Я пошёл к валявшимся Губе и Костылю. Слон уже сидел на грязном асфальте, нашаривая шапку. Он поймал мой взгляд и хотел встать, но я махнул на него.
— Сиди, отдышись. Если сотрясение — нельзя так резко вставать.
Слон согласно закивал головой и начал интенсивно вдыхать воздух через нос, восстанавливая дыхание.
— Что с ребятами? — кивнул он в сторону лежавших без движения Губу и Костыля.
— Сейчас посмотрим, — буркнул я, направляясь к ним.
У Костыля оказались выбиты передние зубы, вся правая сторона лица затекла и почернела. К тому же он держался за голову, и что там с его чайником внутри произошло, выяснится только позже. У Губы было хуже. И значительно. Нечего было с ножом кидаться. Вот, блин, история.
Наконец все поднялись и подвели итоги. У Губы оказался как минимум двойной перелом правой руки, и, похоже, сломаны рёбра.
— Всё, — выдохнул побелевшими губами, понявший, что из-за него завалилось дело, Костыль. — Дело швах. Зуб меня порешит не глядя.
Он с тоскливой надеждой посмотрел на меня и Слона, но мы только отвели глаза в сторону. А что мы могли? Водила сидел на полу, стонал, баюкая руку и ждал, когда его отведут домой. Ему было очень плохо. Вот, блин, ситуация. Это ж надо было так вляпаться. И всё Костыль.
— Давай, Костыль, кончи его, — кивнул на стоящего у стенки мужика Слон.
Костыль вытащил нож и пошёл на мужика. Я не спускал глаз с него, чтобы он не повторил своего выступления. Костыль принялся обшаривать у бомжа карманы. Вот подонок! Крохобор проклятый, блин!
— Кончай его, что ты у бродяги отобрать хочешь?
Я подошёл со Слоном поближе. Костыль вытащил у бомжа откуда-то из карманов замысловатые часы.
— А говорили, взять нечего! — весело оскалился он. — А ну, сука, вставай на колени!
И бросил часы Слону. Тот поймал и стал рассматривать, лениво процедив Костылю:
— Давай быстрее, некогда. Смываться пора.
— Счас, — оскалился Костыль и поудобнее перехватив нож.
Мужик сделал было движение, но я повёл стволом пистолета и сказал ему:
— Стой спокойно. Не балуй.
У Костыля на лице появилась косая его шалая улыбочка, глаза подёрнулись поволокой. Он, наверное, когда убивает кого-то, кончает прямо в штаны. Садюга, блин. А мужика пот прошиб. Костыль отвёл руку, но тут его остановил голос Слона.
— Погоди-ка, Костыль, нам этот мужик нужен.
Костыль недоумённо повернулся, Слон вертел в руках часы, внимательно что-то на них рассматривая. И спросил у бомжа:
— Это твои часы, или краденые? Говори честно…
Валерий Соколов. БОМЖ
Москва, подземный переход возле метро "Парк культуры"
Пятница, 27 февраля, 0 часов 58 минут
Стоял я перед ними, словно голенький. И чёрт меня дёрнул связываться с этой шпаной? Я-то думал, что просто хулиганьё подвыпившее, кто же ещё к грязному бомжу полезет, с которого и взять кроме вшей нечего. Дурак, я дурак. Надо было ломать их всерьёз. А ещё лучше — промолчать и не ввязываться. Да уж больно задел этот длинный, который с ножом стоит. Если бы не пистолет у этого здорового, я бы устроил им тут цирк Шапито. Впрочем, цирк я устроил. Только окончание спектакля будет скучным. Ну и чёрт с ним. Может, оно и к лучшему. Может, и полез я потому, что втайне надеялся, что порежут меня и кончатся все мои мучения. Что за жизнь — в тридцать семь лет по подземным переходам ночевать? Только чего они тянут? Кончали бы скорее. Устал я что-то. Наверное, жить устал. Меня сейчас резать будут, а мне всё равно. Жена с дочкой сбежала, пока я бабки заколачивал. И где они? В таком бедламе, как сейчас — попробуй отыщи. Да и зачем? Я им не нужен. С деньгами не нужен был, а пропитой, без квартиры, которую вот такие же бандюги отобрали по пьяни, и подавно не нужен. Всё надоело…
Что он там спрашивает, этот громила? Он, пожалуй, покрупнее меня будет. Часы? А ему не всё равно?
Так я и спросил. Какая разница — краденые, или нет? И получил в ухо. Конечно, с пистолетом можно кому хочешь морду набить.
— Ладно, мужики, — попросил я их, облизав разбитую губу. — Давайте, кончайте меня, спать хочется. Кончайте, пока менты не нагрянули. Они в этот переход частенько нос суют.
— А куда ты так спешишь? — спросил тот, который с часами. — Ты не спеши, поговори с нами. Успеешь на тот свет попасть.
— Холодно так стоять. И скучно, — возразил я. — И компания ваша для разговоров мне не интересна.
— Да что ты говоришь? — весело изумился тот.
— Дай я его кончу, Слон! — почти завизжал длинный, которому я, кажется, выставил все передние зубы.
— Ты заглохни, Костыль! — прикрикнул Слон. — А ты, доходяга, отвечай твои часы? Да без шуток. От этого зависит как ты помрёшь. Хочешь побыстрее — так и отвечай побыстрее. Ну?
Да что мне, жалко ответить, что ли?
— Ну, мои. И что?
— Ничего. Спрашивать я буду. У кого пистолет — тот и спрашивает. Понял?
— Нет, — помотал я головой. — Не понял.
— Чего ты не понял? — надвинулся Слон.
— А зачем что-то спрашивать, если в руках у тебя пистолет? И так всё отдадут.
— Я сейчас тебя вырублю, а потом буду по кусочкам резать. Понял? Вопрос — пальчик. Когда часы получил?
— В позапрошлом году.
— Ишь ты, — покачал головой Слон. — А не врёшь?
Вот до чего я опустился, мне даже бандиты не верят. Я пожал плечами и промолчал.
— Победителю автогонок, — прочитал Слон на часах. — На чём гоняешь?
— Сейчас не я гоняю, сейчас меня гоняют.
— А раньше?
Чего он пристал? Они же меня кончить хотели. Он что, тренер сборной? Ищет таланты? Не похоже. Так какого чёрта ему надо?
— Давай, Слон, замочим его и свалим? — скулил Костыль.
— Да заткнись ты, хорёк вонючий, — замахнулся на него молчаливый увалень, тоже спортивного типа, — Ты чего, не понял? Он же водила. Слон тебя спасает. Вот, блин, придурок.
— Так на чём ты гонял? — ещё раз спросил Слон.
Я счёл за лучшее не обострять отношений.
— На всём, что ездит.
— На всём не гоняют.
— А на чём не гоняют, на том я в армии наездился.
— И джип водишь?
— Всё, что ездит, я же сказал.
— Это где же ты служил? — прищурился молчаливый.
— Да какая нам разница?! — завопил обиженный Костыль. — Мочить его и дёру поскорее. Ты-то чего с ним разговоры говоришь, Блин?
— Заткнись ты, Костыль, пока я тебя не заткнул, — пообещал вполне серьёзно Блин, в голосе которого чувствовалась антипатия к этому жердяю.
— Так где ты служил? — спросил ещё раз Слон.
— В «Витязе».
— С нами боролся?
— И с вами тоже.
— А что же ты ушёл оттуда?
— Платили мало, — огрызнулся я.
Не рассказывать же ему, что меня списали семь лет назад, с простреленным во время операции по освобождению заложников в зоне лёгким.
— И что же ты больше не заработал?
— Не сложилось, — однозначно ответил я, теряя вкус к беседе.
— Короче. Тебе бабки нужны?
— А кому они не нужны? — задал я правдивый вопрос.
— Тогда слушай сюда. Тебя давно списали?
— Семь лет, — сплюнул я.
Оглядел тоскливо грязный, заплёванный переход и поморщился. Надоели они мне. Вот уж никогда не думал, что умирать придётся в таком паскудном месте. Впрочем, что мне когда — либо ночевать по переходам придётся, я тоже никогда бы не подумал.
Короткий, но сильный удар в ухо вернул меня из состояния задумчивости.
— Ты что — не слышишь?! — вызверился на меня здоровяк.
Я тупо уставился на него, ожидая повторения вопроса.
— Вот, блин, — сплюнул крепыш, которого, как я уже догадался, называли Блин, и я кажется догадался за что.
— Вот, блин, — повторил он. — Ему жить осталось, может, минуту, а он тут думы думает. Чем ты эти годы промышлял, тебя спрашивают?
— Тебе что — трудовую книжку показать? Или так поверишь?
— Ты вот что, — посерьёзнев, взял меня за ворот верзила с пистолетом. — Либо ты быстро и чётко отвечаешь, либо мы тебя кончаем и мы расходимся. Так как?
А что как? Мне уже помирать расхотелось. Пока я стоял тут под стволом, пожил немножко, мне это дело опять понравилось, даже в таком варианте.
— В последнее время я зарабатывал деньги тем, чему научили.
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее, — оживился Блин.
Я не дурак, я уже сообразил, что представляю для них интерес, только ещё не понял — какой, но что он связан с моей военной специальностью — я не сомневался. Они что же, придурки, думают, что я буду у торгашей бабки выколачивать? Они же, судя по прикиду, рэкетиры, или что-то в этом роде. Ну, может, гоп-стопники. Похоже по повадкам. Нет, такая карьера не для меня. Но я решил пока промолчать. Потянуть время, а там будем поглядеть.
— Подробнее особо нечего рассказывать, — пожал я плечами. — Повоевал в Средней Азии по найму, заработал ещё одну дырку, потом взяли тут в Москве в телохранители к одному новому русскому, ничего работка была. А потом его не стало, и я сдуру подписался в Чечню поехать.
