— Вот он, — неожиданно воскликнул сыщик и указал на камин.
В камине лежала горсточка пепла. Уэллинг осторожно взял ее в руки.
— Это было конвертом, но он сжег еще что-то кроме конверта, — сказал капитан. — Вот видите, — эта часть пепла иного происхождения. — И он понюхал пепел. — Да, это не бумага.
И снова Уэллинг погрузился в раздумье. Взгляд его рассеянно блуждал по потолку.
— Я не знаю, что это такое. Быть может, вы будете столь любезны и дадите мне пару конвертов?
Он собрал пепел и распределил его по двум конвертам. Затем засунул их в карман и вышел из комнаты. В это время вернулась с прогулки Джоан в сопровождении своего спутника. Девушка казалась утомленной и чем-то удрученной. Она кивнула Уэллингу и прижалась к отцу.
— Дорогой отец, разреши поговорить с тобой. Можно мне прийти к тебе в библиотеку?
— Пожалуйста, дитя мое, — ответил старый лорд, обеспокоенный состоянием дочери. — Но что с тобой?
Девушка покачала головой и с усилием произнесла;
— Ничего отец. Все в порядке. Не беспокойся понапрасну.
Лорд с любовью обнял дочь и прошел с ней в библиотеку, Уединившись в оконной нише, он с нежностью и вниманием спросил:
— Что с тобой, Джоан? Расскажи мне, что тебя гложет.
Трижды пыталась девушка с волнением начать свое повествование и не смогла.
— Отец, — прошептала она наконец, — я вышла замуж за Ферри Фаррингтона… Это случилось, когда он еще был в школе…
Лорд Крейз выслушал это сообщение гораздо спокойнее, чем можно, было ожидать.
— Фаррингтоны очень почетная семья, — произнес он мягко, словно боясь взволновать девушку. — Но, к сожалению, они все пьют.
Девушка зарыдала и упала в его объятия.
— Прошу тебя, расскажи мне подробно обо всем, — попросил отец после того, как Джоан немного успокоилась. — И еще прошу; не вешай головы, Джоан. Ничто на свете не может лишить тебя моей любви. Ты единственное существо в мире, которое мне не в тягость и которое я люблю.
— Во всем виноват Беннокуайт. В те времена он организовал общество Монахинь Полуночи. Ученицы Хульстонской школы перелезали через монастырскую стену, собирались в кружок в монастырском саду и поедали различные лакомства. Это были своеобразные ночные пикники. Тебе покажется странным, но это действительно так — ничего опасного или предосудительного не было в этих похождениях. Все таинственные общества, которые он организовывал, походили на это. Таким образом мы стали Монахинями Полуночи, и моя приятельница Ада Лансинг была нашей настоятельницей. Разумеется, настоящие монахини ничего не подозревали о наших проделках. Бедняжки, должно быть, умерли бы со страха, если бы знали, что происходило у них же в саду. Один из наших членов предложил теснее объединить два ответвления нашего тайного общества, и для этого надо было устроить своего рода свадьбу — совершить символический свадебный обряд с одним из учеников Хульстонской школы По крайней мере, нас уверили в этом. Тебе это покажется совершенно невероятным, но это действительно было так. Я подозревала, что не кто иной, как Беннокуайт и подбил Фаррингтона участвовать в этой церемонии. Беннокуайт как раз приехал из Оксфорда и соорудил в лесу маленькую часовенку. Он по-прежнему поддерживал связь с организованными им тайными обществами и особенно сильный интерес питал к обществу Монахинь Полуночи.
И тогда, в одну из наших ночей, он пришел к нам и принял на себя руководство всем происходящим. Мы тянули жребий, и жребий пал на…
— Неужели на тебя? — прервал ее лорд.
— Нет, — прошептала девушка. — Быть невестой пал жребий на Аду. Она была очень рада: все это ее очень забавляло. Между тем Беннокуайт подготовил все. Жених должен был быть в монашеской рясе с капюшоном на голове, а невеста должна была предстать под густой вуалью. Никто не знал о том, на кого пал жребий — даже нам не говорилось об этом… Ничего более нелепого нельзя себе и представить. Беннокуайт лично решил обвенчать их, и мы направились в лесную часовенку. Но в последнюю минуту силы покинули Аду, и тогда впервые мне пришло в голову, что все это гораздо серьезнее, чем мы предполагали… И я взяла на себя роль Ады.
— И ты никогда не видела лица юноши?
— Нет, только тогда, когда на мгновение капюшон свалился с его головы. После венчания я подписала протокол обряда и прочла его подпись. Таким образом мне удалось выяснить, кто он, но я не думаю, чтобы он знал, кто я. Разве только если он потом снова вернулся в часовню.
— И ты никогда его более не встречала?
— Нет. Я не встречалась с ним, пока он снова не вернулся сюда. Как-то до меня дошло известие, что он умер. Быть может, это и нехорошо с моей стороны, но я обрадовалась этому сообщению. И так же я была рада тогда, когда узнала, что бедная Ада скончалась.
Лорд Крейз дрожащей рукой набил трубку.
— Беннокуайт даже смертью не может искупить того, что натворил. Но все могло принять худший оборот, — сказал лорд и нежно обнял Джоан. — История печальна, но это еще не основание для отчаяния.
— Это хуже, чем ты полагаешь.
Лорд Крейз многое перевидал на своем веку.
— Все не так скверно. Разве ты любишь другого?
Джоан утвердительно кивнула головой.
— Это неприятно, — задумчиво заметил лорд, но в его глазах заиграл плутоватый огонек.
— А теперь пойдем, пора пить чай. Тебе не стало легче?
Джоан поцеловала отца. Крейзы не питали склонности к выражению своих чувств, и обычно старый лорд отклонял знаки внимания дочери, но этот поцелуй заставил его проникнуться нежностью к ней.
Глава 2. ГАМОН ПЕРЕСЕЛЯЕТСЯ В ГОСТИНИЦУ
Лорд Крейз прошел к Гамону и застал его в мрачном настроении.
— Слуга рассказал мне, что вы впустили полицейских в мою комнату. Зачем вы это сделали? — спросил он.
— Я являюсь главой данного округа и не вижу оснований отказывать полиции в содействии при исполнении служебных обязанностей, — спокойно ответил лорд.
— Вижу, мне следует напомнить вам, что этот дом является моей собственностью, — заявил Гамон.
— Я об этом не забыл, — ответил лорд. — Но если бы вам даже принадлежали все окрестные имения, то и тогда я бы поступил так же, приняв во внимание, что вы подозреваетесь в убийстве…
— Что вы хотите этим сказать? Они вам рассказали об этой нелепости? Чего полиция хочет от меня? Что искали в моей комнате? Что они надеялись найти там?
Гамон стремительно выпалил все эти вопросы.
— Полиция рассчитывала найти в вашей комнате конверт, — ответил лорд Крейз и испытал удовлетворение при виде того, какое впечатление произвели его слова на Гамона.
— Речь идет о письме, которое было вам послано сегодня утром из Литтл Лексхема.
— Но ведь они не нашли письма?
— Они нашли пепел, — пояснил лорд Крейз. — Или вы будете отрицать, что причастны к этому убийству? Я нахожу, что мне это преступление перестает казаться таким невероятным. Кстати, к которому часу вызвать вашу машину, Гамон?
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что вам придется сегодня уехать отсюда, — невозмутимо ответил лорд. — Вы непрестанно напоминаете мне о том, что этот дом принадлежит вам. Но позвольте и мне напомнить, что этот дом, пока я жив, находится в моем владении, а я пока что не собираюсь умирать и вправе указать вам на дверь. И не смею отказать себе в этом удовольствии.
— Вы переходите границы, лорд Крейз, — запротестовал, но уже в более вежливом тоне, Гамон.
— Что поделать! Ваше поведение вынуждает прибегнуть к этой мере. — И не удостаивая Гамона вниманием, он вызвал слугу и распорядился, чтобы машина была подана через час.
Гамон, узнав об этом, приказал камердинеру:
— Мы не поедем в Лондон. Ступайте в гостиницу и закажите мне комнату.
Ход событий в корне изменил его планы.
Смерть Марборна и роковой документ, который Гамон снова заполучил в свои руки, еще не гарантировали ему безопасность, потому что он навлек на себя подозрение. Это заставляло его оставаться в Крейзе, пока не удастся добиться своей цели.
Он поручил Ахмету только ранить бывшего сыщика и выкрасть у него документ, но никоим образом не хотел смерти Марборна. Если этот сумасшедший парень пренебрег инструкциями и убил Марборна, то должен нести ответственность за это. В свое время он дал аналогичное поручение некоему Али Гассану, и тогда обстоятельства сложились таким же образом. Но Али Гассан был некроманом — в противном случае он выполнил бы предписание самым точным образом.
Лорд Крейз принял сообщение о том, что его гость намерен поселиться в «Красном Льве», без всякого беспокойства.
— Я, к сожалению, имею очень смутное представление о «Красном Льве», — сказал он, обращаясь к Джоан. — В дни моей молодости там было очень грязно и водилось множество мух. Но, к счастью, теперь здесь воздух посвежел. Этот Гамон совершенно невыносим.
