- Да, он тогда обрезал шнур, привязал этим шнуром ее к креслу, а украденное якобы серебро бросил в пруд...
- Верно, - подтвердил Николай Николаевич. - Так вот, что бы сделал на месте Холмса любой студент юрфака, сдавший криминалистику? Прежде всего он бы выявил бесцветные отпечатки пальцев на рукоятке кочерги, бутылке, бокалах... Кстати, на бокалах, видимо, имелись следы слюны - великолепная улика и чудесный материал для идентификации!
Далее он был осмотрел стеклянную дверь, особенно ручку ее, использовал сыскную собаку... Но ладно, сделаем скидку на низкий уровень криминалистики того времени: дактилоскопия в зачаточном состоянии и так далее. Пусть так. Но ведь даже тогда не гениальный, а просто квалифицированный сыщик обязательно бы заинтересовался свечой...
- Что вы имеете в виду?
- Чисто логическую конструкцию, не требующую чрезмерного напряжения ума, - ответил Фролов. - Ведь когда человека, держащего зажженную свечу, хватают за горло и бьют по голове, у него нет времени аккуратно поставить свечу, допустим, на столик, не правда ли? Свеча, конечно, падает на пол и неизбежно оставляет на нем следы расплавленного воска, а то и горелое пятно... Но Холмсу это не приходит в голову.
- И все же Холмс не попадается на удочку и в конечном итоге распутывает все-таки преступление, - подразнил Фролова один из нас.
- Гм, - хмыкнул Николай Николаевич. - При соответствующей тренировке можно, конечно, почесать правой ногой левое ухо. Но для этого существует более простая метода...
- И все же.
- И все же без активной помощи Конан-Дойля мистер Холмс никогда бы не добрался до истины. Как-никак, а третий бокал ему поставил Конан-Дойль, он же позаботился о пробочнике, который стал исходной точкой в познании истины...
- А исследование шнура, морской узел?
- Не ахти какая прозорливость, но ничего, - снисходительно одобрил Фролов. - Зато вся дальнейшая цепь силлогизмов не выдерживает никакой критики. Посудите сами. Почему хорошо лазить могут только моряки или акробаты? А путешественники, альпинисты, воры, наконец? Или тот же узел. Просто "морского узла" нет. Есть так называемый "парусный", различные матросские способы крепления веревки к брусу, "выбленочный рыбацкий" и так далее. Но оставим это на совести доктора Уотсона. Меня интересует другое: откуда у Холмса такая уверенность, что "морской узел" мог завязать лишь моряк? Мой, например, знакомый профессор истории, яхтсмен, великолепно пользуется всеми морскими способами крепления, хотя знаком с настоящим морем только по пансионату в Пицунде... Но ладно, пусть моряк. В конце концов, это наиболее вероятное и правдоподобное предположение. Почему, однако, Холмс уверен, что жена убитого познакомилась с этим моряком именно на пароходе и именно тогда, когда плыла в Англию? На чем основывается этот вывод?
- Тоже предположение.
- Предположение предположению рознь. Скажем так: одно из сотен в равной степени возможных предположений. Между тем Холмс объявляет его истиной в последней инстанции. И так во всем. Холмс утверждает, что самое ценное - показание очевидца, а у современных юристов в ходу шутка: врет, как очевидец. Он гордится изобретением реактива для определения следов крови, а практически им не пользуется. Он не имеет никакого представления о тактике осмотра места происшествия, о медицине, графической экспертизе. Возраст убийцы он определяет по высоте прыжка, цвет лица ему подсказывает внутренний голос...
- Итак, увольнение без выходного пособия?
- Иного выхода, к сожалению, не вижу, - усмехнулся Фролов.
- А если сделать скидку на время?
- То есть?
- Холмс жил на рубеже XIX и XX веков. Вполне понятно, что он не мог знать всего того, что сейчас знает каждый следователь. В конце концов, ученик средней школы обладает теперь той же суммой знаний, что и Пифагор, но с Пифагором его не сопоставишь... Так?
- Так, - согласился Фролов. - Насколько я понимаю, вы хотите дать возможность знаменитому сыщику получить современное юридическое образование и посмотреть, что из этого получится?
- Вот именно.
- Боюсь, что ничего путного, - сказал Фролов.
- Почему?
Фролов поставил в стаканчик только что отточенный им карандаш, закурил.
- Вы меня невнимательно слушали. Я говорил не только о знаниях. Большинство промахов Холмса связано с его характером, непосредственно вытекает из его склада. Холмс слишком самонадеян и самоуверен, торопится с выводами, преподносит гипотезы как аксиомы, а догадкам придает вес фактов, его умозрительность и логика носят абстрактный характер. И еще. Следователь обязательно должен чувствовать себя частью коллектива, а Холмс индивидуалист, привыкший всегда и во всем рассчитывать лишь на самого себя, на свой ум, свою логику, свою наблюдательность...
- А это разве так уж плохо?
- Прямой путь к ошибкам. О некоторых из них мы с вами в дальнейшем еще побеседуем, "шерлокхолмсовский подход" к расследованию, к сожалению, еще встречается. Между тем сыщик нашего времени зачастую вынужден пользоваться не только своими знаниями, но и знаниями других. Он возглавляет расследование, в котором нередко участвуют люди самых разнообразных специальностей. По сравнению с такой группой Шерлок Холмс выглядел бы как кустарь рядом с современным, оснащенным по последнему слову техники предприятием, - Фролов достал небольшую тетрадку, нашел нужную ему страницу. - Вот вам заурядный пример по заурядному делу, - сказал он. Причем, учтите, речь здесь пойдет не о таинственном и загадочном убийстве, а о пружинках, обычных металлических пружинках. Впрочем, не совсем обычных. Они являлись составной частью очень важных приборов. Ломается пружинка ломается прибор. А пружинки последнее время слишком часто выходили из строя. Почему? От ответа на этот вопрос зависела не только долговечность приборов, но и судьба руководителей предприятия. Такая вот ситуация, одновременно простая и сложная.
В отличие от Шерлока Холмса следователь, которому поручили это дело, не увлекался игрой на скрипке и не считал себя непревзойденным сыщиком. Действительно, он мало чем отличался от других следственных работников: добросовестный, образованный, педантичный человек, привыкший ко всему относиться с чувством ответственности. И так же, как его товарищи по работе, он прекрасно понимал, что в наше время расследование - не только умственная гимнастика и цепь силлогизмов, а гипотезы - еще не аксиомы. Знал он также, к чему приводят следственные ошибки. Поэтому вместо одной версии он проверил по меньшей мере десять и, естественно, прибег к помощи специалистов самых разнообразных профессий.
Его метод можно назвать методом сужающегося круга. Ни ошеломительных догадок, ни потрясающей интуиции; строгий расчет. Вот ход его рассуждений: прежде чем стать деталью прибора, металл прошел большой путь. Поэтому надо проверить каждый переход - качество сырья, условия транспортировки, хранения, изготовления деталей, складирования, упаковки, отправки потребителям. Весьма кропотливая, скучная и прозаическая работа. Но благодаря ей следователь выяснит, что металл полностью соответствует ГОСТу, железнодорожники не виноваты, склады сырья и готовой продукции оборудованы как положено, а эксплуатация приборов проводилась по инструкции. Следовательно, ошибки здесь полностью исключались, брак возник в процессе производства на заводе-изготовителе.
Таким образом, круг сузился. Теперь можно перейти к выяснению причин, почему пружинки ржавеют и на каком именно участке производства возникает дефект.
Мнения специалистов расходились. Одни говорили о повышенной влажности воздуха в цехах. Другие - о дыме с соседнего завода (в дыме было много серы). Третьи советовали обратить внимание на плохую изоляцию пружинок.
Следователь с той же скрупулезностью проверил каждое из предположений и убедился, что ни одно из них не соответствует истине. Проверив все участки производства, он заинтересовался сборкой. Он обратил внимание на то, что работницы берут пружинку не пинцетом, как положено, а руками...
- Пальцы оставляли на металле пятна пота, - догадался один из нас, отсюда и ржавчина.
Фролов усмехнулся.
- Соблазнительно почувствовать себя Шерлоком Холмсом, а?
- Соблазнительно...
- И все-таки не будем уподобляться знаменитому сыщику и торопиться с выводами. Как показывает следственная практика, от поспешности обычно больше вреда, чем от медлительности. Кстати, следователь, о котором я говорю, не спешил с выводами. И правильно делал. Как выяснилось, технологию нарушали все сборщицы. Все без исключения. Таким образом, если бы брак был вызван нарушением технологии, он должен был, по логике вещей, составлять все сто процентов. Между тем он равнялся не ста, а шести процентам. Ровно шести. Причем раньше он составлял четыре процента, а несколько месяцев назад вовсе отсутствовал... Почему, спрашивается?
