— Короче говоря, — заключил главный врач, — я и без вашего визита решил с этим стариком больше не связываться.
Напоследок он, в качестве жеста доброй воли, приказал принести все бумажки, имеющие отношение к Квасникову, и демонстративно выбросил их в мусорную корзину.
— Вам это дело все еще кажется скучным? — спросил адвокат, распахивая перед спутницей дверь на больничный двор.
— Никоим образом, мэтр, и, вообще, я прониклась к вам огромным почтением. — Она с преувеличенной церемонностью поклонилась адвокату, а затем взяла его под руку.
— Думаю, — усмехнулся он, — отныне уже никому не удастся сдать этого человека в психушку.
— Я поняла, — она благодарно сжала пальцами его ладонь, — но вы, мэтр, были великолепны. Выдумка с валидолом — просто чудо, такого хода я нигде не встречала. Будь я помоложе, немедленно влюбилась бы. — Она остановилась и оглядела адвоката, как шедевр искусства, немного подумала, поднялась на цыпочки и поцеловала его.
Воистину чужая душа — потемки, размышлял Александр Петрович, когда они двинулись дальше, поди-ка заранее угадай, что может понравиться женщине.
— Кстати, — засмеялась Карина, — вы можете уже его выплюнуть.
— Ни за что, это моя законная добыча, — сурово сказал он, и теперь уже стали смеяться оба и никак не могли остановиться.
В проходной пожилая вахтерша смерила их усталым осуждающим взглядом.
— Она права, — виновато сморщила нос Карина, — грешно так веселиться в сей юдоли печали, — но тем не менее продолжала смеяться.
Адвокат же отметил про себя с удовлетворением, что если мужчина и женщина способны веселиться вдвоем бездумно и беспричинно, значит, их отношения идут на лад.
Настала пора заняться соседями.
— Нам придется ходить по квартирам? — без большого энтузиазма спросила Карина. Она знала, что методичный опрос жителей относительно объекта следствия является утомительной, но неизбежной частью сыскной работы.
— Ни в коем случае. Это унылое и неэффективное занятие. Мы будем гулять с собакой.
— С какой собакой? — изумилась она.
— Со спаниелем. Я позаботился о нем заранее. — Адвокат взглянул на часы: — Нам доставят его после обеда.
И действительно, к вечеру в квартире адвоката поселился веселый общительный спаниель шоколадной масти, по кличке Джек.
Квасниковы жили в большом добротном здании, выстроенном в начале века в качестве доходного дома с квартирами для господ. Все его пять подъездов выходили к скверу, который адвокат и избрал своей рабочей площадкой.
Вечер выдался теплый и солнечный. Карина, в легком открытом платье, была безупречно красива, с профессиональной точки зрения — слишком красива, ибо обращала на себя внимание. Впрочем, в данном случае это не вредило.
Приметив очередного обитателя дома, выходящего из подъезда с собакой или детской коляской, они как бы случайно оказывались рядом с ним и легко вступали в контакт, поскольку при совместном выгуливании собак и детей планка условностей значительно снижается. Они представлялись как молодожены, предполагающие по обмену поселиться именно в этом доме, и их интерес к тому, кто да как здесь живет, выглядел вполне обоснованным. Более того, часть старожилов дома, в основном женщины, считала просто своим долгом снабдить эту симпатичную пару исчерпывающей информацией.
Так как вести записи в открытую было нельзя, по окончании каждой беседы Карина вносила в блокнот все упоминавшиеся фамилии, номера квартир и прочие обстоятельства. У нее обнаружилась великолепная механическая память, и карманный магнитофон адвоката оставался в бездействии.
На другой день с утра они продолжали свою работу. Днем, естественно, было меньше собак и больше детей, но дело понемногу продвигалось вперед.
Карину удручали однообразие и примитивность того, что ей приходилось выслушивать, к обеду она приуныла и даже усомнилась в осмысленности их деятельности. Адвокат был вынужден ей напомнить, что они выполнили первую часть заказа клиента, но осталась вторая часть — найти источник слухов, и что их долг — довести дело до конца, независимо от того, кажется ли оно в данный момент достаточно увлекательным. А кроме того, он не сомневается, что это дело им еще преподнесет кое-какие сюрпризы.
Она невесело усмехнулась — ее раздражал, избыток самоуверенности в его голосе.
Истолковав ее усмешку как выражение недоверия, он добавил:
— Профессиональное чутье, дорогая, меня еще ни разу не подводило.
На самом же деле у него, помимо профессионального чутья, были и другие основания для уверенного тона. Он предвидел, что Карина может скиснуть от скучной рутинной работы, и заранее принял меры для оживления сценария. Карине, естественно, знать об этом не полагалось.
— Да, возможно, — вяло согласилась Карина, но ничего интересного от этой истории она уже не ожидала.
И на следующее же утро ей пришлось убедиться в своей неправоте.
В успевшем им уже надоесть сквере некий разбитной молодой человек торговал пивом. Карине он сразу не понравился тем, что разглядывал ее слишком нахально. Около него громоздились ящики с пустыми бутылками, и Джеку цочему-то вздумалось их обнюхать и поднять заднюю лапу. Адвокат его отозвал и счел нужным извиниться за непристойное поведение своей собаки.
— Собака — она и есть собака, — философски заметил молодой человек, — не желаете ли пивка?
— Рад бы, да печень не позволяет, — сокрушенно развел руками адвокат. — А вы случайно не из этого дома?
— Нет, вам кого надо? Я всех знаю, у меня же там склад товара.
Адвокат повторил уже обкатанную версию о предстоящем вселении в дом и вытекающем отсюда интересе к его обитателям.
— Люди, скажу я вам, здесь обыкновенные, — лениво зевнул парень, — но есть и такие, что с прибабахом, чуть не каждый месяц кто-нибудь из окна выбрасывается. Многие бочку катят на одно семейство, в сорок пятой квартире живут, мол, из-за них все случается, так я думаю — глупость это. Прыгаешь из окна — твое личное дело, прыгай на здоровье, и никто тебе не указ.
— Надо же! А как их фамилия? — испуганно спросил адвокат.
— Не то Кваскины, не то Квасниковы. Муж и жена, в загранку ходят. Живут хорошо: прикинуты как надо, на «вольво» раскатывают. А вот мальчишка у них — хулиган хулиганом, прямо рэкетир какой-то. Я на складе у себя прибирался недавно, весь товар и пустые ящики на улицу выставил. Мусор в ведра собрал, выхожу — а пацан из ящиков себе крепость выстроил и в войну играет. Я ему: ах ты, паскуда, с чем играть вздумал! А он: не подходи, у меня бластер. Ну, говорю, сейчас я тебе покажу блястер, так наподдаю, своих не узнаешь. Он тогда деревянный пистолет вытащил, с виду игрушка, кричит: первый — предупредительный, и открываю огонь на поражение! Я — к нему, а у него вдруг из этого пистолетика — голубой лучик, тонкий такой, он им по ящику с пивом прошелся — и все подряд, и бутылки, и ящик, на куски разваливается, как ножом режет. Я труханул, да и он испугался. Говорю ему: Христом-Богом молю, уходи отсюда, и он отвалил… Да вот у меня от тех бутылок что осталось. — Он порылся в ящике с мусором и извлек наклонно срезанную верхнюю часть пивной бутылки.
Заметив, с каким интересом адвокат и Карина рассматривают срез на стекле, парень добавил:
— Она мне без надобности, если купите пива, отдам в придачу.
— В милицию не обращались? — поинтересовался адвокат, доставая кошелек.
— Я — в ментовку? Да вы что! И вообще, мне еще жить не надоело. Если у пацана такие игрушки, то у родителей что? Крутые ребята. Я их подловил у дверей, так, мол, и так говорю, — и они без звука, сколько спросил, отстегнули. Дела надо делать тихо, без шухера.
По пути домой Александр Петрович робко спросил:
— А что такое бластер?
— Бластер — лучевое оружие, разрушающее на расстоянии, от английского «blast» — взрывать, — деловито объяснила Карина, — но я-то думала, это всего лишь выдумка писателей-фантастов.
Систематизацию собранных сведений они начали с самоубийств. Первое датировалось сентябрем прошлого года. Вдребезги пьяная старуха-алкоголичка явилась к своей дочери, жившей во втором слева подъезде, и очень шумно требовала спиртного либо денег для его приобретения. Дочь ей ничего не дала, и старуха в течение часа оглашала лестницу отчаянной визгливой бранью, пока ее зять не пригрозил вызвать милицию. Тогда она поднялась на шестой этаж, выбила оконное стекло и выпрыгнула наружу, причем в полете истошно орала до самого момента приземления. Умерла в машине «скорой помощи», продолжая шепотом материться.
Второй случай произошел в мае. Студентка, провалившая сессию и брошенная возлюбленным, открыла окошко настежь, встала на подоконнике во весь рост и шагнула вперед. Летела вниз в полной тишине и упала у ног торговцев мороженым, обратившихся в паническое бегство. Скончалась в больнице на операционном столе. Последнее самоубийство случилось совсем недавно, несколько дней назад. В десять вечера из окна своей спальни вывалился процветающий бизнесмен пятидесяти шести лет от роду, один из директоров нефтехимической фирмы «Крекинг», Холщевников. Он был в квартире один, жена и дочь находились на курорте в Болгарии. В первый момент он издал душераздирающий крик, а затем падал молча. Скончался до приезда врачей.
