Случайно или по какой-либо причине он держал шляпу в руках, хотя яркое солнце заливало его голову.
- Взгляните сами, - сказал он серьезным тоном. - Но предупреждаю вас подготовьтесь.
- К чему? - спросил Смит.
- К самому ужасному зрелищу, которое я когда-либо видел в жизни, сказал патер Браун.
Ивэн Смит подошел к краю торфяного берега и с трудом сдержал вопль ужаса.
Сэр Артур Водрей, скаля зубы, пристально глядел на него снизу. Лицо было совсем близко: Смит мог бы наступить на него. Голова была откинута назад, желтоватосеребристые волосы разметались и находились у ног Смита, а лицо перевернуто. Все это казалось каким-то кошмаром, как если бы сэр Артур вздумал разгуливать с перевернутой головой. Что он там делал? Возможно ли, что Водрей действительно прятался здесь, заполз в расщелины берега и выглядывает в такой странной, неестественной позе? Все тело Водрея было согнуто, скрючено, как бы изуродовано. Чем дольше Смит глядел на сэра Артура, тем более странной и скованной казалась ему поза сквайра.
- Вам оттуда не видно как следует, - сказал патер Браун, - но у него перерезано горло.
Смит содрогнулся.
- Да, я охотно верю, что это самое страшное зрелище, которое вы когда-либо видели, - сказал он. - И я думаю, это потому, что его лицо перевернуто. Я много раз видел это самое лицо за завтраком, обедом, каждый день в течение десяти лет, и оно было очень приятным, любезным. А когда оно перевернуто, оно кажется лицом дьявола.
- Он улыбнулся, - сдержанно сказал патер Браун. - И это одна из существенных частей загадки. Ведь немногие улыбаются, когда им перерезают горло, даже если они сами это делают. Эта улыбка в сочетании с вылезающими из орбит глазами, которые всегда были у него навыкате, - этого достаточно, чтобы объяснить причину выразительности такого зрелища. Но ведь действительно предмет в перевернутом виде выглядит совсем иначе, и художники часто поворачивают свои картины вверх ногами, чтобы проверить их правильность. Иногда, когда объект трудно перевернуть, они сами становятся на голову или, по крайней мере, смотрят картину, просовывая голову между ногами.
Священник, говоривший все это для того, чтобы дать возможность своему собеседнику прийти в себя, напоследок сказал:
- Я прекрасно понимаю, как это вывело вас из равновесия. К несчастью, это вывело из равновесия и кое-что другое.
- Что вы хотите этим сказать?.. - растерянно спросил секретарь.
- Это опрокинуло всю вашу так тщательно разработанную теорию, - ответил священник и стал спускаться вниз к узкой полоске песка на берегу реки.
- Но, может быть, он сделал это сам? - сказал Смит отрывисто. - В конце концов, ведь это самый лучший вид бегства, а если так, то это вполне подтверждает нашу теорию. Он искал спокойствия, пришел сюда и перерезал себе глотку.
- Он вовсе не приходил сюда, - сказал патер Браун.- Во всяком случае, не при жизни и не по суше. Его убили не здесь: для этого слишком мало крови. Солнце неплохо подсушило его волосы и одежду, но здесь на песке есть следы двух тонких струек воды. Как раз до этих пор доходит с моря прилив и образует водоворот.
Прилив и занес из моря в устье реки тело, которое осталось, когда прилив ушел.
Но тело должно было сначала попасть в воду - где-нибудь выше, предположим, в деревне: ведь река протекает как раз позади ряда домиков и лавок. Бедный Водрей, очевидно, погиб в деревушке, и я не думаю, что это было самоубийство. Весь вопрос в том, кто захотел или кто смог убить его в этом маленьком захудалом местечке.
Патер Браун стал чертить зонтиком на песке.
- Посмотрим, как расположены лавки. Во-первых, мясная. Ну, конечно, мясник мог бы считаться идеальным убийцей: ведь у него большой нож для резания мяса. Но вы видели, что Водрей вышел из мясной. И вряд ли он стоял на пороге и слушал, как мясник говорит ему: "Доброе утро, сэр. Разрешите мне перерезать вашу глотку.
Благодарю вас. А что еще прикажете?" Я думаю, сэр Артур не относится к такому типу людей, которые приятно улыбаются во время всей этой процедуры. Он сильный, энергичный и довольно вспыльчивый человек. Но кто еще, кроме мясника, мог бы одолеть его? Следующую лавку содержит одна старушка, затем торговец табачными изделиями, мужчина, но, как говорят, небольшого роста и очень робкий. Затем идет мастерская дамского платья, хозяйки которой - две старые девы, затем буфет, который содержит мужчина, но сейчас он лежит в больнице, его заменяет жена. В буфете есть два-три парня - продавцы, но в тот день их не было, они работали в другом месте. Буфетом улица заканчивается, дальше нет ничего, кроме постоялого двора, а на дороге стоит полицейский.
Патер Браун сделал углубление наконечником зонтика, чтобы отметить, где стоит полицейский, и угрюмо уставился на реку. Потом вдруг сделал легкое движение рукой, быстро подошел и склонился над трупом.
- А, - сказал он, выпрямляясь и вздыхая с облегчением, - торговля табачными изделиями! Как это мне сразу не пришло в голову?
- Что с вами? - спросил Смит с некоторым раздражением.
Патер Браун вращал глазами и что-то бормотал. Слова "торговля табачными изделиями" он произнес как какое-то заклинание.
- Не заметили ли вы чего-нибудь особенного в лице сэра Артура? - сказал священник, помолчав.
- Особенлого! Боже мой! - сказал Ивэн, вздрогнув при одном воспоминании. - Да ведь у него перерезана глотка.
- Я говорил о лице, - сказал спокойно священник. - Кроме того, не обратили ли вы внимания на то, что у него была порезана и забинтована рука?
- О, это не относится к делу, - поспешил сказать Ивэн. - Он еще раньше, когда мы работали вместе, порезал себе руку разбитой чернильницей.
- И все-таки некоторое отношение к делу это имеет, - сказал патер Браун.
Наступило продолжительное молчание, и священник стал угрюмо бродить по песку, волоча за собою зонтик и иногда бормоча слова "торговля табачными изделиями", пока одни эти слова не стали приводить в дрожь его собеседника. Затем он вдруг поднял зонтик и указал на навес для лодок в камышах.
- Там есть лодка? - спросил он. - Мне хотелось бы, чтобы вы прокатили меня вверх по реке. Нужно поглядеть на эти домики сзади. Дорога каждая минута. Тело могут обнаружить, и нам надо рискнуть.
Когда патер Браун заговорил снова, Смит уже греб, направляя лодку против течения в сторону деревушки.
- Я, между прочим, узнал у старого Эббота, - сказал патер Браун, подробности проступка бедного Водрея. Это было в Египте, довольно курьезная история, связанная с вдним египетским чиновником, который оскорбил Водрея, сказав, что правоверный мусульманин избегает и свиней, и англичан, но что он лично все же предпочитает первых. Независимо от того, что произошло между ними в те времена, ссора, по-видимому, возобновилась несколько лет спустя, когда чиновник приехал в Англию и они снова встретились. Водрей в припадке дикого гнева втащил египтянина в свинарник около поместья, где они находились, и запер его там до утра, к тому же сломав ему руку и ногу. Вокруг этого дела поднялся шум, но многие посчитали, что Водрей действовал из совершенно простительных патриотических побуждений. Вот в чем заключалось преступление Водрея. Ясно, что он не стал бы бояться шантажа из-за такого дела.
- Значит, вы думаете, что это не имеет никакого отношения к убийству? задумчиво спросил секретарь.
- Я думаю, что это имеет самое непосредственное отношение ко всей этой истории, - сказал патер Браун.
Они плыли вдоль низеньких стен домов, мимо садов, круто спускавшихся к реке.
Патер Браун аккуратно считал домики, тыкая в них зонтиком. Когда они подъезжали к третьему дому, он сказал:
- Торговец табачными изделиями! Безусловно, это он... А хотите, я вам скажу, - обратился он к Смиту, - что мне показалось особенно странным в лице сэра Артура?
- Что именно? - спросил Смит, переставая грести.
- Он считался большим щеголем, - сказал патер Браун, - и, несмотря на это, его лицо было выбрито только наполовину... Остановитесь-ка здесь на минутку. Лодку можно привязать к этому столбу.
Спустя мгновение они перелезли через небольшую стенку и двинулись по крутой тропинке маленького сада мимо прямоугольных гряд овощей и цветов.
- Как видите, табачник растит картофель, - сказал патер Браун. - Много картофеля, значит, много мешков. Жители таких маленьких селений еще сохраняют все навыки крестьян: они занимаются одновременно несколькими ремеслами, а торговцы табачными изделиями очень часто имеют еще одну профессию, о которой и я не вспомнил бы, если бы не увидел подбородок Водрея. В девяти случаях из десяти вы называете такое помещение лавкой табачных изделий, но в то же время это и цирюльня. Сэр Артур порезал руку и не мог бриться сам. Поэтому-то он и пришел сюда. Не говорит ли это вам чего-нибудь?
- Да, очень многое, но, очевидно, в еще большей степени это говорит вам, - ответил секретарь.
- Не говорит ли это, например, - заметил патер Браун, - о том единственном положении, при котором можно перерезать глотку улыбающемуся человеку, хотя он силен и энергичен.
