У нас прекрасный дом в коттеджном поселке — большой, просторный, красивый, с камином в одной из гостиных и с русской печкой на кухне. Всего в доме три гостиных. Эти комнаты успела оформить моя мама. В память о тесноте нашей квартиры родители запланировали на первом этаже целых три гостиных: для своих гостей, для дедушкиных и для моих. Спальни располагались на втором этаже и считались личной территорией. Идея с гостиными оказалась удачной, не надо было спорить и по оформлению комнат. Для себя мама и папа выбрали модный тогда стиль кантри, дедушка одобрил роскошный стиль рококо, я — лаконичный хайтек. Зато теперь каждого гостя можно было принимать в наиболее желанной для него обстановке.
Положив саксофон, я спустилась в ту гостиную, где горел камин. В кресле перед ним сидел дед и дочитывал газету.
– Ты разве не идешь сегодня в казино, дедуля?
– Знаешь, Полетт, именно сегодня мне хочется побыть дома, рядом с тобой. Сегодня я как никогда остро ощущаю, какое это счастье — иметь внучку!
На глазах у Ариши вдруг навернулись слезы. Я прекрасно понимала его. Тогда, четырнадцать лет тому назад, когда он увидел нашу горящую машину, дед решил, что я тоже погибла вместе с мамой и папой. Для него было настоящим чудом найти меня около стены дома, онемевшую, в шоковом состоянии. Дед взял заботу обо мне на себя. Он не просто заменил мне родителей. Он дал мне прекрасное образование, оплачивал учебу в элитной школе с углубленным изучением иностранных языков. Потом я поступила в вуз, только что открывшийся в городе, причем на самый престижный факультет.
После института я какое-то время работала на кирпичном заводе «Красный Октябрь» юрисконсультом, пока не поняла, что сидеть каждый день с восьми до пяти в четырех стенах и делать одну и ту же монотонную работу, подчиняться начальству и выполнять его требования, — все это не для меня. Проблем с деньгами у нас, в общем-то, не было. Акции приносили нам весьма неплохие дивиденды, составляя львиную долю наших доходов. С завода я уволилась.
К тому времени я сумела отомстить прокурору, причем так виртуозно, что сама оказалась как бы ни при чем, в стороне. Конечно, свою месть я осуществила не в одиночку, мне помогали друзья: мой дед, подруга — Алина Нечаева, хороший друг моего отца, полковник ФСБ, Курбатов Сергей Дмитриевич. И хотя я не сомневалась в умении этих людей держать язык за зубами, по городу поползли слухи, что кара настигла прокурора не сама по себе. Если это и была воля провидения, то ему явно кто-то помог.
С тех пор моим занятием стало помогать людям, попавшим в такую же ситуацию, как мы с Аришей четырнадцать лет тому назад. Если правоохранительные органы не имели возможности или желания помочь таким пострадавшим, за дело бралась я. Надо сказать, что связывалась я только с серьезными делами. Такие мелкие неурядицы, как семейные скандалы, разводы или измены супругов, я отметала напрочь. Нечего размениваться по мелочам! Я, как говорят заядлые картежники, «играла по-крупному».
Мой дед по вечерам пропадал в казино. Надо сказать, что он — заядлый и виртуозный карточный игрок, интриган и ворчун. Наверное, отчасти я пошла в него, потому что по своей натуре я тоже люблю интриги, вот только я не ворчу, а картам предпочитаю игру на саксофоне.
Из моей головы не шел рассказ деда о мертвом младенце. Я вспомнила и Раису Константиновну, и ее мужа, и их дочку, Юлиану. Это была хорошая семья, дружная. Когда я была еще совсем маленькой, мы играли с Юлькой, как тогда ее все звали, у нее дома в куклы и другие детские игры, рисовали и лепили что-то из пластилина. Но разница в пять лет все-таки сказывалась, постепенно наши интересы расходились. К тому времени, когда мы переехали в коттедж, они разошлись совсем.
Юля стала взрослой девушкой, она поступила на заочное отделение в какой-то институт, кажется, строительный, а я училась в восьмом классе. После переезда в коттеджный поселок я быстро забыла о наших детских забавах, да и не до них мне тогда было. Ни с Юлькой, ни с ее мамой я с тех пор так и не виделась. А она, оказывается, так и не вышла замуж, решила родить «для себя». То, что мальчик родился мертвым, это, конечно, большая трагедия, особенно для матери. Перенести такой шок! А может, мне стоит съездить и навестить забытую подружку детства? Интересно, какими стали Юлька — теперь уже Юлиана — и ее мама? Помню, в детстве она угощала нас пирожками с капустой и курагой, а отец Юльки как-то раз водил нас в зоопарк…
– Дед, а я сегодня в сквере, пока ждала Алину, смотрела на играющих малышей, — сказала я.
– Тебе самой давно пора иметь малышей, — с укоризной проворчал Ариша.
Это было у него чем-то вроде хобби: напоминать мне о необходимости срочно выйти замуж и нарожать кучу ребятишек. У меня с этим были некоторые проблемы. Нет, недостатка в ухажерах, как таковых, у меня не было, только никто из них не сумел завоевать моих симпатий. Я так и говорила деду, а он сокрушался, что я чересчур уж завысила планку, слишком требовательно отношусь к своему будущему избраннику. Я так не думала. Просто в нашем Горовске, по-моему, нет достойных молодых людей, здесь собрались все какие-то мелкие и серые представители мужской половины человечества.
Остаток вечера мы с Аришей провели в кухне за таким приятным занятием, как чаепитие. Я развернула пачку печенья и нарезала бутерброды. В казино дед не пошел, он ударился в воспоминания о своем легендарном прошлом. Я слушала его с удовольствием. Дед был хорошим рассказчиком, а я — благодарным слушателем.
Легла я довольно поздно, почему-то долго ворочалась в постели, все никак не могла найти удобную позу. За окном шумел дождь. Когда я, наконец, уснула в позе спринтера на старте, мне приснилась Юлька: как тогда, в детстве — десятилетняя, с крохотным свертком на руках. Я во сне понимала, что это ее ребенок, и удивилась — почему он такой маленький?
– Это не мой, — проговорила Юлька, показывая на сверток, — мне его подсунули. Мой далеко, и он живой, а этот — умер…
Утром за завтраком дед посмотрел на меня как-то излишне внимательно:
– Я знаю, что ты задумала, Полетт.
– Ты стал телепатом?
– Я стал старым и все вижу. Ты хочешь взяться за это дело. И не говори, ма шер, что я ошибаюсь.
– Увы! Я еще ничего не решила, даже для себя.
– Но я вижу по твоему лицу, что ты этим очень заинтересовалась.
– Дед, я просто хочу поехать к Юлиане, навестить подружку детства, все-таки мы когда-то играли в одной песочнице.
– Я это сразу понял. Ты уже несколько дней болтаешься без дела, а долго сидеть сложа руки ты не можешь. Когда ты расправилась с прокурором, ты испытала такое чувство наслаждения, что теперь наказывать всяких злыдней стало для тебя кайфом.
– Дед, я даже не буду с этим спорить. Ты, конечно, взял номер телефона у Раисы Константиновны?
Я подняла глаза на деда. Он тоже смотрел на меня. Мы поняли друг друга без слов. Ариша пошел в свою комнату и принес записанный на клочке бумаги номер домашнего телефона.
– Значит, все-таки… — вздохнул он, протягивая мне листочки.
– А иначе зачем бы ты его взял?
К моему удивлению, Раиса Константиновна сразу узнала меня:
– Поленька? Как же, конечно, я тебя помню! Мы вчера разговаривали с твоим дедушкой, Аристархом Владиленовичем. Он в двух словах рассказал мне о тебе.
– Раиса Константиновна, вы не возражаете, если я загляну к вам? Очень хотелось бы посмотреть на Юлю, вспомнить наше детство…
– О чем речь?! Полина, в любое время! Кстати, сегодня выходной, можешь сегодня и приезжать. Только Юлианы пока дома нет, она отправилась к одной женщине… Ей порекомендовали… Но об этом я тебе при встрече расскажу. Так ты приедешь?
– Да, конечно, я только соберусь.
Утро выдалось солнечным и теплым, вчерашний дождь растопил почти весь снег. Я села в свой «Мини-Купер», стоявший во дворе, и поехала на улицу, где мы когда-то жили с родителями в трехкомнатной квартире.
Раиса Константиновна открыла дверь и всплеснула руками:
– Боже! Полина! Какая ты стала! Выросла-то, выросла как! Ну, заходи скорее.
Я прошла в квартиру, где мы с Юлькой играли когда-то. Все здесь было по-другому: обои, мебель. Хозяйка усадила меня в гостиной за стол.
– Я сейчас чайку поставлю. Угощу тебя пирогом с курагой, как тогда, в детстве, помнишь?
Она ушла в кухню, а я еще раз осмотрелась. Да, от тех лет не осталось практически ничего. Все новое, современное.
Раиса Константиновна вернулась с подносом, на котором стояли чашки, сахарница, лежали куски пирога на тарелке, варенье в розетке.
– Угощайся, Полиночка. И рассказывай, как у тебя дела? Аристарх Владиленович вчера буквально в двух словах о тебе сказал. Я так поняла, что ты институт закончила? Работаешь по специальности?
Как ей сказать, что я не работаю совсем? Что я уволилась с завода с должности юрисконсульта? Для многих работа по специальности — предел мечтаний.
