Вы, конечно, помните, какой поднялся шум, когда арестовали мисс Ловенталь. Красота подозреваемой, ее безукоризненные манеры, ее невероятное обаяние произвели на всех огромное впечатление. Честно говоря, я не верила, что мисс Ловенталь отравила Марка Калледона. Конечно, я не психолог, но я присутствовала в кабинете инспектора, когда мисс Ловенталь давала свои показания, и почему-то была абсолютно уверена, что она ни в чем не виновата.
И вот пришел день суда. Зал был полон, и конечно, когда на скамье подсудимых появилась мисс Ловенталь, такая красивая и, несмотря на то, что ей грозило, исполненная чувства собственного достоинства, симпатии публики сразу оказались на ее стороне. Судья был к ней весьма добр, ее адвокат делал все возможное и невозможное, и даже обвинитель, приводивший доказательства ее вины, выполнял свой долг, и не более того.
Мисс Ловенталь была арестована в своей квартире, при задержании она не переставая говорила о своей невиновности. Основанием для ареста послужили явный мотив убийства — расторжение помолвки — и, главное, отсутствие алиби. Правда, у полиции возникли трудности с определением места, где подозреваемая могла достать морфий. Выло установлено, что Калледон являлся директором целого ряда компаний, и одна из них имела дело с продажей лекарств. Таким образом, была предложена следующая версия: обвиняемая под тем или иным предлогом попросила Калледона достать ей морфий. Она сама призналась, что до и после женитьбы Калледона несколько раз посещала его офис в Сити.
Мисс Ловенталь выслушала предъявленное ей обвинение и показания Кэтрин Харрис с непроницаемым лицом, но когда пришел черед официанток «Мэтис», в ее глазах засветилась надежда. Свидетелям представили большую шляпу, принадлежавшую мисс Ловенталь, и хотя детективы были уверены, что именно эта шляпа была в день убийства на голове отравительницы Марка Калледона, свидетели дали весьма противоречивые показания. Одна девушка клялась, что узнала шляпу, другая говорила, что на убийце шляпа была гораздо больше, а когда ее надели на мисс Ловенталь, три из четырех официанток сказали, что это совсем другая шляпа.
— Нет, эта женщина чем-то не похожа на отравительницу, — наконец сказала одна из девушек.
— Чем же она не похожа? — спросил ее обвинитель.
— Точно сказать не могу, — растерянно ответила та.
Конечно, в суде присутствовала и молодая вдова. Публика в зале ей глубоко сочувствовала. Шумиха, которая поднялась в обществе вокруг имени ее супруга, добавила горечи в скорбь о столь рано ушедшем муже. Все теперь понимали, что Марк Калледон женился на ней не по любви, а по явно корыстным соображениям, и сознавать это было очень больно.
Леди Айрин, однако, держалась с большим достоинством. Она, конечно, знала — до встречи с ней Марк собирался жениться на мисс Ловенталь, но и не предполагала, что разрыв отношений с Марком окажется настолько болезненным и певица даже захочет отомстить ее мужу.
Да, давая показания, леди Айрин выглядела весьма достойно — в своем строгом, но элегантном траурном костюме — но, конечно, никто не мог удержаться от сравнения этой в общем-то заурядной молодой женщины с блестящей, пленительной венкой, волею судеб оказавшейся на скамье подсудимых.
Суд, рассмотрев все за и против, вынес решение: обвинение не смогло представить неопровержимые доказательства, вследствие чего мисс Ловенталь признана невиновной. Под громкие и одобрительные аплодисменты публики она покинула зал заседаний.
Итак, поиски таинственной дамы в шляпе продолжались, а в газетах между тем стали появляться статьи о позорной неудаче детективов и карикатуры с изображением гигантских дамских шляпок и обидными для всей лондонской полиции подписями.
И вот как-то — это было через день после освобождения из-под суда мисс Ловенталь — меня посетила моя дорогая подруга леди Молли. В первый раз за все это время на ее лице сияла улыбка, и, конечно, я спросила, что это ее так обрадовало.
— Хорошие новости, Мэри, — ответила она радостно. — Я все-таки добилась разрешения от инспектора делать то, что считаю нужным. Наконец-то у меня развязаны руки! Ты себе представить не можешь, чего мне это стоило!
— Что вы собираетесь делать?
— Проверить версию убийства Марка Калледона. Но сначала мы поедем в Лорбери-Хаус и зададим несколько вопросов слугам Калледонов.
Было три часа дня. Леди Молли спешила, поэтому я быстренько надела на себя что-то более или менее приличное, и мы, взяв такси, поехали на Фритцджонс-авеню.
Леди Молли написала несколько слов на листке бумаги и, вручив записку горничной, попросила срочно передать ее леди Айрин. Через несколько минут мы оказались в уютной гостиной. Молодая вдова, затянутая в черный траурный туалет, сидела напротив нас. При этом ее длинные белые пальцы нервно комкали носовой платок.
— Я очень надеюсь, — начала разговор леди Молли, — что вы отнесетесь с сочувствием и пониманием к моему острейшему желанию, разделяемому и моими друзьями из Скотланд-Ярда, найти убийцу вашего супруга.
На секунду леди Молли остановилась, как бы ожидая одобрения. Леди Айрин предмет беседы был явно неприятен, но, пересилив себя, она кивнула в знак одобрения усилий полиции и леди Молли.
— Я хорошо понимаю, что полиция предпринимает все необходимое, и мне кажется, я уже сделала то, что от меня требовалось. Я не железная, и после этого дня в суде… — Она как бы проверила, не выдала ли своих чувств больше, чем позволяли приличия, и закончила: — Вряд ли могу быть вам полезной.
— Понимаю ваши чувства, — заметила леди Молли, — но, пожалуйста, не откажите нам в небольшой помощи.
— Что вы хотите?
— Позвольте мне позвать двух ваших служанок и задать им пару вопросов.
Секунду леди Айрин пребывала в замешательстве, но потом встала и спросила:
— Каких служанок вы хотели бы видеть?
— Вашу собственную служанку и горничную.
Леди Айрин распорядилась и через минуту в комнату вошли две девушки — одна в фартуке, а вторая — в красивом темном платье с кружевным воротником, явно служанка леди Айрин.
— Эта дама желает задать вам несколько вопросов, — обращаясь к девушкам, сказала молодая вдова. — Она представляет полицию и, пожалуйста, будьте искренни в ваших ответах.
— О! — воскликнула леди Молли, стараясь не замечать холодность интонации леди Айрин. — Моя просьба не будет трудной и неприятной. Я просто хотела бы попросить вас поучаствовать в небольшой комедии, которую разыграют сегодня вечером в «Мэтис» — для проверки правильности показаний официанток. Вы ведь не откажетесь нам помочь?
— Мы сделаем то, что вы просите, мадам, — ответили они.
— Отлично, дорогие! Дело в том, что сегодня утром главная свидетельница, официантка «Мэтис», опознала даму в шляпе, которая убила вашего хозяина. Но в это дело замешана иностранка, и оно имеет такой широкий резонанс, и за границей тоже, вот почему мы должны предоставить все мыслимые и немыслимые доказательства того, что именно эта дама — коварная отравительница. — Леди Молли на мгновение замолчала, а затем, поскольку ни леди Айрин, ни ее служанки не обронили ни единого слова, продолжила: — В Скотланд-Ярде считают, что наш долг — попытаться максимально осложнить акт опознания убийцы. Они требуют, чтобы в «Мэтис» находилось как можно больше дам в шляпах. Среди них будет и та, которую мы подозреваем в убийстве. Свидетельница должна узнать ее среди всех дам, собравшихся в кафе.
— Думаю, вы и ваши друзья в Скотланд-Ярде вряд ли полагали, что мои служанки захотят участвовать в таком нелепом фарсе? — возмущенно и резко проговорила леди Айрин.
— Мы не считаем это фарсом, — леди Молли была чрезвычайно вежлива и учтива. — Подобные следственные эксперименты очень часто проводят в интересах обвиняемых. И я буду настаивать на участии в нем ваших служанок.
— Не вижу, чем они могут быть вам полезны, — сухо сказала леди Айрин.
Но обе девушки не возражали. Я чувствовала, что идея им явно нравилась — это было так волнующе, так непохоже на их каждодневное скучное существование.
— Уверена, что у девушек есть большие шляпы, — продолжала леди Молли, с одобрением поглядывая на служанок.
— Я не позволяю им носить уродливые шляпы, — строго произнесла леди Айрин.
— Вы знаете, у меня есть одна шляпа, очень большая, которую мадам не захотела носить и приказала выбросить, — воскликнула горничная.
Тут наступила тишина, одни из таких особенных моментов, когда кажется, что слышна поступь судьбы.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, Мэри, у меня никогда не было большой шляпы, — сказала леди Айрин как-то особенно спокойно.
— Ну как же, госпожа, а та, которую вы заказали у «Санчия» и надели лишь один раз — на концерт?
— Когда это было? — тут же спросила леди Молли.
