однажды уже поступила с Калякиными нечестно, снова захочет вывернуться да найдет ухаря-детектива…
Ленка словно мои мысли подслушала:
— А потом, ты же знаешь, страховая компания сделает все, чтобы не платить. Наймет какого-нибудь нечестного детектива, который сумеет за определенную сумму подтасовать факты. И Роман пострадает, окажется обвиненным в смерти собственной жены, которую обожал. Ах да, еще один важный момент: Роман в полном недоумении — где Настя смогла добыть столько денег для заключения договора. Целых двадцать тысяч рублей! Это баснословная сумма для семьи Калякиных.
— Действительно. К тому же, если сумма для их семьи баснословная, то зачем, спрашивается, тратить деньги так бездарно, обращаясь в сомнительную фирму?
— Вот именно, — обрадовалась подруга. — Наконец-то я тебя заинтересовала.
Но я немного остудила ее пыл:
— Скажи честно: ты агитируешь меня по просьбе Романа?
— Нет, — смутилась Ленка. — Я ж тебе сказала, что его старшенький в моем классе учится. А вообще-то, я, конечно, сказала, что у меня подруга — гениальный детектив. И что она, то есть ты, способна докопаться до истины.
Я хмыкнула.
— Нельзя допустить, чтобы дети еще и отца лишились, — убеждала меня подруга. — Вдруг его посадят? А еще я хочу, чтобы они получили страховку, не оказались вновь обманутыми прыткой компанией. Деньги им пригодятся, Роману одному будет очень тяжело.
— Так бы и говорила. А то правду она знать хочет…
— Таня, я просто уверена, что правда как раз и нужна. Для того, чтобы в семье Калякиных не произошло новой трагедии. То есть чтобы на Романа не повесили всех собак.
— Ты, случайно, не собралась за вдовца замуж? — улыбнулась я.
А что? Ленка человек влюбчивый. Всяко случается. Может, она для себя старается? Bay, какие жуткие глупости! Как только такие ужасные вещи могли прийти мне в голову? Сейчас подружка обидится.
Ленка, снова будто прочитав мои мысли, и в самом деле обиделась:
— Никогда бы не подумала, что ты такого мнения обо мне. Считай, что нашего разговора не было.
Она бесцеремонно столкнула Маруську с коленей — небывалый случай! — и, включив воду, принялась перемывать совершенно чистые тарелки, давая мне понять, что я свободна. И что она не желает меня больше видеть. Никогда. Ни сегодня, ни завтра, ни через год. Надо извиняться.
— Лен, прости, пожалуйста, меня, дуру проклятую. С языком сегодня непорядок, он отказывается мне подчиняться. Честное слово. Вот прям сейчас его при тебе отрежу. — И я взяла со стола нож, как будто и впрямь собралась отхватить себе язык.
Ленка прыснула. Мир был восстановлен. Она вытерла руки полотенцем и снова села напротив меня.
— Так ты поможешь?
— Куда ж от тебя деться? — вздохнула я. — Где и при каких обстоятельствах Калякина встретилась с той женщиной, которая подозревается в убийстве?
Этого Лена точно не знала.
Вопрос об оплате я задавать не стала. И так ясно. Если все разрешится наилучшим образом, то, может быть, Роман мне и заплатит. А если не образуется, то мои труды сочтутся за дружескую услугу.
Не очень-то веселенькая перспектива. Но делать нечего. Друзьям я отказывать не умею. Тем более Ленке.
Хотя… Я знаю, кто заплатит мне за работу. Вот именно! Не зря же кости вещали, что для получения дивидендов надо только определиться, с кем выпить. Так мы и поступим в недалеком будущем.
— Лен, ты мне кое в чем поможешь. Хорошо?
— Хорошо. Я на все согласна, — она даже спрашивать не стала, в чем будет заключаться ее помощь. — Только сначала поехали к Калякиным. Тебе надо самой поговорить с Романом Николаевичем.
Я сунула в рот таблетку «антиполицая» и завела движок. Не тащиться же в самом деле городским транспортом аж в Заводской район. У меня аллергия на муниципальный транспорт.
Дом, в котором проживали Калякины, был построен в шестьдесят третьем году, о чем сообщали цифры на торце, выложенные красным кирпичом.
Калякины жили во втором подъезде.
— Стой, Лен. Давай вокруг обойдем. Осмотрюсь на местности. Ты мне окно их покажешь и тот балкон, на котором вы сидели. Для начала осмотрим место происшествия.
Напротив Настиной пятиэтажки стоял девятиэтажный кирпичный «человечник». Вот из него, с верхних этажей, уж точно все должно быть видно как на ладони. Неплохо бы найти свидетеля именно из девятиэтажки. Трагедия произошла в шестом часу вечера, многие жители, вероятно, уже были дома. Только ведь у каждого столько хлопот после трудового дня, что отыскать человека, который просто так, от нечего делать, смотрел в то время в окно, практически невозможно. Разве что старушка какая-нибудь, пенсионерка, которой делать нечего. Но у свидетелей этой категории есть один общий, весьма существенный недостаток: они, как правило, неважно видят. Тем не менее надежду я не оставила. Была еще другая надежда, и тоже на пенсионеров. Обычно в пятиэтажных хрущевках проживает много престарелых людей, которые проводят большую часть времени на лавочке у подъезда и неплохо осведомлены о событиях, происходящих в округе. Постелив на скамейки картонки или плетеные вручную коврики, они заседают в любую погоду. Даже в такую, как сегодня.
Но у дома Калякиных с лавочками было туговато — только у первого подъезда. И то такая развалюха, что явно последние дни доживает, как мне показалось. А квартира Калякиных во втором.
