– Правда? – по-детски доверчиво спросила Побережнова.
– Конечно, – успокоила я. – Только вы должны быть со мной откровенны. Без вашей помощи, Альбина Эдуардовна, мне будет очень сложно распутать это дело.
– Да, но мне нечем оплатить ваши услуги.
– Мне ничего не надо. Это, можно сказать, мое хобби – охотиться на ведьм. А я вижу, что ведьма или ведьмак приставили к вам… – я чуть было не сказала кровососущих слепней, но, чтобы сразу не шокировать ее, сформулировала помягче: – …своих маленьких помощников, которые выкачивают из вас все ваши жизненные силы. Да и деньги.
– Это так, выкачивают из меня все мои деньги, – сказала Побережнова, перестав плакать.
Альбина Эдуардовна согласилась рассказать мне всю свою плачевную историю, но где-нибудь в другом месте. Ей казалось, что и ее офис, и ее квартиру кто-то прослушивает. Я понимала, что это скорее всего не так, но согласилась с Побережновой, и мы вышли на улицу. Когда мы сели в ее «Мерседес», я подумала, что с виду ее финансовые дела не выглядели пока уж такими плохими.
– Я знаю одно кафе-гриль, там можно заказать курицу и просидеть в кабинке на двоих хоть весь день, – сказала она. – Там нас никто не подслушает.
Я почувствовала, что разговор предстоит длинный, поэтому решила позвонить на работу и предупредить, что задержусь. Я достала свой мобильный телефон, который по сравнению с Альбининым казался настоящим кирпичом, и тут вспомнила рассказ Васика о том, что мобильники используют для прослушки. Я позвонила в рекламное агентство, а потом обратилсь к Альбине Эдуардовне:
– А ваш телефончик, он с выходом в Интернет?
– Ну, разумеется, – ответила она и протянула мне свой миниатюрный телефонный аппарат. – Хотите выйти? Я сейчас научу вас.
– Нет, не хочу. Это я вам к тому говорю, что хакеры, настраиваясь на вашу частоту, вполне могут попасть в ваш компьютер, скопировать записи на автоответчике и все такое прочее.
– А я думала, что сотовый телефон защищен от всяких прослушиваний. Господи! Я такие вещи по нему говорила…
– И «жучок» в него можно поставить, поэтому не только телефонный, но и любой разговор, происходящий в одной комнате с ним, можно прослушать, – говорила я словами Васика, не раздумывая о том, какое действие они произведут на Побережнову.
Остановив машину у светофора, Альбина Эдуардовна открыла окно и замахнулась, чтобы выбросить свой крохотный телефончик на дорогу, но в последний момент передумала, повернулась ко мне и сказала:
– Как я только тебе поверила! Экстрасенс. Может, ты и экстрасенс, только цель твоя вытрясти из меня деньги за ваш видеоролик, а не помочь мне! Тоже мне – альтруистка! Охотница на ведьм!
Многочисленные сигналы автомобилей, которым остановившийся «Мерседес» мешал проехать через перекресток на загоревшийся зеленый свет, заглушили гневную речь Побережновой. Мне показалось, что Альбина вполне может вышвырнуть меня из машины прямо под чьи-нибудь колеса, поэтому пришлось поставить между нами энергетическую стену. Снова загорелся красный свет. Водители, попавшие по нашей вине в затор, продолжали клаксонить. Надо сказать, что данная ситуация не очень-то смутила Побережнову.
Минут пять или десять мы ехали молча. Я пыталась получить хоть какую-то информацию из космоса о том, кто и почему атакует Альбину. Я понимала, что в моих руках должен быть хоть один козырь, чтобы она доверилась мне, но не получила его. Я не могла позволить себе войти полностью в транс, а полумеры не дали положительного результата.
Альбина Эдуардовна припарковала машину у тротуара и, не говоря мне ни слова, уставилась вдаль. Я не поняла, доехали ли мы до нужного места, или она просто хотела, чтобы я вышла.
– Вы можете мне не доверять, только выхода у вас другого нет. То, что происходит с вами, можно остановить только на энергетическом уровне. Конечно, в Москве есть другие экстрасенсы, но сможете ли вы довериться им? Да и медлить нельзя.
Альбина перевела взгляд на меня и спросила:
– Если вы – экстрасенс, то у вас самой, наверное, нет никаких проблем?
– Есть. Сейчас у меня лично есть одна проблема – достать гонг североамериканских индейцев.
– Разве это проблема? Дай объявление в любую газету и тебя завалят этими барабанами.
Слово «барабанами» покоробило меня больше, чем ее обращение на «ты» и поучительный тон. Но Альбина Эдуардовна и сама поняла, что переборщила.
– Знаешь, давай перейдем на «ты», я ведь буду рассказывать о личном…
Я поняла, что стена отчуждения между нами разрушилась, спесь директрисы прошла, и убрала свою энергетическую защиту. Альбина оставила свой телефончик в машине, и мы направились в кафе-гриль.
– Со мной это началось примерно полгода назад, – задумчиво проговорила Побережнова. – Я начала терять деньги и ценности самыми странными и невообразимыми способами. Сначала потеряла сережку, потом кошелек в метро украли…
– Ты пользуешься метрополитеном?!
– Конечно, нет. Это было один раз. Пожалуй, с того вечера все и началось. Сережку я потеряла потом… Мы были на вечеринке, а затем поехали к Кириллу. Он стал намекать, что хочет со мной о чем-то серьезно поговорить. Я, дура, подумала, что он после пяти лет нашего знакомства сделает мне предложение, а он, а он…
Альбина расплакалась, и ее откровения прервались. Надо признать, что я не бросилась ее успокаивать, а воспользовалась моментом, чтобы закусить. До этого запах гриля вызывал у меня, как у собаки Павлова, обильное слюнотечение. Но Альбина говорила, а я не могла слушать ее и есть.
– Ты тоже покушай, – предложила я ей.
Но Альбина отпила немного минералки и продолжила:
– Кирилл сказал мне, что у него финансовые затруднения, что он совершил безрассудный поступок, приподнеся мне в подарок шубу. Он просил меня войти в его положение и вернуть ему половину стоимости того манто. Представляешь, Ольга, тебе дарят подарок, а потом просят половину его цены!
– Не представляю, – ответила я. – А что за трудности у него были, он не объяснил?
– Да говорил что-то неубедительное, я уже сейчас не помню. Я хорошо запомнила только одну его фразу: «С тобой, Алечка, слишком много расходов».
– Нахал! – с чувством сказала я.
– Вот именно. Я ответила, что больше их у него не будет, и ушла. Он живет рядом со станцией метро «Красные ворота», это на той же линии, что и моя «Спортивная». В вагоне, где я ехала, было пусто, но по платформе я прошла через толпу какой-то молодежи. Они вроде с футбольного матча возвращались… Короче, уже в подъезде я заметила, что сумочка моя порезана, а кошелька нет. Это было начало, – Альбина тяжело вздохнула и продолжила:
– Я отдала не половину, а всю шестизначную сумму, которую стоила шуба. А он не отказался и взял все, что я ему передала! Самое интересное, что я не просила его покупать мне эту проклятую шубу, это была его личная инициатива. А у меня это была первая незапланированная трата денег… Вскоре умерла мама… Отец как-то странно себя повел. Он сказал, что у него нет наличности, ни рублевой, ни долларовой, а акции быстро не продать, и все расходы я взяла на себя. Я понимаю, что это мой долг, но не прошло и сорока дней, как отец купил себе новый автомобиль. Значит, он был не так беден, как хотел мне показаться! Впрочем, у нас в семье всегда были сложные взаимоотношения, и я бы не придала особого значения этому случаю, если бы он не стал в одном строю с другими…
Потом Альбина рассказала о том, что пошел настойщий бум на страховые случаи, по которым пришлось выплачивать страховки.
– Но крушение самолета окончательно добило «Золотую саламандру», – говорила Альбина. – Обычно самолеты отдают на перестрахование, ну, это когда страховщик страхует часть своей ответственности в других компаниях. Я так и сделала, но теперь вдруг оказалось, что договор с немецкой фирмой был составлен неправильно. Можно оспорить это в суде, но у меня нет средств, чтобы судиться с зарубежной фирмой.
– Да, дела, – проговорила я.
– Я уже не говорю о череде краж в офисе! Ты правильно заметила, что в моем кабинете висели картины, их украли… Потом мне пришлось выплатить соседке за то, что у меня прорвалась батарея центрального отопления и вода залила нижнюю квартиру. Смешно, что я страхую других, а сама оказалась ни от чего не застрахованной…
– Так ты сама не страхуешься? – спросила я.
– От всего страховаться никаких денег не хватит… Машина вот застрохована. Моя жизнь, жизнь моей дочери тоже. А вот квартиру от затопления я не страховала.
– Понятно. Ты расшифровала мне, что произошло с тобой на физическом уровне. Я видела то же самое на энергетическом: слепни впились в твои чакры и высасывают из тебя энергию, то есть деньги. Ты уж прости меня за такие подробности за столом.
