— Да вроде логично, — опять вздохнул Киря. — Так ты думаешь, что не он это?
— Ничего я пока не думаю, — прищурившись, ответила я, решив, что раз Киря отдал это дело мне, то незачем ему в него теперь и нос совать. — Думать я буду позже, а пока мне очень хотелось бы получить копии вот этих бумазеек.
Я протянула Кире протоколы допросов, сказав, что было бы неплохо иметь под рукой списки украденных вещей. Он молча взял у меня бумаги и исчез за дверью. А я принялась думать.
"Что у меня на данный момент есть? У меня есть вор, который предпочитает обворовывать только одиноких дамочек, но непременно богатых. Впрочем, почему только одиноких — это понятно сразу, это гораздо проще и безопаснее. Не хватало тебе, Танечка, голову над тем поломать, почему это он богатых предпочитает! К тому же данный вор весьма приличный специалист по замкам, сейфам и сигнализациям, насколько я могу судить по показанным мне пострадавшей ключам. Да, замочки были совсем не для отмычек, так как каждое звено такого ключа являлось как бы самостоятельным ключом, и вставлять, и поворачивать который следовало лишь в определенную сторону и до определенной глубины. Неспециалисту подобные замочки были бы не под силу.
Кроме этого спеца, у меня есть еще и другой вор, алкаш, на которого списали или же который сам повесил на себя все, включая и то, чего даже не совершал. Вопрос: почему он это сделал? Может, хотел скрыться от каких-то влиятельных людей и более надежного места, чем это, не нашел. Или же его кто-то заставил все это сделать, дабы снять подозрение с себя?"
Вторая версия пока казалась мне более правдоподобной. Естественно, что гадать на кофейной гуще, насколько эта версия обоснованна, я не стала, так как никогда не занималась бесполезной работой, тем более если был вариант проверить все на деле.
Появился Киря и протянул мне кипу совершенно новеньких листочков с отксеренными на них теми самыми показаниями, что я недавно просматривала.
— Вот. Здесь все, — сказал он. — Еще что-то требуется от нас?
— Конечно, — улыбнулась я в ответ. — Ты же не думал, что я менее назойлива, чем та дама, и сразу отстану от тебя. Как бы не так.
Кирьянов невольно хмыкнул и, не скрывая улыбки, сел на краешек стола.
— И что же наша обожаемая дама желает получить еще? Ты же вроде как хотела себе работу, а теперь вновь переваливаешь ее на меня. Нехорошо так делать, Танечка. Разве тебе об этом никто не говорил?
— Только ты и говоришь, — кокетливо пропела я. — К тому же работу на тебя я не переваливаю, а лишь уточняю подробности того дела, что вы успешно спихнули на меня.
— Э, так мы не договоримся, — выдохнул Киря, но все же спросил:
— Так что именно ты хочешь?
— Чтобы ты устроил мне тет-а-тет с тем самым вором-алкашом, на которого твои ребятки все пять ограблений списали, — честно ответила я.
Услышав это, Володя недовольно сдвинул брови. Ему явно не понравилось, что я обвинила его отдел в том, что они некачественно выполняют работу и способны упечь за решетку невиновного.
— Ладно, устрою я тебе встречу, — после некоторого молчания все же согласился Киря. — Но взамен ты пообещаешь мне, что мы сегодня последний раз видели ту чертову даму.
— Со своей стороны сделаю все, что смогу, — улыбаясь, ответила я. — А вот за нее не ручаюсь.
По комнате прокатился тяжелый стон Кирьянова, заставивший меня улыбнуться.
Стоящий передо мной мужчина был ужасно рыжим и непривлекательным. Вернее, если бы он вел нормальный образ жизни, то тогда сказать так о нем было бы нельзя. Сейчас же, после длительных попоек, за которыми последовало еще и пребывание за решеткой, лицо его опухло, обросло щетиной, а волосы, забыв, когда их последний раз мыли, торчали в разные стороны засохшими сосульками. Мысли о том, что этот тип мог бы отключить сигнализацию и вскрыть сложные замки, даже не приходили в голову — по крайней мере, мне.
Галкин Андрей, а именно так звали того типа, что признался в совершении всех пяти краж, подпирал собой стену и испуганно, но не без интереса смотрел на меня. Ему, по всей видимости, было невдомек, чего это такой шикарной дамочке понадобилось его посещать. Не ради любопытства же.
Не заставляя его ломать голову, я сразу же представилась, не сказав, правда, о том, что являюсь частным детективом, а потом пояснила, что пришла еще раз допросить его о совершенных кражах.
— Да сколько можно выспрашивать-то? — садясь на нары, вздохнул мужчина. — Я уж и так все раз пять рассказал. Я те кражи совершал, один я, чего непонятно-то? — произнес он тихо и не совсем уверенно.
Потом достал из-под подушки какой-то клочок газеты и принялся сворачивать, мять и вертеть его в руках.
— Это все нам как раз абсолютно понятно, — стараясь настроить его на доброжелательный лад, как можно спокойнее произнесла я. — Но хотелось бы уточнить совершенно другой момент, а именно — сверить описание тех вещиц, что вы взяли в том или ином доме, с тем, что представили нам сами хозяйки. Вдруг они нас обманывают?
На лице мужика отразился не просто испуг, а едва ли не ужас. О бывшей в руках газете он моментально забыл и попросту выронил ее на пол.
«Так, кажется, я на правильном пути», — похвалила я себя и вцепилась в бедолагу:
— Скажите, пожалуйста, что именно вы взяли в квартире своей первой жертвы, Аллы Алексеевны?
— Что взял? — Мужчина, насколько мог быстро, стал соображать, что бы ответить. Дабы протянуть время, он поднял уроненный лист и только потом выдал:
— Да что взял? Что там было, то и взял. Я ведь в женских штучках ихних ничего не понимаю, мне до того и дела нет. Сгреб в охапку, что в сейфе лежало, и бежать.
— И все же припомните: какие вещи преобладали среди взятых вами в том доме? Или, может, какие камни в них были вделаны? Это же самое главное для вас, — напирала я.
— Да что вы привязались? Сказал же, не понимаю я в этом деле ни черта, украл, и все тут.
«Так, значит, в драгоценностях он полный профан. Это уже любопытно. Идем дальше».
— Ну ладно, в этом вы не разбираетесь. Тогда уж о сейфах, замках и сигнализациях вы должны знать все, иначе бы не смогли попасть в те дома, — хитро поглядывая на своего допрашиваемого, произнесла я. — Ведь так?
Мужчина буквально побледнел на моих глазах. Впрочем, даже и без этого я уже поняла, что он ни одного из взятых на себя преступлений не совершал, но раз уж я сюда пришла, то на всякий случай не помешает проверить, да и наблюдать за изменением выражения лица врущего человека было весьма любопытно.
— Ну так как, я права? — подталкивая его, продолжала интересоваться я. — Вы владеете этим сложным искусством?
— Да какое там искусство, — отмахнулся Андрей, сделав вид, что и в самом деле все прекрасно знает и во всем разбирается. А вот бабам все, что касается отмычек, совершенно непонятно, а потому и провести ее ничего не стоит. Пара отмычек, и дело сделано, — выдал он гордо. — Плевое дело.
— Так уж и пара? — наигранно удивилась я. — И каких же именно? Вот, например, сложный сейф первой пострадавшей вы чем вскрывали? Да и код замка как определили? — продолжала я напирать, намеренно издеваясь, чтобы загнать мужика в угол.
Галкин сначала вроде бы совсем растерялся, а потом заговорил, да так уверенно, будто и в самом деле для него вскрыть замок дело плевое:
— Были у меня разные отмычки, из них нужную подобрать к любому замку дело нехитрое. Я, правда, когда от ментов удирал, выбросил их все в мусорный бак какой-то, ну, чтоб улик против меня не было никаких. Жаль отмычки, конечно, ну да ладно. А кодовые-то… — Он замялся. — Так комбинации везде почти одинаковые ставят, попробуешь парочку, и все готово.
— Ну да? — еще больше удивилась я. — И из скольких же цифр они обычно состоят?
— Из скольких? — оттягивая время, переспросил Андрей. — Да из четырех, шести, не больше. Там тоже такие были, правда, сами цифры я не помню, не было надобности заучивать, — как бы опережая мой вопрос, ответил он.
«Да, друг, кажется, ни в отмычках, ни в кодовых замках ты совершенно ничего не смыслишь, а что уж там говорить о сигнализациях. Даже я, вроде бы спец по открыванию дверей отмычками, те замки, что были на сейфах, вряд ли бы осилила, не говоря уже о коде, в котором минимум десять цифр насчитывается, если верить словам пострадавшей».
— Ну что ж, спасибо, вы прояснили мне все, что требовалось, — поблагодарила я Галкина, а потом выпалила:
— А скажите-ка, за сколько и кому вы продали все краденые вещи?
— Продал? Кому? — едва ли не заикался мужчина. — Я… я… ну…
— Благодарю, — резко встав и направившись к выходу, бросила я.
Более разговаривать с этим парнем мне было не о чем — я уже все выяснила. Он не совершал ни одного из четырех ограблений, за исключением пятого, на котором и был пойман — сработала сигнализация еще до того, как он успел попасть в дом. Что же касается причин, заставивших его взять вину на себя, меня они пока совершенно не интересовали, это было его личным делом.
