— Стелла! — воскликнул пораженный Джордж. — Ни слова!
— Уже поздно, дражайший Джорджи, — промурлыкал Гиффин.
Он открыл стеклянную дверцу витрины с кондитерскими изделиями, выдвинул полки с посудой, поставил их на стойку и, сдвинув панель, обнажил дверцу сейфа.
— До чего ловко, Джорджи! Что за умелый парниша! Видно, опыт пригодился? Ну а теперь — комбинацию шифра, Джорджи.
— Я не стану этого делать, Ларри, — твердо сказал Олли. — Я не…
— Не надо базарить, Джорджи. Я же твой партнер. И мы участвуем в этом деле на равных. Ты вкалываешь, руководишь хозяйством, а я время от времени получаю свою долю… Но ты мне изрядно задолжал, Джорджи, кореш ты мой, давно не платил. Поэтому все, что лежит в сейфе, я заберу. Так что давай комбинацию, и живо… Я, конечно, могу взять сейф на лапу, но как совладельцу этого заведения мне больно портить имущество. И уж тогда тебе придется покупать новый, причем расходы будут за твой счет. Не можешь же ты в самом деле требовать, чтобы я оплатил его.
Гиффин-Резиновая Перчатка рассмеялся, довольный своей шуточкой.
— А я повторяю: катись ты, Ларри, к чертовой матери, — стоял на своем Джордж Олли.
Гиффин сжал кулаки.
— Ну, кажется, ты заслуживаешь крепкой взбучки, кирюха. Тебе не следовало допускать оскорбления…
Его прервала Стелла.
— Не трогайте его. Я же сказала, что деньги получите. Джорджу электрический стул ни к чему.
Ларри повернулся к ней.
— До чего же любо иметь дело с благоразумным кадром, моя прелесть. Мы вернемся ещё к этой теме, а сейчас — дела, и только они.
— Девяносто семь четыре раза вправо, — сообщила Стелла.
— Вот здорово! — воскликнул Гиффин. — Она и впрямь знает шифр. Мы с тобой понимаем, что это значит, Джорджи, не правда ли?
Джордж бессильно присутствовал при этой сцене с красными, опухшими от пощечин щеками.
— Да, она и в самом деле — неотъемлемая часть хозяйства, — резвился Гиффин. — У меня пятьдесят процентов и столько же у тебя, малышка. И я не забуду подкрепить её наличностью. О'кей, давай остальную часть комбинации.
Гиффин склонился над сейфом, но вдруг резко извернулся, и в его левой руке снова торчал короткоствольный револьвер.
— Это чтобы у тебя не появилось искушения, Джорджи, мой дорогой кореш… хотя, уверен, ты на это не пойдешь. Не забывай о горячем стуле!
Стелла с бледным и напряженным лицом продиктовала оставшиеся цифры. Ларри Гиффин провернул рычажок сейфа, дернул за ручку и открыл кассу с деньгами.
— До чего хорошо, просто великолепно, — приговаривал он, распихивая по карманам купюры и мелочь. — Неплохой заработок, а?
— Там ещё банкнот в сто долларов в бухгалтерской книге.
«Большой Ларри» раскрыл её.
— Надо же, и правда, ещё сотняга, — возликовал он, рассматривая слегка надорванный кредитный билет. — Девочка, тебе цены нет. До чего же здорово, что ты — часть хозяйства. Думаю, мы прекрасно поладим.
Ларри выпрямился, отодвинулся от сейфа и бросил взгляд на Джорджа Олли.
— Ну что ты заскучал, дорогой мой Джорджи? Все выглядит не так уж плохо. Я буду оставлять тебе достаточно денег, чтобы продолжать вести дела и заинтересовать в усердной работе. Просто пенки буду снимать я. Время от времени буду наносить визиты, и, уж конечно, обо мне — молчок. Впрочем, даже если ты начнешь стрекотать, то ничего не добьешься, ведь я отбухал свое сполна, Джорджи. Я крепкий гастролер, не то что ты, зяблик. И уж если прячусь, то хвоста наружу не выставляю, чтобы не прищемили. А теперь, кореш ты мой Джорджи, мне надо ещё кое-что сегодня провернуть. Надыбал я тут магазуху, что впереди по дороге. Тамошние людишки чересчур верят в свой сейф. Но я вернусь через пару часов. Частично мне обломилось уже здесь, остальное доберу там. Ты, красавка, жди меня, а Джорджик может идти баиньки.
«Большой Ларри» выразительно посмотрел на Стеллу и направился к двери. С порога он внимательно вгляделся в темноту, затем исчез в ночи.
— Эх вы! — с горечью бросил Олли в адрес Стеллы, глубоко уязвленный её предательством.
— В чем дело? — наивно спросила она.
— Выложить ему про сейф, рассказать о купюре в сто долларов, сообщить комбинацию шифра…
— Мне было невыносимо смотреть на то, как он по-хамски обращался с вами, — оправдывалась Стелла.
— Да ну вас вместе с вашей чувствительностью! Вы не знаете Гиффина-Резиновую Перчатку. Не понимаете, во что влипли. Вы…
— Замолчите, — прервала она его. — Если уж вопрос встал так, что кто-то должен думать за вас, то предоставьте делать это мне.
Джордж с удивлением воззрился на нее. Стелла подошла к шкафу и вынула оттуда железный ломик. Прежде чем он успел что-либо сообразить, она подошла к кассовому аппарату, подняла ломик над головой и что было сил ударила. Затем концом ломика поддела хромированную металлическую стенку корпуса и выломала накопитель денег. После этого Стелла прошла к задней двери, с внешней стороны с помощью все того же инструмента взломала дверь, повредив при этом косяк.
Джордж Олли наблюдал за ней, раскрыв рот и лишившись дара речь.
— Какого черта вы вытворяете? Вы разве не видите… — наконец опомнился он.
— Помолчите, — оборвала она его. — Что это за историю вы рассказывали как-то мне о медвежатниках и «гусиных лапках»? Ах да, вспомнила. Выдирают ручку, затем…
Она подошла к сейфу и буквально вырвала ломиком механизм шифра, который, кувыркаясь, покатился по полу. После этого она отправилась на кухню, взяла посудное полотенце и тщательно вытерла ломик, уничтожая все отпечатки пальцев.
— А теперь пошли, — позвала она Джорджа Олли.
— Куда? — недоумевающе спросил он.
— К Юму. Уже прошло полтора часа, как мы в пути… да. Вы об этом ведь ещё не знаете? Мы там поженимся. В Аризоне это делается запросто, без формальностей и бумажной волокиты. Поэтому, как только пересечем границу, так и остановимся. Вам рядом нужен человек, который хорошо бы соображал. Я готова выполнять эту обязанность. В этом штате, — продолжала она, пока Олли в растерянности пялил на неё глаза, — муж не имеет права давать свидетельских показаний против жены, и наоборот. В силу того, что мне стало теперь известно, это может оказаться нам весьма необходимо.
Джордж, пристально её рассматривая, обнаруживал в Стелле какое-то новое для него качество — ярко выраженную собственническую жилку. Это пугало его, но одновременно и давало ощущение уверенности. Сейчас она напоминала пантеру на страже своих детенышей.
— Но я ничего не понимаю, — жалобно простонал он. — Что это за идея крушить все вокруг…
— Подождите завтрашних газет, — ответила она.
— Все равно не ясно.
— Потом поймете.
Джордж с минуту постоял в нерешительности, затем последовал за ней. Любопытный факт: он не думал о ловушке, в которую так бездарно угодил, а все его мысли вертелись вокруг стройных форм, скрывавшихся под этой светло-голубой формой официантки из ресторана. Он мечтал о Юме, женитьбе, устроенности в жизни, короче, о семейном очаге.
В Юму газеты пришли только два дня спустя. На внутренней полосе пестрели заголовки:
«ОГРАБЛЕНИЕ РЕСТОРАНА В ТО ВРЕМЯ, КАК ЕГО ВЛАДЕЛЕЦ СПРАВЛЯЛ МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ».
«БОЛЬШОЙ ЛАРРИ УБИТ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ С ПОЛИЦИЕЙ».
В заметке говорилось, что редактору социальной рубрики позвонила из Юмы миссис Джордж Олли, заявив, что они с Джорджем Олли выехали прошлой ночью в соседний штат, чтобы зарегистрировать свой брак. Редактор предложил ей не класть трубку и соединил с полицией.
Полицейский чин попросил к телефону Джорджи Олли. Он сообщил ему нечто неожиданное. При рутинном обходе уже ближе к рассвету ночной сторож заметил, что ресторан Олли подвергся краже со взломом. Полиция обнаружила превосходные отпечатки пальцев на кассовом аппарате и на сейфе. Их тут же идентифицировали как принадлежавшие «Большому Ларри», известному в уголовном мире под кличкой «Гиффин-Резиновая Перчатка». Она приклеилась к нему по той простой причине, что Ларри имел привычку все свои кражи со взломом непременно проводить в перчатках, никогда не оставляя после своих набегов отпечатки пальцев. Однако на сей раз «Большой Ларри» проявил беспечность. Он, как это было совершенно очевидно, позабыл про них.
У полиции имелось фото «Большого Ларри», поэтому немедленно была объявлена всеобщая облава на него.
Накануне ночной кражи к шефу отдела борьбы с кражами и вооруженными нападениями после обеда обращалась старшая официантка Джорджа Олли, которая в его отсутствие отвечает за кассу.
— Если когда-нибудь, — заявила она, — ограбят наш ресторан, я хотела бы, чтобы у полиции было неоспоримое доказательство против вора. В этих целях я заложила в сейф банкнот-ловушку в сто долларов, оторвав от него уголок. Передаю его вам на сохранение. Тем самым преступнику не уйти от ответственности, если вы его поймаете.
