— Ладно, ладно, крошка, хватит! — открыв дверь, примирительно прогудел инспектор и подтолкнул её к ней. — Никто тебя больше не подозревает. Иди, иди, занимайся своим делом.
Горничная неохотно вышла.
— А её вы не собираетесь обыскать? — злорадно бросила она через плечо, ткнув в Селестину пальцем.
— Непременно, — и захлопнув дверь перед её носом, он повернул в замке ключ.
И вот уже Селестина в свою очередь отправилась в соседнюю комнату в сопровождении женщины-инспектора. Через пару минут обе вернулись. Выразительно пожав плечами, сотрудница полиции дала нам понять, что у неё тоже ничего не нашли.
Лицо полицейского потемнело, как грозовая туча.
— Боюсь, мисс, мне придётся так или иначе просить вас поехать со мной в участок, — инспектор повернулся к миссис Опалсен. — Прошу прощения. Мне очень жаль, мадам, но всё говорит о том, что тут замешана ваша горничная. И если жемчугов не нашли при ней, вполне возможно, они спрятаны где-то в её комнате.
Селестина пронзительно завопила и, залившись слезами, снова повисла на шее у Пуаро. И тут у меня едва глаза не вылезли на лоб от удивления: склонившись к её уху, мой маленький друг что-то едва слышно прошептал. Селестина, разом перестав рыдать, в замешательстве смотрела на него, словно не зная, можно ли ему верить.
— Да, да, дитя моё… поверьте мне, так будет лучше, — Пуаро повернулся к инспектору. — Вы позволите, мсье? Маленький эксперимент…просто, чтобы удовлетворить моё любопытство.
— Смотря что вы имеете в виду, — поколебавшись, отозвался полицейский офицер. Было заметно, что всё это ему не по душе
Пуаро снова повернулся к заплаканной Селестине.
— Вы сказали нам, что на минутку выходили в свою комнату взять клубок шерсти. А где он лежал, вы помните?
— На комоде, мсье.
— А ножницы?
— И они тоже.
— Если это вас не затруднит, мадемуазель, не могли бы вы проделать то же самое ещё раз? Вы сидели за шитьём вот тут, не так ли?
Селестина уселась в кресло. Потом, повинуясь едва заметному знаку Пуаро, девушка встала, быстро прошла в соседнюю комнату, взяла с комода клубок шерсти и поспешно вернулась.
Пуаро, вытащив из жилетного кармана серебряные часы-луковицу, внимательно наблюдал за тем, что она делала, то и дело поглядывая на часы.
— Будьте добры, ещё раз, мадемуазель.
После второго эксперимента он что-то быстро записал в блокноте и сунул часы обратно в карман жилета.
— Благодарю вас, мадемуазель. И вас, мсье, — он отвесил поклон инспектору, — вы были очень любезны.
Похоже, такая изысканная вежливость маленького бельгийца показалась полицейскому инспектору довольно комичной. Заливавшаяся слезами Селестина вышла из комнаты в сопровождении женщины-инспектора и полицейского в штатском.
Снова извинившись перед миссис Опалсен, второй инспектор принялся обыскивать спальню. Вначале он один за другим выдвинул ящики комода, потом осмотрел гардероб, но всё безрезультатно. Кончилось тем, что полицейский перевернул вверх дном постель хозяйки и даже простучал весь пол. Мистер Опалсен, не скрывая своего недоверия, наблюдал за его действиями.
— Неужели вы действительно рассчитываете отыскать жемчуга? — не выдержал он под конец.
— Да, сэр. Готов спорить на что угодно, что они где-то тут. Ведь у неё не было времени вынести их из комнаты. То, что ваша супруга сразу обнаружила пропажу жемчугов, спутало ей все планы. Нет, наверняка они ещё здесь. И спрятала их одна из этих двух чертовок… только маловероятно это была горничная из отеля.
— Не то что маловероятно, — вставил Пуаро. — Это попросту невозможно, дорогой инспектор!
— Что именно? — инспектор озадаченно уставился на него.
Пуаро торжествующе улыбнулся.
— Сейчас я вам покажу. Гастингс, друг мой, возьмите-ка мои часы… только осторожно, умоляю вас. Это фамильная реликвия! Как вы заметили, я только что засёк, сколько времени заняли все передвижения мадемуазель. В первый раз она отсутствовала в комнате двадцать секунд, во второй, когда ходила взять ножницы, — пятнадцать. А теперь следите внимательно за тем, что я буду делать. Мадам, не будете ли вы столь любезны дать мне ключ от шкатулки с драгоценностями? Благодарю вас. Гастингс, друг мой, будьте так добры, скажите: «Начали»!
— Начали! — послушно повторил я.
Со сверхъестественной быстротой Пуаро выдвинул один из ящиков туалетного столика, извлёк оттуда шкатулку с драгоценностями, молниеносно вставил ключ в замочную скважину, открыл шкатулку, выхватил первую попавшуюся на глаза безделушку, так же быстро захлопнул и запер шкатулку, поставил её в ящик и одним толчком задвинул его на место. Действовал он с быстротой фокусника и почти бесшумно.
— Ну как, друг мой? — с трудом переводя дух, спросил он.
— Сорок шесть секунд, — отозвался я.
— Видите? — Пуаро с победоносным видом оглянулся на нас. — Надеюсь, вы теперь больше не сомневаетесь, что у горничной попросту не хватило бы времени не то, чтобы успеть спрятать жемчуга, но даже достать их из шкатулки.
— Н-да… похоже, всё-таки тут замешана служанка, — кивнул инспектор, возвращаясь к обыску. Покончив со спальней миссис Опалсен, он перешёл в смежную комнату — ту самую, которую занимала француженка.
Я искоса глянул на Пуаро и заметил, что мой друг недоволен. Что-то явно не давало ему покоя. Пуаро озадаченно нахмурился. Вдруг его осенило быстро повернувшись к миссис Опалсен, он резко спросил:
— Наверное, ваши жемчуга были застрахованы?
На мгновение воцарилась тишина. Миссис Опалсен даже рыдать перестала. Её супруг явно смутился.
— Э-э-э, конечно, — неуверенно протянул Опалсен. — А как же.
— Но какое это имеет значение? — вновь разразившись слезами пробормотала его супруга. — Я хочу получить назад свои жемчуга, а не эту дурацкую страховку! Им же цены нет! Никакие деньги мне его не заменят!
— Вполне понимаю ваши чувства, мадам, — мягко сказал Пуаро. — Право же, мне очень жаль. Для женщины её маленькие слабости — это всё, не так ли? Но для вашего супруга — хоть мужчина и не обладает такой тонкой и возвышенной душой — для него это обстоятельство может служить некоторым утешением…
— О, конечно, конечно, — не очень уверенно произнёс мистер Опалсен. — И всё же…
Ликующий крик, вырвавшийся из глотки инспектора, не дал ей закончить. Мы ещё не успели опомниться, как он ворвался в комнату. В руке он сжимал пропавшее ожерелье…
Забыв обо всём, миссис Опалсен кинулась к нему. Она просто светилась от счастья — её просто невозможно было узнать.
— Ах, мои жемчуга!
Трепещущими руками она прижала их к пышной груди. Мы сгрудились вокруг неё.
— Где вы его обнаружили? — полюбопытствовал Опалсен.
— В кровати Селестины. Ловкая штучка эта служанка — спрятала жемчуга под матрас. Должно быть, стащила их и сунула туда прежде, чем вернулась горничная.
— Вы позволите, мадам? — вежливо осведомился Пуаро. Взяв из её рук жемчужное ожерелье, он внимательно осмотрел его. Потом с учтивым поклоном вернул хозяйке.
— Боюсь, мадам, мне придётся вас огорчить, — вмешался полицейский инспектор. Он был явно смущён. — Ожерелье должно пока что остаться у нас… пока до закончится расследование. Если хотите, я дам вам расписку. И постараюсь вернуть вам жемчуга, как только дело будет закрыто.
Мистер Опалсен насупился.
— Это необходимо?
— Боюсь, что так, сэр. Простая формальность.
— Пускай забирают, Эд! — воскликнула его жена. — Мне так даже будет спокойнее, ведь в полиции мои жемчуга будут в большей безопасности. А так я теперь всё время буду трястись от страха при одной только мысли о том, что их снова могут украсть! Ах, негодяйка! А я-то, дура, всегда доверяла ей, как самой себе! Вот и поделом!
— Тихо, тихо, дорогая, не стоит так расстраиваться.
Я почувствовал, как чья-то рука тихо тронула меня за плечо. Это был Пуаро.
— Пойдёмте, Гастингс, им сейчас не до нас. Мы и так сделали всё, что могли.
Однако, стоило нам оказаться в коридоре, как Пуаро заколебался. И вдруг, к большому моему удивлению, с сокрушённым видом покачал головой.
— Нет, погодите… надо заодно осмотреть и соседний номер.
Дверь была не заперта, и мы беспрепятственно проникли внутрь. Судя по всему, это был номер на двоих, но сейчас он явно пустовал. Мебель повсюду была покрыта толстым слоем пыли. Мой друг, весьма чувствительный к таким вещам, провёл пальцем по поверхности стола возле окна и укоризненно вздохнул, когда его палец оставил заметную дорожку в пыли. На лице Пуаро появилось неодобрительное выражение.
— Не мешало бы им подтянуть персонал, — сухо процедил он сквозь губы.
Повернувшись к окну, Пуаро принялся задумчиво разглядывать его. Похоже, какая-то мысль не давала ему покоя. На время в комнате воцарилась тишина.
