— Не сердитесь на меня за то, что я немного преувеличил. — Феофанов захлопнул дверцу холодильника и присел на кровать.
Я сдерживалась, чтобы не высказаться по поводу его небольшого преувеличения. Феофанов не спеша поведал мне трогательную историю своей жизни, вернее, периода, по окончании которого он оказался в теперешнем положении. Год назад Феофанов женился на чудесной девушке двадцати пяти лет по имени Анжела. Их совместная жизнь казалась нескончаемым медовым месяцем. Они были беспредельно счастливы. У Феофанова высокооплачиваемая работа, куча проектов. Анжела вела домашнее хозяйство, встречала его каждый день приготовленным ужином и нежным поцелуем.
Но ничто не длится вечно. Был человек, которому их счастье встало поперек горла. Это Никита — брат Анжелы. Ему Феофанов не понравился с первого взгляда. Он тщетно пытался отговорить Анжелу от брака, а когда все свершилось, запрятал свою ненависть поглубже и принялся ждать удобного момента, чтобы нанести сокрушительный удар по их тандему.
Такой момент настал пару дней назад. Никита каким-то образом оклеветал его перед Анжелой, обвинил в связях на стороне, и жена, придя в возмущение от такой вести, выставила Феофанова без объяснений из квартиры. Злорадствующий Никита ждал его на улице. Он пригрозил архитектору, чтобы тот не смел больше приближаться к сестре и готовился к разводу и разделу имущества. Феофанов сказал в ответ, что не собирается разводиться, что помирится с Анжелой и у них будет все, как раньше. На это Никита предложил Феофанову рассмотреть вариант с ситуацией, когда его сестра вдруг неожиданно овдовеет. Нравится ли подобный вариант архитектору больше, чем обычный развод, или нет? Феофанов подумал, что Никита пугает. В чем был, он отправился к своему другу и переночевал у него. На следующий день они топили грусть в вине, несмотря на протесты жены друга. К вечеру, почувствовав, что дошел до нужной кондиции, Феофанов позвонил Анжеле и сообщил, что едет мириться.
Попрощавшись с другом, пребывавшим в состоянии алкогольной комы средней тяжести, он вышел из квартиры. В темном подъезде его ждали трое подозрительных субъектов. Вопрос «не найдется ли сигаретки» прозвучал в их устах зловеще. Почуяв неладное, Феофанов попытался бежать, но в своем состоянии не сумел развить достаточной скорости, получил ножом в бок, упал и был избит ногами. Если бы не люди, вошедшие в подъезд, то его бы забили насмерть.
— Знаете, Виктор Арсентьевич, — перебила я его повествование, — нападение на вас напоминает обычный разбой. Наемный убийца не промахнулся бы. Один точный удар ножом без всяких вопросов, и мы бы с вами не разговаривали. С чего вы вообще решили, что ваша жена или ее брат наняли наемников для вашего устранения? Что, брат Анжелы босс мафии или член банды наемных убийц?
— Он полковник милиции, начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, — сказал Феофанов, понизив голос и поглядывая испуганно в окно, будто бы там мог прятаться брат его жены. — Думаю, у него много возможностей разделаться со мной.
Я промолчала. История архитектора казалась мне не совсем правдоподобной. Интуиция подсказывала, что он чего-то недоговаривает.
— Может даже, мой телефон уже на прослушивании, — продолжал Феофанов развивать свои параноидальные идеи. — Мне звонят, а я боюсь ответить. Охраннику снизу дал пять сотен, чтобы время от времени приглядывал за моей палатой. Еще пятьсот дал медсестре, что на посту, чтобы не пускала подозрительных. Внизу охрана, но я все равно как на иголках. Каждую минуту ожидаю, что в дверь постучат киллеры.
— Вы просто себя накрутили, — отмахнулась я.
В дверь постучали. Феофанов застыл с разинутым ртом. Дверь за собой я предусмотрительно закрыла, поэтому визитерам пришлось стучаться.
— Это кто-нибудь из персонала, — успокоила я архитектора. — Встаньте вот сюда к столику. Если что, переверните его и бросайтесь на пол.
— Если это кто-нибудь из персонала, зачем мне бросаться на пол, когда что-нибудь начнет происходить? — с дрожью в голосе спросил Феофанов, бледнея, насколько ему позволяла его смуглая кожа.
— На всякий случай, — пояснила я, достала из аптечки спрятанный револьвер, сунула его под матрас, затем подошла к двери, открыла защелку замка и, отступив, пропустила посетителей внутрь.
Вошли двое. Оба высокие, мощные, в больничных халатах, накинутых поверх обычной одежды.
Первый, мордастый с маленькими свинячьими глазками, покосился на меня, как на козявку, недовольно скривился и вполне миролюбиво произнес хриплым глухим голосом:
— Выйдите, пожалуйста, у нас с господином Феофановым разговор.
Второй, со скуластым лицом, видя мое замешательство, выудил из внутреннего кармана удостоверение и сунул мне под нос:
— Старший оперуполномоченный убойного отдела майор Сидоров.
Я делано выпучила глаза, рассматривая удостоверение. Топорная работа, что тут скажешь. Качество бумаги, оттенки и четкость шрифта, печать — все выдавало подделку. Простого обывателя такими корочками можно легко провести, но не меня, выпускницу «Ворошиловки» — спецвуза КГБ, бойца элитного подразделения «Сигма». В КГБ нас самих учили подделывать документы, поэтому чужую подделку я вижу за версту. Не упуская из виду малейшего движения парочки лжемилиционеров, я спокойным голосом произнесла:
— Разговаривайте при мне, я умею держать секреты.
— Я что, неясно излагаю? — угрожающе прорычал мордастый. — Пошла вон!
— Может, хочешь, чтобы тебе помогли? — подмигнул его напарник.
В мгновение ока он оказался рядом и протянул ко мне свои лапищи. Мордастый тем временем двинулся к дрожащему как осиновый лист Феофанову. Глядя на него, мне подумалось, что еще немного, и архитектор со страху бросится в окно. Нельзя терять времени.
— Не подходите к нему, он заразный! — выкрикнула я мордастому и, воспользовавшись секундным замешательством, перехватила руку его напарника, вывернула ее за спину, а затем ударила лжемилиционера ногой в челюсть. Бандит отлетел к стене и сполз на пол. Я кинулась к мордастому, потянувшемуся за пистолетом. Толстомордый все же успел достать оружие. Ухватив руку бандита, я отвела ее в сторону. Грянул выстрел. Пуля ушла мне за спину. Ударом ноги я попыталась обезоружить бандита, но тот ловко увернулся и снова выстрелил. Но опять мимо. Мордастый оказался плохим стрелком. А вот мой удар наконец достиг цели — я так заехала бандиту кулаком в челюсть, что тот едва удержался на ногах. Следующая серия ударов — по шее, коленом под дых и в довершение сцепленными в замок руками сверху вниз снова по шее — завершила дело. Бугай рухнул на пол, выронив из рук пистолет. Я посмотрела на впавшего в прострацию Феофанова. Он так и стоял у столика, не пошевелившись, боясь вздохнуть.
— Думаю, нам надо покинуть лечебное учреждение, пока не явились новые быки по вашу душу. — Тяжело дыша, я вытащила из-под матраса револьвер, толкнула в бок архитектора: — Идете или остаетесь дожидаться смерти? — Фраза подействовала на него, как холодный душ. Феофанов мигом очнулся, подскочил к шкафу и схватил свой костюм, висевший на вешалке.
— Быстрее! — прикрикнула я и, схватив его за шиворот, рванула к входной двери. — Нет времени одеваться!
Охранник с медсестрой, что дежурили в коридоре, не знали, куда им деваться.
— Вызывайте милицию, в палате двое бандитов! — заорала я во все горло. Феофанов, спотыкаясь и что-то бормоча себе под нос, бежал за мной следом. Рация у охранника в руках неистово трещала, но он не решался ею воспользоваться. Так как охранник преграждал мне дорогу, я отпихнула его в сторону и потянула Феофанова к лестнице. В это время лифт с лязгом поднимался наверх, наверняка неся в своем чреве желающих встретиться с нами. На втором этаже навстречу выбежали трое охранников с дубинками.
— Что там происходит наверху? Петарды, что ли, какой-то придурок взрывает? — возбужденно спросил ближайший ко мне.
— Да, сдвинулся один! — закричала я в ответ. — Одну петарду прямо мне в лицо зарядил.
— Ну, мы ему мозги вправим! — пообещал охранник, и вся троица с дубинками ринулась дальше по лестнице, а я с ополоумевшим архитектором побежала вниз. В самом низу лестницы я резко свернула к грузовому лифту. Феофанов, похожий на зомби, метнулся за мной. Через несколько шагов мы оказались перед служебным входом. Я отодвинула массивный засов, распахнула дверь, и мы вылетели на улицу. Воздух показался обжигающе холодным.
— В машину! — скомандовала я и, подавая архитектору пример, плюхнулась на водительское сиденье «Фольксвагена». Поворот ключа зажигания, двигатель взревел. С другой стороны в салон машины неуклюже залез Феофанов, захлопнул дверцу, и я дала задний ход, круто вывернула руль, разворачиваясь. Нога до отказа вдавила педаль газа, принудив «Фольксваген» рыком рвануться вперед по подъездной дорожке больничного дворика.
