Эдгар Уоллес - Джентльмен в черной маске

И дав шпоры коню, она поскакала по дороге, направляясь к парку своего отца. Там, где дорога вплотную примыкала к парку, виднелся небольшой домик. К нему и направила коня Джоан.

В саду хлопотала женщина на вид немногим больше сорока лет. Несмотря на более чем скромное платье, она производила очень хорошее впечатление. Заметив приближение Джоан, она приветливо ей кивнула.

— С добрым утром, леди Джоан! — сказала она девушке. — Я прибыла сюда лишь вчера. Очень любезно с вашей стороны позаботиться обо всем до моего приезда.

— Не стоит обо мне говорить, — ответила, спрыгивая с лошади, Джоан. — Как поживает ваш пациент, миссис Корнфорд?

— Право не знаю, — ответила миссис Корнфорд. — Он будет сегодня вечером. Надеюсь, вы не возражаете против его приезда?

— Что вы! Конечно, нет. — Джоан покачала головой, — Не желаете ли поселиться здесь навсегда? Мой отец охотно разрешит. А кто приедет к вам?

Миссис Корнфорд на вопрос девушки ответила не сразу.

— Один молодой человек, я очень дорожу им. Но я должна откровенно признаться вам — он алкоголик… Но, я надеюсь, вскоре избавится от своей пагубной привычки.

— Боже! — воскликнула Джоан.

— Я пыталась излечить его от порока и надеюсь, что он навсегда освободится от своих страданий. Он из очень достойной и почтенной семьи. Это выше моих сил — наблюдать, как молодые люди теряют рассудок, постепенно опускаются на дно и безвременно погибают. Я работаю в обществе трезвенников и мне приходится наблюдать немало страшного. Но вы на самом деле не возражаете, чтобы он остался?

— Разумеется, нет, — поспешила заверить Джоан.

Миссис Корнфорд внимательно поглядела на девушку.

— В амазонке вы прелестны.

— Я могу себе позволить такую роскошь, — спокойно ответила Джоан, — мне все к лицу. И тут ничего не поделаешь. Но довольно о костюме… я останусь и позавтракаю с вами. Собственно, меня ожидают дома, — добавила она, накладывая пастилу на ломтик хлеба, вернее, наш гость ожидает меня. Отец же ожидает лишь одного: случится чудо, и ему с неба упадет миллион. И чудо немножко исполнилось.

Миссис Корнфорд изумленно подняла глаза.

— Мы небогаты, — пояснила Джоан, — принадлежим к разорившемуся дворянству. Будь я мужчиной, я бы эмигрировала в Америку, женилась бы там на богатой и стала бы ожидать развода. Но я — девушка, и поэтому мне приходится поджидать дома, пока на меня не польстится кто-нибудь из наших местных миллионеров. Но такого мне не найти, да я и не желаю вовсе…

— Но ведь в самом деле… — начала миссис Корнфорд.

— Наше имение, замок, лондонский дом — все имущество заложено. Беднее нашей семьи в этих краях не найти.

— Мне очень жаль, — любезно заметила собеседница, — это, должно быть, тяжело для вас.

— Напротив, не заботит нисколько. В конце-концов все семьи, проживающие здесь, в таком положении, как и мы. За исключением только мистера Морлека, которого все считают миллионером. Но, должно быть, слава о его богатстве зиждется на, том, что он больше помалкивает о своих делах. А мы все только и делаем, что говорим о своих долгах и закладных. Стоит нам встретиться с кем-нибудь из соседей, как мы начинаем разговор о процентах, ценах на пшеницу или о том, пострадает ли народ от разорения местного дворянства и как будет на руку городским выскочкам.

Миссис Корнфорд молчала и печально смотрела на девушку. Знакомы они были лишь год. Познакомились совершенно случайно: миссис Корнфорд поместила объявление в газете о том, что принимает заказы на швейную работу, и Джоан навестила ее в ее загородной квартире, где она жила со своей дочуркой, зарабатывая шитьем на жизнь.

— Беднякам живется нелегко, — спокойно сказала она.

Джоан взглянула на нее.

— И вы раньше были богаты, — продолжала она, кивнув головой. — Я знаю об этом. Вы мне расскажете на днях вашу печальную историю. Но нет, я не стану вас утруждать этим, — вдруг произнесла Джоан совершенно непоследовательно, — я не хочу ворошить ваше прошлое и печалить вас воспоминанием о том, что утрачено навсегда. Бедность ужасна, но еще ужаснее, когда вы богаты лишь на какое-то время. Вы знакомы с мистером Морлеком?

Миссис Корнфорд улыбнулась.

— Я вижу, что он — главная достопримечательность этих краев. Похоже, головы живущих здесь людей заняты мыслями только о нем. О нем мне говорила даже девушка, которую вы прислали, чтобы привести в порядок этот домик. Он ваш друг?

— Он не дружит ни с кем. А напротив, держится обособленно и настолько сдержан по отношению к соседям, что остается предположить лишь одно — очень богат. Я как-то думала, он вполне подходит на роль моего рыцаря. — И Джоан печально вздохнула.

— Я не знаю, в самом ли деле ваше положение так безнадежно, — улыбнулась миссис Корнфорд. — Может быть, вы шутите?

Лицо Джоан стало серьезным.

— Я вижу, вы не верите мне. А между тем в моем прошлом достаточно печальных событий. Ведь я уже не так молода. Мне скоро двадцать три года.

— Я бы никогда не подумала… Вы выглядите гораздо моложе своих лет.

— Быть может, надо мной тяготеет страшная тайна?

Миссис Корнфорд недоверчиво покачала головой.

Джоан тяжело вздохнула.

— А теперь я вернусь к своим заботам, — сказала она и направилась к себе.

— Я очень рад вашему возвращению, — приветствовал ее мистер Гамон, разгуливавший в парке. — Все это время я очень скучал без вас.

Джоан Карстон мысленно пожалела о том, что не осталась погостить у миссис Корнфорд еще пару часов.

Фердинанд Карстон, лорд Крейз, гордый и рассудительный человек, страстно желал одного — чтобы его никто не тревожил. Всю свою жизнь он старался избегать неприятностей, и это желание уклониться от забот стоило ему немало денег. Он не любил хлопот, связанных с посещениями адвокатов и его агентов, и потому почти не знал людей, с которыми ему приходилось вести дела. Время от времени он ощущал прилив новых сил, энергии и тогда испытывал непреодолимое желание в одночасье освободиться от долгов, но это желание вовлекало его в новые и новые спекуляции. Лорд проявлял лишь поверхностный интерес к делам, поэтому в конце-концов оказывалось, что новые спекуляции не только не поправляли его дела или обогащали, а еще больше разоряли, заставляя обращаться за помощью к ростовщикам.

Неожиданно для всех в кругу его знакомых объявился очень предприимчивый коммерсант и финансист, любезный настолько, что, с позволения лорда, вел его дела и расчеты с кредиторами и банками. Обрадованный, лорд Крейз уступил напористому господину право владеть имением Крейзов, а сам же не только уплатил по счетам и освободился от кредиторов, но уже располагал наличными деньгами.

В минуту, когда разворачиваются события этого повествования, лорд Крейз сидит в своей библиотеке и перелистывает каталог аукционной фирмы. К нему довольно бесцеремонно вошел его гость.

— Здравствуйте, Гамон, — приветствовал его лорд без особой радости. — Вы уже завтракали?

— Джоан не было дома, — ответил Гамон.

— Она не завтракала дома? — встревоженно переспросил лорд, взглянув на гостя.

Гамон взял стул и уселся напротив.

— Вы никогда не задумывались о том, что может произойти в случае вашей смерти? — спросил он.

— Нет, не думал. Нет, нет, — поспешил ответить лорд. — Я всегда аккуратно посещаю церковь, хоть и всегда был уверен — сбор церковной десятины весьма обременителен и тягостен для наших хозяйств. Но все же я не думаю, что врата рая для меня окажутся запертыми.

— Ах, да я не об этом говорю. Вы не подумали о продолжении рода Крейзов?

— Титул, конечно, унаследует Джоан. По закону семьи титул может перейти и к женщине, — пояснил лорд. — Но чего ради вы меня все расспрашиваете, голубчик? Если бы Джоан хотела сохранить за собой замок и имение, то ей следовало бы выйти замуж за вас. Я ничего не имел бы против вашего брака, ибо случалось и ранее, что в нашу семью попадали довольно своеобразные типы. И я думаю, почему бы такому не случиться еще раз?

Мистер Ральф Гамон сделал вид, будто не расслышал оскорбительного для него замечания. Менее всего он был склонен пускаться в рассуждения о достоинствах, присущих крейзовским предкам.

— Если у Джоан и нет намерения выйти за меня замуж, то вы имеете не очень большое влияние, — заметил он. — Кто знает? Со временем все, возможно, изменится.

Лорд Крейз снял очки.

— Вы полагаете, я пользуюсь большим влиянием на дочь? В таком случае вы глубоко заблуждаетесь, голубчик. Она не считается с моими советами и более того — склонна поступать наперекор моим указаниям. Я должен признаться в том, что я очень плохой советчик. Пусть она поступает так, как ей угодно. Этого же правила всегда придерживалась и ее покойная мать.

— Я не могу предположить даже на мгновение, что Джоан откажет мне; вы должны переговорить с ней, — настойчиво продолжал Гамон, мрачно выплюнув кончик сигары.