– Спросил, почему ты один, где твоя беляночка? Кстати, как прошел ужин? Почему он закончился так рано?
– Нормально прошел и вовремя закончился, – нервно сбив пепел с сигареты, ответил Максим.
– Э, я вижу, ты мрачен, – рассмеялся Никита. – Что, далеко до победы?
– Побеждать расхотелось.
– Иди ты! А в чем дело?
– Не знаю. – Максим покурил, разбираясь в собственных противоречиях, выедавших его изнутри, потом выдал: – Понимаешь, она и ее сестры как из другого измерения.
– Не понял.
– Рафинированные. Слишком, я бы сказал.
– Все равно не понимаю.
– Я сам себя не понимаю, куда уж тебе. Они… очень правильные, что ли… как будто без изъянов. Лично меня это настораживает… Или нет… боюсь, я сделан из другого материала, не смогу соответствовать идеалу в их представлении. Веришь, сидел за столом и гадал, о чем с ними говорить и на каком языке. Постоянно контролировал себя: так ли держу вилку и нож, не посадил ли пятно на скатерть, не оскорбил ли их слух расхожим словечком…
– Ну и не заморачивайся. А то стал похож на влюбленного идиота. Запомни: любовь – это болезнь, лечится семейной жизнью в конфликтах и ссорах, а на это уйдет масса времени и здоровья. Посмотри на них – я имею в виду девушек, – прекрасных, стройных, юных. Но вот девушка выходит замуж, через год ее без халата и тапочек с заломленными задниками невозможно представить. Она разъедается до поросячьих размеров, забывает по утрам причесаться – ей же некогда, косметика сохнет в ящике за ненадобностью. У нее отчего-то портится характер, вообще-то причина в тебе, ведь ты стал не такой. Но это существо непонятного рода и происхождения хочет, чтоб ты спал с ней, любил ее страстно, целовал злые губы и преждевременно одряхлевшее тело. Она забыла, что давно уже не прежняя, а страсти хочет прежней, когда тебя возбуждала другая женщина, не имеющая ничего общего с этой. Ей бы раздеться и посмотреться в зеркало, потом спросить честно саму себя: она сама хотела бы ласкать свое тело? Хотела бы трогать целлюлит на ляжках, слой жира на животе, мять обвислые груди? Хотела бы смотреть в потухшие глаза, видеть ранние морщины и выражение брюзгливости на лице? А мужик начинает комплексовать, страдать, потому что не хочет трахать жену. Начинает попивать, чтоб алкоголь хоть немного забил блевотный инстинкт, когда он ложится с ней в постель. В результате все чаще на ум приходит страшное слово «импотенция», тогда он начинает засматриваться на хорошеньких женщин, чтоб проверить: действует ли еще его основной инстинкт. Нет, женатый человек – потерянный для общества субъект, он не способен реализоваться, он просто исчезает в трясине быта. Макс, мне нас так жалко, что я никогда ни за что не женюсь.
– С чего ты взял, что я собрался жениться? После твоей лекции вообще аллергия на женитьбу возникнет. Причем в тяжелой форме.
– Тогда нет проблем. Отвлекись. Клин вышибается клином, твой новый клин сидит в баре, но уговор: Кэт моя. Бери Настю, она просто обалденная, одни ноги… ммм! К тому же брюнеточка, оттенит тебя. А шейка? Как у лебедя…
Максим слушал и кивал. А почему, собственно, не переключиться на Настю? Может быть, она выпрямит заскок, связанный с Лорой?
Она звонила несколько раз, но тетка Ксения не открыла дверь. Странно, зачем же она требовала немедленно приехать к ней? Лора достала ключи, вставила один в верхний замок, повернула. На второй замок тетка не закрыла дверь, Лора вошла в прихожую, кинула сумочку на полку под зеркалом, зашла в гостиную комнату.
На столике между кресел бутылка коньяка, шампанское, бокалы, фрукты и конфеты в коробке. Коньяк тетя Ксеня наверняка пробовала, потом долила туда кипяченой воды, однажды Лора видела, как она это делала. Спрашивается, зачем мошенничать? Но такая у нее привычка: всех обманывать, потихоньку жульничать.
Лора села на диван, включила телевизор, отщипнула ягоду от грозди винограда, жуя, посмотрела на часы. Вспомнив характеристику Лики, данную тетке Ксении, она рассмеялась, ведь сестра тысячу раз права – вонючка. Но если не знать тетку, можно составить неверное мнение о ней, будто она неряшливая, нечесаная и немытая грымза, одетая в рваное тряпье, живет в трущобах. А тетка любит одеваться и украшения, красится, наращивает ногти, ходит в плавательный бассейн, в ее квартире роскошная обстановка. Возраст тети выдает полнота, но на диетах она не сидела и не сидит, ест все подряд, частенько мучается от несварения, по сему поводу девчонки злорадствуют.
Лора снова посмотрела на часы и задумалась: а если б Макс не ушел, она помчалась бы сюда? Нет! Вот была бы потеха, потому что реакция тетки непредсказуема. Наверное, она пришла бы в бешенство и, скорей всего, нагрянула к племянницам, перебила бы посуду. Первая повеселилась бы Лана, Лика тоже, но не показывая виду…
Однако! Сколько можно ждать? Предупредила б, что Лоре придется одной торчать в квартире. Племянница вернулась в прихожую, достала телефон и позвонила тетке, но услышала мелодию из глубины квартиры. Она пошла на мелодию, распахнула дверь дальней комнаты и остолбенела.
Тетка лежала на паркетном полу в луже крови!!! Достаточно было беглого взгляда, чтобы мгновенно понять: это не из носа кровь полилась, как случается с гипертониками, такое количество вытекает только из ран. Из множества ран.
Она лежала на спине, вместо губ Лора видела синеватый ободок, вместо рта – черную дыру, наверное, тетка кричала. Щеки обвисли, глаза остекленели, в них задержался блик от хрустальной люстры, отчего они казались совершенно жуткими – мертвыми, и в то же время как будто там притаились остатки жизни. Зеленый шелковый халат тетки был в бурых пятнах и таких же потеках, он облепил выступающий живот и ноги, похожие на рыхлые колонны. Но самое поразительное – другое. Никогда тетя Ксеня, при всей своей полноте и при своем росте, не выглядела высокой и толстой, сейчас она лежала такая большая и длинная, словно ее специально растянули при помощи механических устройств.
Но когда Лора рассмотрела на паркете границу кровавой лужи и то, что она слегка выпуклая, а не размазанная, значит, густая… помчалась в туалет. Нет, ее не выворачивало наизнанку, она заперлась изнутри, стояла, привалившись спиной к стене, и глубоко дышала до тех пор, пока не растаяла перед глазами граница кровавой лужи. А квартира пропитана теткиными дрянными духами, пропитана ею и смертью, возможно, Лора спряталась от смерти, которая внезапно, когда этого не ждешь, напоминает о себе. Насильственная смерть ужасна, уродлива, омерзительна – Лора ощущала ее физически, она представлялась ей такой же живой, как любой человек. Да, от смерти спряталась, но это не может продолжаться вечно.
Шок миновал, Лора умылась в ванной и вдруг ринулась к выходу, закрыла все замки на двери, словно сию минуту сюда должен некто ворваться. Отступая от двери, в мозгу все же мелькнуло: надо бежать отсюда, а ты закрыла себя с убитой теткой, что делать собираешься?
Что делать, Лора не знала. Она настолько растерялась, что забыла, как поступают в таких случаях. Кто подстроил эту ловушку: чтобы Лора и убитая тетка, которая недавно была жива и потребовала приехать к ней, оказались сейчас вместе? На подобное глумление способна только мстительная судьба. Откуда-то взялась уверенность, что такого ужаса ни с кем не случалось за всю историю человечества, а с Лорой случилось, потому что должно было случиться.
И вдруг Лору словно ударило молнией, насквозь пронзило. Это раздался звонок в дверь. Всего-навсего звонок, а в глазах потемнело, как перед обмороком. Лора стояла спиной к двери и слушала звонок, не в состоянии ни подойти и посмотреть в глазок, ни ответить, ни спрятаться в глубине квартиры. Она боялась лишний раз вдохнуть или выдохнуть, полагая, что на лестничной площадке услышат малейший шорох внутри и догадаются, кто находится в квартире.
Звонки прекратились. Лора услышала удаляющиеся шаги и кинулась в комнату тетки, выключила свет. Затем выключила люстру в гостиной, чтоб тот, кто приходил, не увидел освещенные окна. Присев на диван, она схватилась за голову руками и затряслась от плача. Слезы хлынули водопадом, но если б это помогло избавиться от кошмара хотя бы на миг, чтобы немного прийти в себя и подумать, что делать дальше.
Разумеется, Максим вызвался отвезти Настю, правда, она с опаской села к нему в машину, сказав:
– Не боишься садиться за руль в нетрезвом состоянии?
– Не боюсь. Ты не обратила внимания, я пил слабый коктейль, между прочим, тянул его весь вечер.
– А я из-за таких смелых, слегка подвыпивших, боюсь за руль садиться.
– У тебя есть машина?
– Папа отдал. Но мою машину ставить рядом с этой нельзя, она оскорбит достоинство твоих колес.
Максим оценил шутку, расхохотался, хотя, возможно, не настолько шутка смешная, чтобы хохотать так заразительно, но это же игра на Настю. Он нацелился на лечение от Лоры, соответственно пользовался всеми доступными средствами, чтобы понравиться Насте. Новое увлечение, он надеялся, развеет придурь, а то потянуло его на чистое и непорочное, видите ли. Максиму достаточно было один раз побывать у Лоры дома, чтобы сделать правильные выводы и не затягивать петлю на шее. Он привык жить в комфортной обстановке и заранее старался исключить всяческие недоразумения с неудобствами. Подстраиваться под кого бы то ни было – это жертва, а жертвовать собой – извините.
