Оторвавшись от окна, паренек посветил фонариком по стенам комнаты, потом пошел в другую. Он явно что-то искал - но что можно было найти в совершенно пустой, не обжитой квартире. Совершая обход, он потрогал батареи. Батареи работали. Он прошел на кухню, потом заглянул в ванную. В ванной он не побоялся зажечь свет - ведь этот свет невозможно было увидеть извне. Он пустил воду - вода потекла, и горячая, и холодная. Теперь, при свете, стало заметно, насколько он бледен - мертвенно, смертельно бледен... То есть, если бы было, кому замечать.
Впрочем, кажется, полуночный визит паренька в квартиру только-только сданного и не до конца заселенного дома - в квартиру, к которой он, совершенно очевидно, не имел никакого отношения - не остался незамеченным. Входная дверь тихо открылась - настолько тихо, что паренек вряд ли бы что-нибудь расслышал, даже если бы вода в ванной не шумела. В дверном проеме на секунду возник силуэт большого грузного мужика - именно силуэт, в коридоре было включено освещение, и черты мужика, входившего во мрак против яркого света, невозможно было разглядеть. Дверь так же тихо затворилась. Мужик прислушался к шуму воды, удовлетворенно кивнул сам себе. Подкрался к приоткрытой двери ванной, заглянул в щелочку. Теперь, когда лицо его озарилось вертикальной полоской света, можно было разобрать, кто он такой это был Жихарь.
Мальчишка закрыл краны, поглядел на воду, собравшуюся в ванной. Попробовал её пальцем, отдернул руку - вода была горячей. Он улыбнулся отрешенной улыбкой - той улыбкой, что возникает из пустоты и в пустоте растворяется, улыбкой, в которой нет радости, нет грусти, нет вообще никаких эмоций, которая больше похожа на машинальное движение губ, чем на живое отражение внутренней жизни человека. Закатав рукава, паренек поглядел на свои запястья, задумчиво потрогал их. Потом выдернул затычку, вода стала быстро уходить, образуя водоворотики над стоком. Он глядел, как утекает вода, периодически переводя взгляд на свои руки. Вытащил карманный ножик, открыл, провел ножиком по одному запястью, потом по другому, словно примеряясь, как это будет, когда он чиркнет с настоящей силой, опять улыбнулся - нехорошей улыбкой человека, рвущегося поиграться со смертью, и при этом ещё не очень представляющего, что такое смерть.
Жихарь присвистнул, и паренек шарахнулся в дальний угол, уткнулся спиной в раковину.
- Здорово! - сказал Жихарь, открывая дверь. - Я-то решил сперва, что ты из тех молодцов, которые сантехнику прут из незаселенных квартир, а ты, оказывается, вон что задумал. С чего тебе так жить надоело?
- Я... - паренек судорожно искал слова, но не мог найти.
- Ладненько, потолкуем, - усмехнулся Жихарь. - Во-первых, как тебя звать?
- Стас, - сказал паренек, во все глаза глядя на незнакомого - и, по виду, очень крутого, мужика.
- Что ж, Стас, может, и хорошо, что ты такой - не из воришек, а из этих, кому жизнь не мила. Думаю, мы с тобой ещё лучше договоримся. Рассказывай, что тебя достало. Как на духу, понятно? Я - тот, кто может тебе помочь.
5
Дым, поднимавшийся из высокой трубы в ясное морозное небо, был нежно розов в лучах утреннего солнца; только зимой, когда солнце ходит низко, за несколько часов проделывая свой путь над землей, а его свет по-особому преломляется в прочищенном, почти продраенном, морозцем воздухе, можно увидеть такие нежные розовые оттенки дыма и тумана. В другие времена года они бывают и грубее, и ярче, иногда в них больше великолепного золота, но этой ласковой нежности не увидишь никогда. Правда, порой за этой нежностью мерещится что-то ледяное и жестокое, будто эта нечаянная ласка, проявленная дымом - ласка Снежной Королевы, способной убить своим поцелуем.
Видно, приблизительно об этом подумала Вика, смотревшая, задрав голову, на клубы розового дыма, достигающие небес.
- Как странно... И страшно, - она приложила руку козырьком ко лбу и прищурилась. - Знаешь, на что похож этот дым? На обнаженную красавицу, которую видишь словно сквозь туман, или сквозь пелену брызг... Ну, как это в кино любят делать, когда красивая девушка моется под душем, ещё задернув полупрозрачную занавеску, а в это время к ней подкрадывается маньяк с ножом...
Ее спутник, Стасик - тот, который успел побывать в этом же доме ночью и столкнулся с Жихарем - нервно хмыкнул.
Стасик и Вика были приблизительно одного возраста - и рядом друг с другом смотрелись как "классические", то есть, вполне соответствующие расхожим представлениям о них, современные тинэйджеры.
- Ну, ты скажешь? Особенно про маньяка!
- Извини... - девушка невольно поежилась. - Но ведь и правда... И оттого особенно жутко... Я имею в виду, потому что знаешь, откуда берется этот дым. Будто...
- Будто что?
- Будто они на какой-то миг вновь обретают тело, и силятся что-то сказать, что-то сделать...
- Да ну тебя! - Стасик начал сердиться. - Напридумываешь такого, что мурашки по коже! Пойдем! Ты ведь хотела увидеть, да?
Вика поглядела на дом за покосившимся забором, некогда возведенном строителями вокруг стройплощадки.
- Ты уверен, что все будет в порядке?
- Разумеется! Я ещё вчера все проверил! И самый кайф, что отопление уже включено - не замерзнем!
- А если попадемся?.. - девушка переминалась в нерешительности.
- Отбрешемся! Да никто нас и не заметит. Сторож водку хлещет, чего ему? Дом-то уже сдан и начал заселяться. Жильцы друг друга не знают. Примут нас за въезжающих, в крайнем случае. Не боись, все просчитано!
- А как мы попадем в квартиру?
- Увидишь! Пошли, а то пропустим самое интересное!
Вика ещё колебалась, но Стасик уже направился к дальнему подъезду большого высотного дома за остатками строительного забора, и она в конце концов последовала за ним.
- Придется подниматься пешком, - предупредил он, когда они вошли в подъезд. - На всякий случай, не стоит рисковать столкнуться с кем-нибудь в лифте. Вдруг начнутся ненужные вопросы?
- И высоко?
- На одиннадцатый этаж. В этом подъезде этажи с девятого под двенадцатый ещё вообще не заселены, так что нормально... На тринадцатом две семьи, но они нас не прочухают.
- Я вижу, ты здорово все разведал, - сказала девушка, поднимаясь по лестницам вслед за ним. Она остановилась на секунду, перевела дух, скинула капюшон дубленки, размотала шарф. - Фу, уже жарко становится! А ведь ещё только четвертый этаж!
- Ничего! - усмехнулся Стасик. - Спускаться вниз будет намного легче!
Они поднялись на лестничную клетку одиннадцатого этажа, и Стасик уверенно направился к нужной двери.
- Вот сюда! Квартира выходит как раз на ту сторону, и дверь, как я поглядел, на фиговом замке! Сейчас, одну секунду! У меня все с ночи готово.
Он достал из наплечной сумки отвертку, плоскогубцы, ещё кой-какой инструмент и несколько минут провозился с замком. Потом в замке что-то щелкнуло и дверь открылась.
- Что ты сделал? - поинтересовалась Вика.
- Я заранее вывинтил несколько шурупов, а теперь раскачал замок, подцепил его язычок... Неважно. Сейчас ввинчу шурупы на место и мы войдем. Когда будем выходить, дверь запрется за нами автоматически. Никто никогда не догадается, что в квартире кто-то был!
Он пропустил девушку вперед, а сам задержался, чтобы ввинтить на место вынутые шурупы. Девушка прошла в большую прихожую, потом неспешно прогулялась по квартире - ещё совсем пустой и неосвоенной. Заглянула в комнаты, на кухню... Взялась за ручку ванной, когда её приятель тоже вошел в квартиру, захлопнув за собой дверь.
- Нравится? - спросил он.
- Хорошая квартира, - ответила девушка. - Еще такая чистенькая...
- Хочешь, у нас с тобой такая будет?
- У нас с тобой?.. - девушка отпустила ручку двери ванной и сделала шаг назад. - Стасик, ты о чем?
- Пошутил, - он выдавил из себя улыбку. - Или почти пошутил.
- Ты больше так не шути, - попросила она.
- Не буду, если ты не хочешь. А если я говорил не совсем в шутку?
- Послушай!.. - она оправилась от смятения, её щеки зарумянились гневом, она сделала шаг вперед. - Ты для чего меня сюда привел?
- Все, больше не буду! Пошли к окну.
- К которому?
- Вон в той комнате, - он отвернулся и подхватил свою сумку, подхватил поспешно и неловко, будто хотел отвлечь себя и не сказать лишнего. Если бы он оглянулся в этот момент, то заметил бы, что девушка смотрит на него с улыбкой, готовой погаснуть в тот момент, когда их глаза вновь встретятся.
Они прошли в комнату, из окна которой дымящая труба виднелась в полный рост. Труба эта была воткнута среди невысоких кирпичных построек и полей. Рядом с кирпичными постройками виднелись металлические сквозные ворота, автобусы на площадке перед воротами. А за воротами начиналось кладбище, сейчас запорошенное снегом, кресты и памятники смотрелись издали черточками и точками, вышитыми на белом, кое-где тронутом грязными разводами, полотне. Эти грязные разводы были заметней там, где тянулись основные аллеи и дорожки кладбища: снег успели примять ногами и колесами похоронных автобусов, несмотря на довольно раннее время - с зимнего рассвета прошло не больше часа.
