Ознакомительная версия.
– Вам нужно будет каждый день промывать рану и менять повязку, – сказала она. – И придется сделать укол от столбняка, Элвин.
– О, мне уже делали.
– Когда?
– В прошлом году, старик Помрой делал. После того как я сам в себя выстрелил.
– Это что, каждый год случается?
– В тот раз я прострелил другую ногу. Да ничего страшного.
Доктор Помрой скончался в январе, и, когда восемь месяцев назад Клэр выкупила практику у его наследников, к ней перешла картотека покойного. Нужно бы поднять медицинскую карту Элвина и уточнить дату последнего укола от столбняка.
– Я так понимаю, что промывать рану придется мне, – предположила Рейчел.
Клэр достала из своего чемоданчика флакончик бетадина и протянула его Рейчел.
– Разведите это в ведре с теплой водой. Пусть подержит ногу в этом растворе.
– Да я и сам могу это сделать, – заверил Элвин, вставая.
– Тогда нам проще сразу сделать ампутацию! – огрызнулась Рейчел. – Немедленно сядь, Элвин.
– Ничего себе! – пробурчал тот и снова сел.
Клэр оставила у Рейчел несколько упаковок с бинтами и марлевыми повязками.
– Элвин, явитесь ко мне на прием на следующей неделе, я осмотрю рану.
– Но у меня столько дел…
– Если вы не придете, мне придется отлавливать вас, как собаку.
Он удивленно заморгал.
– Хорошо, мэм, – жалобно согласился он.
Сдерживая улыбку, Клэр подхватила свой чемоданчик и вышла из дома.
Во дворе снова были собаки, теперь они дрались за грязную кость. Когда Клэр спустилась с крыльца, оба пса повернулись и уставились на нее.
Черный, рыча, бросился ей навстречу.
– Фу! – крикнула Клэр, но собака не собиралась уходить с дороги. Сделав еще несколько шагов навстречу, пес оскалился.
Рыжая псина, улучив момент, схватила кость и потащила свой трофей в лес. Она почти уже перебежала двор, но черная собака вдруг заметила пропажу и снова бросилась драться. Визжа и рыча, животные рыже-черным клубком покатились по двору. Забытая кость валялась возле пикапа Клэр.
Она открыла дверцу и уже собралась было сесть за руль, но вдруг в ее сознании всплыла запечатлевшаяся картинка. Клэр посмотрела на землю, туда, где лежала кость.
Покрытая рыжеватой коркой грязи, она была чуть менее тридцати сантиметров в длину. С одного конца кость была обломана и покрыта зазубринами. Другой остался цел, и по нему определялись анатомические ориентиры.
Это было бедро. И к тому же человеческое.
Начальник полиции Транквиля Линкольн Келли смог догнать свою жену только за шестнадцать километров от города.
Она ехала на ворованном «Шевроле» со скоростью восемьдесят километров в час, виляя из стороны в сторону, а выхлопная труба, которая держалась на честном слове, искрила, попадая в выбоины.
– Обалдеть можно! – сокрушался Флойд Спир, сидевший рядом с Линкольном в патрульной машине. – Дорин сегодня в стельку.
– Я все утро мотался, – сказал Линкольн. – Не успел проследить за ней.
Он включил сирену, надеясь, что Дорин одумается и затормозит. Но она только прибавила газу.
– И что теперь? – осведомился Флойд. – Может, вызвать подкрепление?
Он имел в виду Хэнка Дорра – единственного, кто, кроме них, патрулировал город в то утро.
– Нет, – ответил Линкольн. – Давай попробуем уговорить ее остановиться.
– При скорости сто?
– Врубай мегафон.
Флойд схватил микрофон, и из динамика загремел его голос:
– Эй, Дорин, остановись! Ну же, милая, ведь покалечишь кого-нибудь!
Но «Шевроле» по-прежнему мчался вперед, подпрыгивая и петляя.
– Можно подождать, пока у нее кончится бензин, – предложил Флойд.
– Продолжай говорить с ней.
Флойд снова приник к микрофону.
– Дорин, здесь Линкольн! Пожалуйста, дорогая, остановись! Он хочет извиниться!
– Я хочу – что?
– Остановись, Дорин, и он сам тебе все скажет!
– Что ты несешь, черт возьми? – возмутился Линкольн.
– Женщины всегда ждут от мужчин извинений.
– Но я ничего не сделал!
У «Шевроле» вдруг зажглись стоп-сигналы.
– Видишь? – обрадовался Флойд, когда «Шевроле» затормозил у обочины дороги.
Линкольн припарковался сзади и вышел из патрульной машины.
Дорин сидела, сгорбившись, за рулем, ее рыжие волосы были спутаны и всклокочены, руки тряслись. Линкольн открыл дверцу, протянул руку над коленями жены и вытащил ключ из замка зажигания.
– Дорин, – устало произнес он, – тебе придется проехать с нами в участок.
– Когда ты вернешься домой, Линкольн? – спросила она.
– Поговорим об этом после. Пойдем сядем в машину, дорогая. – Он взял ее за локоть, но она высвободилась и для верности ударила его по руке.
– Я просто хочу знать, когда ты вернешься домой, – повторила она.
– Мы уже все обсудили, и не раз.
– Но мы все еще женаты. Ты мой муж.
– И нет смысла возвращаться к этому разговору. – Он снова взял ее за локоть.
Только он извлек ее из «Шевроле», как Дорин, улучив момент, заехала ему прямо в челюсть. Линкольн слегка пошатнулся, в голове у него зазвенело.
– Эй! – Флойд ловко скрутил ей руки. – Послушай, это уж чересчур!
– Пусти меня! – завопила Дорин. Она вырвалась из рук Флойда и снова бросилась на мужа.
На этот раз Линкольну удалось увернуться от удара, что еще больше взбесило его жену. Она снова замахнулась на мужа, но Линкольну и Флойду наконец удалось скрутить ее.
– Мне очень не хотелось бы так поступать, – сказал Линкольн, – но сегодня ты ведешь себя очень неразумно. – Он защелкнул наручники на ее запястьях.
Дорин плюнула ему в лицо. Линкольн утерся рукавом, после чего терпеливо препроводил жену на заднее сиденье патрульной машины.
– О, черт! – воскликнул Флойд. – Нам же придется заводить на нее дело.
– Знаю. – Линкольн вздохнул и сел за руль.
– Ты не можешь развестись со мной, Линкольн Келли! – крикнула Дорин. – Ты обещал, что будешь любить и оберегать меня!
– Я не знал о твоей тяге к бутылке, – возразил Линкольн, разворачивая машину.
Они неспешно возвращались в город, и всю дорогу Дорин ругалась на чем свет стоит. Всему виной было пьянство; именно оно вынуло пробку из бутылки со злыми духами.
Два года назад Линкольн ушел из дома. Этот брак забрал у него не только десять лет жизни, но и очень много усилий. Он был не из тех, кто пасует перед трудностями, но отчаяние в конце концов сломило его. В свои сорок пять лет он вдруг осознал, что жизнь проходит мимо, унылая и бестолковая. Ему бы очень хотелось остаться с Дорин, вновь проникнуться к ней теми нежными чувствами, которые она вызывала у него в начале их брака, когда была красивая и трезвая, а не пьяная и злобная, как сейчас. Иногда он пытался отыскать в своем сердце хотя бы какой-то след той любви, хотя бы искорку в груде пепла, но ничего не осталось. Пепел остыл. Да и сам он устал.
Линкольн пытался поддержать ее, но Дорин не понимала, что ей необходима помощь. Раз в несколько месяцев, когда ее ярость достигала апогея, Дорин уходила в запой. Заканчивалось это тем, что она «брала напрокат» чей-то автомобиль и устраивала свои знаменитые гонки. Горожане уже знали, что нужно держаться подальше от дороги, когда Дорин Келли садится за руль.
Вернувшись в полицейский участок, Линкольн позволил Флойду самому оформить бумаги и отвести нарушительницу в камеру. Даже сквозь две запертые двери были слышны истошные вопли Дорин, которая требовала адвоката. Он подумал, что наверняка смог бы вызвать кого-нибудь для нее, хотя из местных никто за это дело не возьмется. И даже за пределами Транквиля, например в Бангоре, уже никто не примет ее с распростертыми объятиями. Он уселся за свой стол и принялся листать картотеку в поисках адвоката. Желательно того, к кому он давно не обращался. И кого бы не смутили оскорбления из уст подзащитной.
Пожалуй, чересчур много всего навалилось, да еще в такую рань. Он отставил картотеку и провел рукой по волосам. Дорин все еще кричала из камеры. Эта история непременно выплеснется на страницы вездесущей местной газеты, а потом ее подхватит пресса Бангора и Портленда, потому что для всего штата Мэн это лишний повод посудачить и посмеяться. «Начальник транквильской полиции арестовал собственную жену. В очередной раз».
Линкольн потянулся к телефону и только собрался набрать номер адвоката Тома Уайли, как в дверь его кабинета постучали. Подняв взгляд, он увидел стоявшую на пороге Клэр Эллиот и положил трубку.
– Здравствуйте, Клэр, – приветствовал он ее. – Еще не прошли техосмотр?
– Работаю над этим. Но я пришла не по поводу машины. Хочу кое-что показать вам. – Она выложила на стол грязную кость.
– Что это?
– Это бедренная кость, Линкольн.
– Что?
– Бедренная кость. Полагаю, человеческая.
Он уставился на кость, покрытую коркой грязи. Один ее конец был раздроблен, и на всей поверхности виднелись следы звериных клыков.
Ознакомительная версия.
