Ознакомительная версия.
Наконец Иван Владимирович очнулся.
– Так вот, если вы сумеете управиться с работой за неделю, то я смогу убить двух зайцев. Документы на конкурс можно подготовить, завысив расценки процентов, допустим, на пятнадцать. И если даже Углянцев получит копии наших предложений, у моего главбуха будет время пересчитать и составить новую заявку.
– Простите, – встрепенулся Гоша. – Вы ведь не собираетесь посвящать вашего главного бухгалтера в суть готовящейся операции?
– Нет, – Воронцов строго посмотрел на него. – Но вовсе не из-за того, о чем вы думаете, молодой человек. Просто в такой ситуации лучше, если все детали держит в голове только один человек.
– И я о том же, – удовлетворенный Гошка откинулся на спинку стула. – Извините.
– Ничего. Так вот, если вы найдете предателя… – последнее слово Воронцов выговорил громко и четко, глядя мне прямо в глаза.
Я поежилась. Он что, мысли читать умеет? Или это просто неприятное совпадение?
– Если вы найдете предателя, – продолжил Иван Владимирович, – и у меня останется время на подготовку новой заявки, ваша фирма получит премию. Разумеется, после того, как будет подписан контракт на строительство. Полпроцента от общей суммы вас устроит?
Александр Сергеевич слегка наклонил голову:
– Более чем. Гарантировать мы, естественно, ничего не можем, но приложим все усилия. Для достижения результата, я имею в виду.
После этого план действий, предложенный Воронцовым, был еще раз обсужден и принят, хотя и с некоторыми оговорками. Оговорки касались технических деталей вроде круглосуточной слежки, на которой настаивал Иван Владимирович. Такой вариант Баринова совершенно не устраивал.
Штат агентства «Шиповник» невелик – нас всего четверо. Уже упоминавшаяся секретарь-референт Нина, мы с Гошей – оперативные работники и сам шеф – великий и ужасный. У Нины хватает обязанностей, и к работе «в поле» ее стараются не привлекать. Александр Сергеевич не может себе позволить заниматься вульгарной слежкой ни по положению, ни по возрасту, ни по состоянию здоровья. Меня шеф считает еще недостаточно подготовленной, чтобы выпускать работать самостоятельно, а один Гошка, понятно, не в состоянии обеспечить круглосуточное наблюдение. Поэтому Баринов очень деликатно объяснил клиенту (а Воронцов уже считался клиентом), что в подобном экстриме нет необходимости. Не вдаваясь в подробности, он упомянул о существовании видеонаблюдения, телефонного прослушивания и прочих, основанных на последних достижениях науки и техники, методов. То, что использование этих методов в нашей работе нельзя назвать вполне законным, не акцентировалось.
В ответном слове Воронцов выразил абсолютное доверие к профессионалам и позволил нам действовать на наше собственное, профессиональное усмотрение. При этом предупредил, чтобы мы не особенно рассчитывали на возможность установки в доме и офисе Углянцева телефонных жучков и видеокамер.
– У этого типа служба безопасности, крутые ребята. Когда я хотел с ним поговорить… одним словом, меня близко не подпустили. А копаться в телефонах вам и подавно не позволят.
Крутизну упомянутой службы Воронцов, как вы уже поняли, несколько переоценил. Да, мы действительно не смогли подобраться ни к дому, ни к офису Углянцева, но если честно, не очень-то и старались. Существует масса других способов выполнить задание. Впрочем, кого волнуют мелкие подробности, что и как было сделано? Главное – результат.
– Но у меня в голове не укладывается, – никак не мог успокоиться Воронцов. – Павел Петрович и предательство? Несовместимо!
– Так мир устроен, – шеф говорил извиняющимся тоном, словно чувствовал свою личную вину за несовершенство мира. – Предают только близкие. Чужой человек и захочет, а не предаст, возможности не те. А вот близкие, они нас в руках держат, и надо быть готовым, – Александр Сергеевич вздохнул и почему-то укоризненно посмотрел на меня.
Я растерялась. Он что, меня имеет в виду? Что, я и есть тот самый близкий человек, который в любой момент может его предать и он к этому готов?
– Давай, Ритка! – еле слышный шепот Гоши, сопровождаемый внушительным толчком в бок, вывел меня из оцепенения. А, вот в чем дело! Шеф всего лишь хотел намекнуть, что мне пора вступить в разговор.
Вы думаете, нам, частным сыщикам, достаточно выполнить заказанную работу, и клиент уйдет счастливый? Увы, ничего подобного. К сожалению, людям свойственно переносить отношение к постигшим их неприятностям на тех, кто им помогает с этими неприятностями бороться. Врачи, занимающиеся тяжело больными, онкологи, например, тоже с подобным сталкиваются.
Если больной вылечился, он почти подсознательно уверяет себя, что выздоровел не столько благодаря, сколько вопреки лечению, и вообще, ничего такого страшного у него не было и просто не хочется тратить время на разборки: кто, собственно, виноват в том, что был поставлен неправильный диагноз. И он стремится как можно быстрее забыть и дни, проведенные в больнице, и лицо врача, ассоциирующееся прежде всего с болезнью. А если человек умирает… что ж, тогда родным и близким тем более понятно: виновата не болезнь, а тот, кто с этой болезнью боролся и не смог победить.
Точно так же и в случае с детективными агентствами. Клиент мучается подозрениями, но у него остается надежда, что он ошибается, все не так страшно, скоро все объяснится самым невинным и забавным образом. А когда мы предоставляем ему неопровержимые доказательства, в мозгу расстроенного человека часто происходит странный переворот. Обманутый и преданный, он обращает свою обиду не только на тех, кто его обманул и предал, но и на нас. Частные детективы воспринимаются как неотъемлемая часть беды, и мысль о них ничего, кроме отвращения, не вызывает.
Чисто технически мы могли бы не обращать на это внимания. Подумаешь, ушел нерадостный и никогда больше к нам не обратится. Во-первых, если припечет, обратится, как миленький, куда он денется? А если даже и нет, подумаешь! Мы профессионалы, и состоятельных людей, срочно нуждающихся в квалифицированной детективной помощи, на наш век хватит. Но, как сформулировал однажды Гоша: «Клиент, выходящий из наших дверей с поникшей головой, вредит бизнесу!»
До моего появления в агентстве именно в его обязанности входило ободрить клиента и настроить на позитив. А теперь эта, прямо скажем, нелегкая работа, перешла ко мне. Естественно. Диплома психолога у меня нет, но благодаря подготовке в родном пединституте и четырем годам работы в школе кое-какие навыки имеются.
Я деликатно кашлянула.
– Может, он сам не считает это предательством? Может, вы его обидели чем-то?
– Обидел? – Иван Владимирович смотрел на меня с искренним недоумением. – Да чем я его мог обидеть?
– Недоплатили? – живо предположил Гоша. Сам вести неприятный разговор он не хочет, но реплики подбрасывает с большим удовольствием. – Зарплату вовремя не повысили?
– Павел Петрович получает больше всех в нашей фирме, кроме меня, разумеется. Но что ж ему теперь, больше директора зарабатывать?
– Не все меряется деньгами, – снова мягко вступила я. – Вы могли неадекватно отреагировать на какие-то его слова, на просьбу. Были заняты своими проблемами, не услышали, не придали значения, отмахнулись. А человек так устроен: свои, пусть даже мелкие, неприятности волнуют его гораздо больше глобальных катастроф. Главное, вы поймите, ничего страшного не произошло, мир не перевернулся. В сущности, поведение вашего главного бухгалтера…
Короткая, всего лишь семиминутная, лекция помогла. Плечи у Воронцова расправились, взгляд сфокусировался, а на лицо вернулось выражение деловитой сосредоточенности. Иван Владимирович сгреб разложенные на столе фотографии, убрал их в пластиковую папочку и решительно поднялся.
– Спасибо большое. А с этим, – он потряс папочкой, – с этим я разберусь. Выясню, что там у него за обиды.
Когда дверь за Воронцовым закрылась, Гоша почесал переносицу и, задумчиво глядя в потолок, спросил:
– А вот я не понял, где наша премия? Вроде шла речь о половине процента от суммы контракта? Мы свои обязательства выполнили, справились в рекордные, можно сказать, сроки. Так, где они, наши трудовые полпроцента?
– Контракт еще не заключен, – напомнила Нина. – Пока конкурс, пока итоги подведут, пока результаты объявят. Жди.
– Это если он успеет без главного бухгалтера заявку вовремя подать, – внес свою лепту в разговор шеф. – Получит заказ, значит, будет нам премия, сам принесет, наличными.
– Без главбуха Воронцову тяжело придется, – задумался Гошка. – Может не успеть.
– А пусть не выгоняет, – хихикнула Нина. – Пусть главбух ущерб отрабатывает.
– Хорошая мысль! Только его на цепь нужно посадить.
Ознакомительная версия.
