- Цена может оказаться слишком высокой? - заметил я.- Неужели вы останетесь безучастны, если Земле будет грозить катастрофа?
- Если это случится, мы вмешаемся,- быстро отозвался тиалец,- хотя это и противоречит нашим принципам. Но из-за принципов нельзя давать торжествовать бессмысленности. Впрочем, это маловероятно. Мы надеемся на людей и верим, что когда-нибудь они достигнут того уровня мышления, общности сознания и взглядов хотя бы на главные вопросы своей жизни, которые откроют им путь к Тиале. До той поры она будет оставаться для вас лишь одной из бесперспективных планет на краю чужой галактики.
- Но разве вы запретите рассказать на Земле о том, что мы здесь увидели? - воскликнул я.
.- Что касается ваших коллег, то они уже все забыли,- проскрипел голос тиальца.- Мы легко стираем с определенных участков мозга нежелательную информацию.
- А ракета-разведчик? Как объяснить ее исчезновение?
- То, что находится в транспортном отсеке вашего корабля, ничем не отличается от ракеты-разведчика, - бесстрастно ответил он.- О нашей встрече будете знать только вы.
- Знать обо всем - и молчать? Вы взваливаете на меня тяжелую ношу,пробормотал я.- И потом, почему именно на меня пал выбор?
- Тиала знает, что вы посвятили жизнь поиску контакта,- произнес собеседник.- Тиале близки идеалы, которыми живет ваш народ. Тиала верит, что вы и такие, как вы, способны приблизить желанный чае встречи жителей наших планет.
- Но кто и когда определит, что этот час наступил?
- Это совсем несложно,- отозвался он.- Там, среди людей Земли, всегда будут глаза и разум Тиалы.
Сильный порыв ветра едва не опрокинул меня, бросив пригоршни ярко-оранжевой пыли на мой скафандр и одежду тиальца.
- Мы еще встретимся, землянин! - сказал он и растворился в голубоватом, ослепившем меня всплеске. Когда я наконец обрел способность видеть, то обнаружил, что нахожусь в своем кресле у центрального пульта. В соседнем кресле сидел Аристарх и, глядя в иллюминатор, четко выговаривая слова, цедил сквозь зубы:
- Хотел бы я знать, во сколько обходятся государству каждые сутки нашего бездействия...
4
- Ты собираешься сообщать об этом в отчете? - спросил Учитель, выслушав рассказ о наших приключениях на Тиале.
- Нет! - покачал я головой,- Во-первых, это могут счесть бредом сумасшедшего, ведь коллеги по экспедиции действительно все забыли. А во-вторых... Тиалец прав - час контакта еще не пробил. Нам нужно многое понять в самих себе и многое изменить на Земле, чтобы иметь право войти в непривычный мир Тиалы и на равных вести диалог с ее обитателями.
- Рад, что ты это осознал,- сказал старик.
К удивлению моему, он не выказывал особого интереса к деталям этой необычной экспедиции, словно всегда был уверен, что Тиала обитаема.
- Мне кажется, ты сказал не все,- немного погодя заметил Учитель.- Я вижу, тебя что-то тревожит.
- Мне не дают покоя слова: "Там, среди людей Земли, всегда будут глаза и разум Тиалы..." Неужели они означают...
- Они означают лишь то, что Тиала открыла Землю намного раньше, чем Земля -Тиалу,- живо отозвался он.- А разве ты никогда не допускал такой возможности? Ведь мы живем на одной из самых молодых планет Вселенной, и еще до встречи с тиальцем ты мог бы догадаться, что человек первооткрыватель и венец природы здесь, у себя дома, но отнюдь не в масштабах галактик. Думаю, ты совершил во всех отношениях полезное путешествие,- усмехнулся он.- Во всяком случае, теперь будешь знать, что судьбу контакта не всегда решают те, кто уходит в космос. И поневоле призадумаешься, сколько еще дел у нас на Земле.
- Да, здесь есть над чем подумать,- согласился я.
- Думай! - сказал старик.- Когда закончишь отчет, приходи,- и он протянул руку.
Я машинально пожал эту руку и двинулся к выходу. Уже у самого порога, повинуясь какому-то безотчетному желанию, я оглянулся. Погруженный в свои мысли, Учитель отрешенно откинулся в кресле, склонив голову, набок и закрыв глаза. Обычная безмятежная поза очень пожилого, привыкшего работать до изнеможения человека.
Но, казалось, сердце мое остановится, когда я увидел, что ступни его устало вытянутых ног обвивают серебристые щупальца сандалий, с которых еще не сошел свежий налет ярко-оранжевой пыли.
