— Почему сегодня так рано, Лиза? — пробасил он.
— Мы плывем в Лазаревское, на новую точку. А у меня там сын живет, хочу зайти к нему. Сто лет его не видела.
— А я и не знал, что у тебя есть сын.
Лиза взяла из машины большой дипломат из натуральной черной кожи и поднялась по трапу на яхту. Здоровяк отправился к штурвалу. Белоснежная «Энигма» плавно тронулась в путь.
В Лазаревское они прибыли к трем часам дня. На частном причале их ждала машина. Охранник отдал «шкиперу» ключи от автомобиля.
— Найдешь улицу Демьяна Бедного, Яша? — спросила Лиза у здоровяка.
— Найдем. Я все побережье знаю наизусть. И точка твоя уже не новая. Просто под наш контроль она попала недавно, после разборки Анзора с Баха-Бахой.
Они сели в машину и поехали.
— Ты не переоделась? — удивился Яша. — Значит, нам придется возвращаться?
— Я ненадолго. Выпьем с сыном по чашке кофе и все. Он меня не очень-то милует.
— Догадываюсь, если даже я о нем никогда не слышал.
— Я не болтлива. Бабий язык к добру не приводит.
— За что тебя Карась и ценит. Говорят, тебе сам Дед Хасан ручку целовал.
— Кто говорит, того и слушай. Только от меня ответов не жди.
Они прибыли на нужное место через десять минут. Лиза вышла из машины и скрылась в подъезде типовой пятиэтажки. Дверь в квартиру сына на четвертом этаже была приоткрыта. Лиза насторожилась, достала из сумки пистолет и сунула его в карман сарафана.
В квартире стояла тишина. Женщина на цыпочках прошла в комнату. Ее сын лежал на полу без движений. Разбитое лицо, разорванная одежда, кровь на рубашке. Она склонилась над ним и нащупала пульс. Парень был жив.
Лиза осмотрелась и увидела телефон. Когда она собралась снять трубку, раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Вот блин! У него баба! Ты кто? — прозвучал молодой женский голос.
— Я мать Артема, а ты кто?
— А я его подружка, Яна. Он мне ничего не говорил про мать.
— Срочно нужна лучшая частная больница. Есть такая?
— Есть. На улице Айвазовского. А что случилось?
— Артема покалечили, — ответила Лиза и бросила трубку. Затем открыла окно и свистнула.
Из машины появилась голова здоровяка.
— Живо наверх! — крикнула она.
Яша, несмотря на стокилограммовый вес, очутился в квартире в считаные секунды.
— Осторожней с ним. Я не знаю, что ему сломали. Повезем парня на Айвазовского, сказали, там стоящие врачи.
— Это точно. Стоят они недешево.
Яков поднял парня как пушинку. Кто-кто, а он лучше врачей знал, как носить раненых. Опыт имелся немалый. Лиза поторопилась за ним.
Доехали быстро, на территорию больницы влетели не останавливаясь, так, что шлагбаум на въезде сбили, только щепки полетели в разные стороны. Первой в здание вошла Лиза, следом шофер с парнем на руках. Он тут же нашел каталку и уложил на нее Артема.
Молодой врач, вышедший им навстречу, забормотал:
— Извините, у нас так не принято. Это… — Но Лиза оборвала его:
— Заткнись, засранец! Живо соедини меня с главным врачом или директором.
Врач спорить не стал, а тут же позвонил по внутреннему телефону какому-то Трофиму Викторовичу. Женщина вырвала у него трубку из рук.
— Меня зовут Лиза Терентьева. Я доверенное лицо Баха‑бахи и Карася. Кто такие, ты знаешь, если ходишь под нашей крышей. Я привезла сына со страшными побоями. Ему требуется срочная помощь. Распорядитесь.
— Мы сделаем все, что от нас зависит. Сейчас иду.
Больница оправдала определение «лучшая». Парня тут же отправили в операционную. Лиза ждала в холле. Через два часа хирург доложил:
— Жить будет. Вовремя привезли. Еще немного, и мы оказались бы бессильны.
— Определите его в лучшую палату. Лечение я оплачу. Когда можно его увидеть?
— Не раньше завтрашнего дня. Сейчас его нельзя беспокоить.
— Хорошо. Завтра я приеду.
Когда они вернулись в машину, шофер сказал:
— Платить-то необязательно.
— Дурак ты, Яша! Эти белые мыши людям жизни спасают, а чистим мы тех, кто людей грабит и тем живет. Уважай хотя бы себя. Деньги не все решают в этой жизни.
— Уж кто бы говорил.
Времени оставалось в обрез. Они вернулись на яхту, где Лиза преобразилась. Она надела шикарное вечернее платье, достала свои украшения, сделала прическу, макияж и превратилась из гадкого утенка в белого лебедя. Яков знал о таких перевоплощениях и всегда ждал Лизу у выхода из каюты с придыханием. Он восхищался ею и давно был влюблен в эту неприступную крепость, как он сам ее называл.
Несмотря на возраст, Лиза выглядела моложе своих лет, а главное, в ней был загадочный шарм, данный ей природой. Внешность на первый взгляд невзрачная — вздернутый нос, слишком крупные губы, широкие скулы, но все вместе складывалось во что-то необычное и эффектное. Дополняли картину крупные миндалевидные глаза цвета крепко заваренного чая, темные, но вместе с тем прозрачные. Мимо такой женщины невозможно пройти, не удостоив ее должного внимания. Лиза привыкла к собственной внешности и видела в ней только недостатки.
— Я готова, — появилась королева на палубе.
— Они все упадут там! — воскликнул Яша. — Тебя же в этой шарашке еще никто не видел.
— Поехали, соловей. Петь песни потом будем, а сегодня нам еще три точки объехать надо.
Шарашка называлась казино «Фортуна». Лиза взяла дипломат и вошла в игорное заведение одна, оставив шофера дожидаться в машине.
Первым делом она обошла зал, посчитала игорные столы, посмотрела, какие ставки делают игроки. Случайных людей она определяла мгновенно, приезжих отличала от местных, а опытных завсегдатаев было видно даже невооруженным взглядом.
Лиза провела в зале около часа. За это время человека три остались в выигрыше, но никто с деньгами не ушел. Игроки на свой выигрыш покупали новые фишки и возвращались к столам, чтобы проиграть их. Так в людях воспитывался азарт, а новички подсаживались на игорную иглу. Залетных обчищали сразу, из них постоянных клиентов не сделаешь, они путешественники и на одном месте не засиживаются. В Сочи работала своя метода. Каждый день в порт заходили круизные лайнеры. Агенты казино снимали на пленку всех туристов, сходящих на берег. Игроков просчитывали, а шулеры попадали под особый надзор и к карточным столам не допускались. В игровом сообществе имелись тысячи досье на опасных игроков, и каждое казино имело базу данных на гастролеров. Система безопасности работала безукоризненно. Более двух десятков операторов сидели в специальном помещении и не отрывали глаз от мониторов, а замаскированных видеокамер в игровом зале было больше, чем играющих. Наивные игроки не подозревали, что за каждым из них наблюдают.
Изучив новую точку, Лиза подошла к дежурному менеджеру зала:
— Меня ждет Давид Илларионович. Проводите к нему!
После долгого похода по лабиринтам коридоров они уперлись в дубовую дверь без таблички и номера. Менеджер постучал и, не заходя, заглянул внутрь:
— К вам дама, хозяин.
— Пусть войдет.
Перед гостьей распахнулась дверь.
За большим столом в высоком кресле сидел абсолютно лысый невзрачный кавказец в белом смокинге. Увидев яркую женщину, он встал и… потерял всю свою солидность. Его рост не превышал полутора метров, в то время как дама была от природы высокой, да еще ходила в туфлях на шпильках. И все же он подошел к гостье и поцеловал ей руку. Со стороны могло показаться, будто мужчина стоит на коленях.
— Меня предупредили, что приедет женщина, но не ожидал, что встречу Афродиту. Вы прекрасны.
Лиза чувствовала себя неловко и поторопилась сесть.
— Что будете пить? — спросил хозяин казино, широко улыбаясь.
— Полстакана водки. Трудный день выдался сегодня.
— Я вас очень понимаю.
Лиза открыла дипломат и поставила его на стол, после чего приняла протянутый ей бокал с водкой. На душе скребли кошки, ее беспокоило состояние сына, все остальное раздражало. Но она знала свою работу и была обязана ее выполнять, даже если небо упадет на землю.
Водку она выпила залпом. Давид тем временем открыл сейф, набитый деньгами, и переложил в дипломат несколько пачек, накрыв их листом, на котором было написано: «Финансовый отчет».
— Все согласно договоренности.
— Поверю, Давид Илларионович. Вы будете иметь дело только со мной. Старайтесь работать, не вызывая подозрений. И не допускайте, чтобы я натравила на вас финансовых контролеров. Обычно такие проверки очень печально заканчиваются.
— Да, да. Мне известны такие случаи. Я ведь в нашем деле не новичок.
— Сколько тут? — Лиза кивнула на дипломат.
— Восемьдесят шесть тысяч. Десять процентов за три дня работы. В отчете все сказано.
— Я отчетами не занимаюсь. Я сборщик, а Карась смотрящий. Правда, с ним лучше не встречаться.
